История всемирной литературы Т.4
Шрифт:
Более живой характер носило творчество египетских поэтов, сочинявших стихи бытового содержания на упрощенном, близком к народному литературном языке, часто с элементами просторечия; а также строфические стихи любовного содержания — мувашшах и мавалият. В простонародных стихах суфийский шейх Хасан аль-Бадр аль-Хиджази (ум. 1718) высмеивал невежество жителей Каира, которые устраивали религиозные процессии с молением о ниспослании Аллахом воды в Ниле, дабы река разлилась и оросила принильскую долину. Мавалият на разговорном языке и мувашшахи с традиционным любовным сюжетом принадлежат поэтам ас-Сиддики (ум. 1638) и Мухаммаду Наджжару (ум. 1750).
Особенно интересной фигурой середины XVII в. был литератор-сатирик Юсуф аш-Ширбани (ум. 1686), написавший поэму необычного содержания — «Трясутся черепа неотесанных людей». В этой поэме рассказывается о бедности египетских феллахов, их дурных манерах, грубости их языка и пищи, об их нелепых обычаях. Герой поэмы — египетский феллах Абу Шадуф (имя это в переводе означает «Отец огородного колеса-водочерпалки») произносит длинную речь (в пятьдесят стихов) на народном диалекте. Эта речь по первому впечатлению должна продемонстрировать его невежество и неграмотность. Но, в сущности, и в ней и во всей поэме объектом сатиры оказывается не столько несчастный крестьянин, сколько третирующие его образованные и высокомерные горожане, турецкие солдаты-грабители, развращенное и лицемерное мусульманское духовенство, глупые и равнодушные богословы-схоласты.
Как и в предшествующие столетия, в XVII в. в Египте была широко распространена суфийская лирика, иногда представлявшая собой описание мистического опыта поэта, а часто повествовавшая в традиционных суфийских терминах о вполне земных чувствах поэта — его любви, страданиях и унижениях.
Как уже говорилось выше, столица империи Стамбул привлекала многих поэтов, писавших по-арабски, и приближенные султанов всячески поощряли традиционную поэзию «на языке Корана». Здесь своими панегириками высокопоставленным турецким чиновникам прославились стамбулец аль-Аджами (ум. 1645), сириец Мустафа Ефенди аль-Биби (ум. 1680); благочестивыми стихами и панегириками пророку снискал известность мусульманский судья и поэт Абдаллах ибн Казибалбан (ум. 1685). Однако придворные стамбульские панегиристы не пренебрегали и чисто бытовыми темами. Так, Мустафа Ефенди аль-Биби сочинил шуточную элегию на вырванный зуб, а в стихотворении, написанном им в Стамбуле в честь османской столицы, он разрешает себе в самых прочувствованных выражениях воспеть родное Алеппо.
В то время как в высших сословиях арабского общества культивировались различные жанры книжной письменности, включавшие традиционную поэзию, на другом полюсе арабской жизни, в ремесленно-торговом городе, процветала «вульгарная» простонародная беллетристика, на которую привилегированные литераторы и их покровители смотрели свысока. Произведения этой народной литературы рассказывались изустно, но чаще читались по рукописям в кофейнях и на рынках городов и селений многочисленными рассказчиками (мухаддисами или шаирами), объединявшимися в специальные цеховые корпорации. Эти народные сказочники-декламаторы не зависели от щедрот меценатов, но жили за счет добровольного вознаграждения, которое они получали от своих слушателей из среды городского простонародья. Каждый из рассказчиков обычно специализировался на исполнении определенного жанра или круга произведений этой полуфольклорной беллетристики.
Произведения народной литературы формировались постепенно, на протяжении ряда столетий, дополнялись и перерабатывались переписчиками и чтецами-рассказчиками, пока наконец не сложились в той более или менее окончательной редакции, которая дошла до нас. Одни произведения народной литературы возникли в мамлюкском Египте XIV—XV вв., другие начали складываться в эпоху крестовых походов, а есть такие, возникновение которых относится ко времени расцвета арабской литературы X—XIII вв. или даже к предшествующим столетиям. Одни сюжеты чисто арабского происхождения, другие заимствованы из фольклора иных народов Востока, но время создания последней редакции большей части народных произведений — XVI—XVII вв. К этому времени восходят обычно сохранившиеся до наших дней рукописи этих произведений, а исторические источники сообщают нам, что именно в эти столетия народная литература пользуется особой популярностью у горожан Египта, Сирии, Ирака и других арабских провинций.
