История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4
Шрифт:
Глава 9
Движение к Ганже. Состав войск. Переписка князя Цицианова с Джевад-ханом Ганжинским. Штурм Ганжинской крепости и покорение Ганжинского ханства. Подданство самухского владельца Ширин-бека
Действия с лезгинами, хотя и весьма незначительные по своим результатам, задержали, однако же, на некоторое время экспедицию князя Цицианова против Джевад-хана Ганжинского. Главнокомандующий принужден был все-таки, отказавшись от наступления, вести оборонительную войну с хищниками, из боязни не дозволить дагестанцам ворваться внутрь Грузии, что легко могло случиться при выводе оттуда нескольких батальонов, предназначаемых в состав наступательного отряда. Эта временная задержка дозволила Джевад-хану приготовиться для встречи русских настолько, насколько позволяли его силы и средства. Пользуясь временем, он отправил к Баба-хану посланного
181
Из письма кн. Андроникова к князю Цицианову 29 июля 1803 г.
182
Перевод фирмана от 29 сентября 1803 г.
Между тем князь Цицианов ожидал только прибытия в Грузию еще двух полков, Севастопольского мушкетерского и 15-го егерского, для того чтобы двинуться к Ганже. 11 ноября прибыл Севастопольский полк и расположился в 10 верстах от Тифлиса, в урочище Гартискаро, а 15-й егерский полк 12 ноября находился еще в 70 верстах от столицы Грузии. Полки эти до того были изнурены переходом чрез горы в ненастное время года, что, при трехбатальонном составе, в Севастопольском полку осталось лошадей годных только для поднятия обозов двух батальонов; а 15-й егерский полк князь Цицианов даже не решился брать с собою. Из Севастопольского же полка он взял только два батальона, и то некомплектных, оставив третий при тяжестях [183] .
183
Из рапорта князя Цицианова Г. И. 17 ноября. Московский арх. инспекторского департамента.
«Пришедшего полку Севастопольского шеф мне объявил, – писал князь Цицианов [184] , – о состоянии этих полков, что его полк никогда свиста пуль не слыхивал, что ходить не умеют и на 15 верстах устают и падают. Солдаты 20 лет не сходили с места, а что важнее, так то, что в полку недостает 600 человек кроме больных и ожидать укомплектования оных не могу, потому что когда полк сей послан из крымской инспекции, то инспектор отказал назначенных военною коллегиею ему дать рекрут; мои же тогда уже все розданы были по полкам, по коллежскому назначению (по назначению Военной коллегии).
184
Письмо князя Цицианова государств, канцлеру от 17 ноября 1803 г. Арх. Мин. иностр. дел, 1 – 13, 1806 г., № 9.
Когда же бывало, чтобы частные начальники против Военной коллегии расписания смели поступать? Время уходит; в фураже недостаток, и начальники полков страшную требуют цену, а отказать я не могу, для того что запасу провиантского не сделано.
После всех сих неустройств могу ли я полезен быть, оставаясь в службе, подвергая всякий день мою репутацию бесславию и не от своей вины, а от подчиненных».
Таким образом, при всех усилиях, князь Цицианов мог собрать для экспедиции в Ганжу не более шести батальонов и трех эскадронов. Действующий отряд состоял: из двух батальонов Севастопольского полка, двух батальонов 17-го егерского, находившихся в Шамшадили, на пути в Ганжу, одного батальона Кавказского гренадерского полка, трех эскадронов Нарвского драгунского полка и 2 рот 17-го егерского полка шефского батальона, а остальные две роты этого же батальона должны были присоединиться к ним по возвращении из Владикавказа, куда они сопровождали царицу Дарью.
Большая часть отряда собралась 20 ноября в деревне Саганлуге, в 15 верстах от Тифлиса; 21-го назначался отдых, а 22-го выступление. В шесть переходов отряд достиг до Загнала (Шамшадильского селения), где к нему, во время отдыха, присоединились два батальона 17-го егерского полка [185] .
По прибытии, 29 ноября, в Шамхор князь Цицианов отправил к Джевад-хану письмо, в котором требовал сдачи крепости.
«Вступив во владение Ганжинское, – писал главнокомандующий Джевад-хану [186] , – объявляю вам о причинах прихода сюда: первая и главная, что Ганжа с ее округом, во времена царицы Тамары, принадлежала Грузии и слабостью царей грузинских отторгнута от оной. Всероссийская империя, приняв Грузию в свое высокомощное покровительство и подданство, не может взирать с равнодушием на расторжение Грузии и несогласно было бы с силою и достоинством высокомощной и Богом вознесенной Российской империи оставить Ганжу, яко достояние и часть Грузии, в руках чуждых.
