История всемирной литературы Т.5

Бердников Георгий Петрович

Поэма «Продавец корзин» написана не обычным для курдской литературы арузом, а в форме четверостиший (с рифмой по схеме: bbba, ccca, ddda или aaaa, bbbb, ccca и т. д.), размером силлабо-тонического восьмисложника, с переменной расстановкой ударений в строке. Видов сочетаний ударных и неударных слогов в поэме несколько. В пределах одной строфы возможно сочетание двух типов комбинаций ударных и безударных слогов, что придает стиху подвижность и своеобразный ритмический рисунок. Силлабо-тонические четверостишия — характерный для курдской народной поэзии размер, который нередко использовали средневековые авторы для поэтических обработок фольклорных

сюжетов.

В языке поэмы много элементов южного диалекта. Объясняется это, по-видимому, тем, что текст поэмы был записан со слов сказителя — носителя южного диалекта. Авторство Мурад-Хана Баязиди окончательно не доказано, однако то обстоятельство, что поэма, проникнутая религиозно-мистическими настроениями, приписывается Мурад-Хану, позволяет предполагать в нем поэта-суфия, что подтверждается и содержанием его двух дошедших до нас газелей.

К XVIII в. относится зарождение курдской поэзии на южном диалекте курдского языка (сорани), которая до сих пор почти не исследована.

Литературным центром поэтов, писавших на этом диалекте, был город Сулеймание (северный Ирак). Мы не располагаем источниками, относящимися к этому периоду истории курдской литературы; нам известны лишь имена отдельных поэтов, наиболее крупными из которых были Мела Абдаллах Бетуши (1779—1826), Шейх Маруф Ноде (1759—1848), Мевлена Халид (1777—1821), Мела Арваси (даты жизни неизвестны) и др. Все эти поэты, писавшие на южном диалекте курдского языка сорани, а также на персидском и арабском языках, по-видимому, не создали ничего значительного. Тематика их произведений в основном сводится к религиозно-мистическим мотивам, воспеванию Аллаха и пророков, толкованию хадисов и Корана.

В XVIII в. при дворе ардаланских правителей (северо-западный Иран) продолжает существовать поэзия на диалекте гурани, в которой можно выделить четыре доминирующих жанра: романический эпос («Фархад и Ширин», «Хосров и Ширин», «Бахрам и Голандам», «Хуршид и Хавар» и др.); героический эпос, воспевающий подвиги иранского богатыря Рустама; религиозно-мистическая поэзия; пейзажная лирика.

Судя по дошедшим до нас данным, в XVIII в. поэты, писавшие на диалекте гурани, не создали сколько-нибудь значительных эпических произведений. Зато усилилось религиозно-мистическое направление в гуранской поэзии. Придворный поэт ардаланского правителя Хосро Хана-Махзуни прославился своими стихотворениями, в которых воспевал блаженство общения с божеством и экстаз, охватывающий верующего при слиянии его души с душой божественной.

Кроме суфийско-мистической тематики, в литературе XVIII в. на диалекте гурани разрабатывается и религиозно-богословская тема. Так, поэт Ханай Кубади (1700—1759) посвящает свою поэму «Салават-наме» («Молитва») восхвалению Аллаха, пророка Мухаммада и Али.

Из всех поэтов XVII и XVIII вв., писавших на диалекте гурани, ярко выделяется Ахмед Бек Комаси (XVIII в.), прославившийся своей знаменитой элегией (марсия) на смерть любимой жены. Сравнивая ее со знаменитыми элегиями Фирдоуси, Хагани и Хафиза, известный русский востоковед В. Ф. Минорский считает, что стихотворения прославленных иранских поэтов уступают элегии безвестного курдского певца.

Свежая могила Лейли

Сегодня пришел я к свежему могильному холму Лейли,

Сел я у ее ложа и с бьющимся сердцем

Обнял ее надгробный камень,

Вскричал я: «О, ты, возжегшая пламень в моем сердце, смотри, вот перед тобой Кайс, одетый в рубище,

Подними свою голову, о кипарисостанная,

Я — твой Меджнун! Видишь, что случилось со мной —

Твой безвременный уход поверг меня в такое горе,

Что я не дорожу более своей душой и хочу смерти!

.......................

Что с тобой? Спокойна ли ты?

В каменном холоде своего жилища

Какие камни служат теперь тебе изголовьем?

Вместо рук твоего безутешного Кайса?

......................

Я здесь рыдаю у твоего ложа,

Припадая глазами к праху твоего жилища,

Ты не видишь моей тоски,

Не слышишь моих горестных прощальных криков и рыданий!

........................

О, Ахмед, из-за того, что ушла твоя возлюбленная,

Ты будешь бодрствовать у ее могилы до самой своей смерти!».

Чувства поэта просты, безыскусственны, покоряют силою и искренностью скорби, не затемненной ни религиозно-мистическими настроениями, ни изощренностью поэтического стиля.

«Словно язычник, который живет в непосредственном общении с природой, — пишет В. Ф. Минорский, — поэт физически ощущает холод тесного жилища Лейли... А скорбь жжет, словно рана, о которой поэт говорит с реализмом воина».

Поэма написана в форме народной гуранской поэзии — это силлабо-тонические четверостишия, в которых каждые две строки рифмуются парной рифмой. Каждая строка содержит десять слогов, разделенных цезурой посередине.

РАЗДЕЛ СЕДЬМОЙ

– =ЛИТЕРАТУРЫ СРЕДНЕЙ АЗИИ И КАЗАХСТАНА=-

ВВЕДЕНИЕ

В XVIII в., как и в предыдущие века, на территории Средней Азии обитали народы с различным культурным уровнем. Одни (таджики и узбеки) имели в прошлом богатую городскую культуру, в том числе развитую литературу, лучшие представители которой пользовались мировой славой (персидско-таджикские классики Фирдоуси, Омар Хайям, Джами, узбек Навои), другие (туркмены, каракалпаки, казахи и киргизы) вели кочевой образ жизни, у них развивалось прежде всего устное народное творчество. Различные общественно-социальные условия определили и различный уровень грамотности. Литературными языками были таджикский (фарси) и чагатайский (среднеазиатский тюркский литературный). Более тесный контакт поддерживали между собой узбеки и таджики, культура которых формировалась идентично. Преобладающее большинство поэтов обоих народов были двуязычными. Это объяснялось в первую очередь социально-экономической общностью и контактно-генетическими связями между ними.