Жанры народной литературы весьма разнообразны. В репертуаре чтецов мы находим и новеллу разных типов (фантастическую, бытовую, дидактическую), и роман-эпопею, и анекдот, сказку, шуточное стихотворение и т. д. Одним из лучших образцов народной новеллистики можно считать рассказы из «Тысячи и одной ночи». В XVII в. пользовались популярностью сборники анекдотов (навадир) и занимательных историй (хикаят). Один из таких сборников был составлен врачом и литератором из Египта аль-Кальюби (ум. 1659), позаимствовавшим для него материал из разных литературных источников — исторических хроник, антологий, а также из арабского фольклора. Сборник аль-Кальюби, популярный в Египте и поныне, содержит множество занимательных историй о доисламских арабах, а также о событиях мусульманской истории.
В конце XVII в. неизвестным сирийским компилятором был составлен сборник анекдотов под названием «Услада сердец», содержавший в отличие от собрания аль-Кальюби главным образом позднесредневековый арабский фольклор, относящийся к периоду османского господства. Компилятор использовал множество народных пословиц на разговорном языке Сирии, записанных без соблюдения правил классической грамматики. Знаменательно, что в сборнике содержится ряд анекдотов, в которых подвергаются осмеянию ученые педанты, старающиеся говорить на мертвом классическом языке. В «Усладу сердец» вошел и известный в Европе и в России рассказ о бедняке Абу Касиме, который никак не может избавиться от своих тяжелых башмаков, много раз пытается их выбросить, но всякий раз ему их возвращают обратно и вдобавок заставляют его еще заплатить штраф за причиненные этими башмаками разрушения и убытки.
Но наиболее популярным жанром народной литературы на протяжении всего Позднего арабского Средневековья был огромный многотомный «лубочный» роман-эпопея.
По характеру сюжета романы можно разделить на два типа. К первому относятся романы, сюжетную основу которых составляют древнеарабские предания, переработанные на протяжении многих веков рассказчиками и в той или иной степени обросшие средневековыми реалиями и мотивами. В них без труда можно обнаружить прямое отражение жизни доисламских арабов (быта и нравов бедуинских племен, межплеменных войн, столкновений кочевников с персами и византийцами), а также событий более поздней истории (арабо-мусульманских завоеваний в Азии, Африке и Европе, войн арабов с крестоносцами). Наиболее поэтически значимым и характерным произведением такого рода считается «Жизнеописание Антара» — по-видимому, самый ранний из романов-эпопей, сложившийся еще задолго до XVII в. К этой же группе принадлежат «Жизнеописание Абу Зайда» («Сират Аби Зайд»), известное также под названием «Повесть о подвигах племени хиляль», «Жизнеописание Сайфа ибн зи-Язана» («Сират Сайф ибн зи-Язан»), «Жизнеописание Зат аль-Химмы» («Сират Зат аль-Химма») и др.
«Жизнеописание Абу Зайда» — многотомная эпопея, в которой повествуется о подвигах племенного доисламского богатыря Абу Зайда (из аравийского племени хиляль). Его мать в результате навета была изгнана из племени вместе с новорожденным богатырем, который, достигнув зрелого возраста, занял свое законное место в племени, стал его вождем и впоследствии возглавил племя во множестве доблестных походов (против йеменских огнепоклонников, против персов и франков-крестоносцев на Востоке, курдов, тюрков, войска Тамерлана, правителя Абиссинии, даже против Индии). Значительная часть эпопеи посвящена походу племени хиляль в поисках пастбищ в Египет и в Северную Африку — главный объект арабской экспансии — и завоеванию последней. Как видно даже из беглого перечня событий, историческая основа «Жизнеописания Абу Зайда» достаточно пестра и фантастична. История походов племени хиляль излагается в романе с полным пренебрежением к исторической и географической достоверности. В романе еще сильны элементы старинного родо-племенного сознания, что позволяет отнести создание основной канвы произведения к весьма раннему периоду. Вместе с тем в приключениях Абу Зайда в Северной Африке отражено проникновение бедуинских племен в XI в. в Африку, войны с крестоносцами и другие, более поздние события.
К преданиям древней Аравии восходит также сюжет другой огромной эпопеи — «Жизнеописание Сайфа ибн зи-Язана», в которой рассказывается о южноаравийском богатыре Сейфе ибн зи-Язане, боровшемся с абиссинцами, причем события VI в. (войны йеменцев с абиссинцами) контаминируются в романе с перипетиями войн мамлюкского Египта с христианской Абиссинией в XIV в. Эта контаминация, столь обычная для арабских народных романов-эпопей, способствовала его популярности в Египте в XVI—XVIII вв., когда египетские маддахи (рассказчики) дополнительно внесли в него множество новых эпизодов фантастического и любовного характера и придали ему более «мусульманский» характер.