185
Из письма князя Цицианова к ген. В. (Вязмитинову) от 9 декабря 1803 г. См.: Славянин, 1827, т. I, кн. 6. Рапорт князя Цицианова Г. И. от 9 декабря 1803 г. Воен. учен, арх., д. № 2416.
186
От 29 ноября 1803 г.
Вторая: ваше высокостепенство на письмо мое, писанное по приезде моем в Грузию, коим я требовал сына вашего в аманаты, отвечали, что иранского государя опасаетесь, забыв, что шесть лет тому назад были российским подданным, и в крепости ганжинской стояли высокославные российские войска.
Третья: купцы тифлисские, ограбленные вашими людьми, не получили удовлетворения вашего высокостепенства. А по сим трем причинам я сам с войсками пришел брать город, по обычаю европейскому и по вере, мною исповедуемой, должен, не приступая к пролитию человеческой крови, предложить вам о сдаче города и требовать от вас в ответ двух слов по вашему выбору: да или пет; то есть сдаете или не сдаете?
Да будет вам известно также, что, допустя войска прийти в такую непогоду и вступить в ваше владение, никаких договоров принято быть не может, а сдачу на волю мою вам предназначаю, и тогда испытаете неограниченное милосердие его императорского величества, всемилостивейшего государя моего. Буде сего не желаете, то ждите несчастного жребия, коему подпали некогда Измаил, Очаков, Варшава и многие другие города. Буде завтра в полдень не получу я ответа, то брань возгорится, понесу под Ганжу огонь и меч, чему вы будете свидетель и узнаете, умею ли я держать мое слово»…
Джевад-хан отрицал справедливость того, что Ганжа принадлежала Грузии при царице Тамаре.
«Этому рассказу никто не поверит, – писал он. – А наши предки Аббас-Кули-хан и прочие управляли Грузиею. Если не веришь, спроси грузинских старожилов – управлял Аббас-Кули-хан Грузией или нет?»
В справедливости последнего, хан ссылался на следы, которые остались в Грузии после владения Аббас-Кули-хана, как то: мечети, лавки и подарки от него грузинским князьям. Джевад не скрывал того, что шесть лет тому назад был подданным по принуждению, а не по расположению к России; что им был сдан город и впущен русский гарнизон, собственно, только потому, что персидский шах был тогда «в Хорасане, и моя рука, – говорил он, – не достигала его, и я счел нужным покориться русскому падишаху, как великому также монарху. А теперь, слава Аллаху, персидский шах находится в близости моей, и посланный его главнокомандующий уже прибыл сюда; также прибыло войско и еще оного прибудет».
«Если ты замышляешь со мною войну, – писал хан в другом письме князю Цицианову, – то я готов; если ты хвастаешься своими пушками, то и мои не хуже твоих; если твои пушки длиною в 1 аршин, то мои в 3 и 4 аршина, и успех зависит от Аллаха. Откуда известно, что ваши войска храбрее персидских? Вы только видели свои сражения, а войны с персиянами не видели. Ты предлагаешь мне быть готовым на борьбу? Я с того дня готовлюсь, как ты прибыл в Шамшадыль, обратив его население в зависимость свою. Если хочешь воевать, будем воевать. Ты предсказываешь мне несчастие, если не приму твоего предложения; но я полагаю, что несчастие преследует самого тебя, которое завлекло тебя из Петербурга сюда. Последствия покажут, кто из нас будет несчастен» [187] .
187
Акты Кавк. археогр. комиссии, т. II, № 1173.
Получив ответ на свое письмо, не соответствующий требованиям, князь Цицианов, дав роздых войскам, приступил к обозрению местности. С этою целью он взял с собою генерал-майора Портнягина, с одним эскадроном Нарвского драгунского полка, полковника Карягина с двумя батальонами 17-го егерского полка, подполковника Симоновича с Кавказским гренадерским его имени батальоном и все легкие войска с семью орудиями. Подъехав к предместью и видя невозможность обозреть крепость, не завладев предварительно садами, князь Цицианов решился занять их. Он сформировал две колонны: одну из Кавказского гренадерского батальона, с легкими войсками и двумя орудиями, под предводительством подполковника Симоновича, а другую, из двух батальонов егерей, эскадрона драгун, с 5 орудиями и легкими войсками, под своим начальством. Первую колонну князь Цицианов направил по Большой Тифлисской дороге, а сам двинулся, правее этой дороги, на ханский сад.