История всемирной литературы Т.6
Шрифт:
Весьма ярок цикл антидворянских песен Беранже, где, пользуясь приемом монологического саморазоблачения персонажа, поэт создает ряд выразительных сатирических типов. Таков возвращающийся из эмиграции чванный и скудоумный вельможа («Маркиз де Караба»), такова распутная и надменная аристократка, перечисляющая целую вереницу своих любовников («Маркиза де Претентайль»). Поэт пользуется и формой хоровой песни («Челобитная породистых собак», «Белая кокарда»).
Еще резче, пожалуй, бичевал Беранже католическое духовенство, и в частности иезуитов, черной массой надвинувшихся на Францию («Святые отцы», «Миссионеры», «Смерть Сатаны»). Этим мракобесам в сутанах, сеятелям тьмы, гонителям человеческих радостей, поэт противопоставил простого
Хотя Беранже считал себя деистом, т. е. веровал в бога как создателя вселенной, он отвергал всю церковно-католическую догматику, ее представления о потусторонних силах («Ангел-хранитель»). Сотворив земной шар со всеми его благами на потребу человеку и являясь тем самым защитником человеческих радостей («Бог простых людей»), господь не вмешивается в земные дела, но все же решительно отмежевывается от вершащегося на земле зла («Добрый бог»).
Отрицая идею божественного происхождения монархической власти, Беранже в песне «Людовик XI», которую считал одной из самых больших своих удач, создал образ одинокого,
старого, злого короля, ненавидящего всех и каждого и ненавидимого подданными. В сатирической песне «Священный союз варваров» Беранже иронизировал над реакционным альянсом монархов Европы, а в песне «Священный союз народов» торжественно воспел богиню мира, которая нисходит на землю, чтобы положить конец войнам и сплотить народы в их мирный и подлинно священный союз.
Многообразны формы и оттенки песенной сатиры, при помощи которых Беранже дискредитировал Реставрацию. «Вся сущность национального духа Франции высказалась в песнях Беранже в самой оригинальной, в самой французской и притом в роскошно поэтической форме», — писал Белинский.
Приверженцам Реставрации Беранже противопоставлял людей из народа как носителей здравого смысла, мужества, честности, чувства собственного достоинства, а главное — стойкого патриотизма. Простолюдин — его любимый герой. Это и бродячий скрипач, отказывающийся услаждать своим искусством интервентов («Разбитая скрипка»), и площадной актер, рассыпающий свободолюбивые остроты («Надгробное слово Тюрлюпену»), и старый нищий («Нищий»), и беззаботные обитатели мансард («Беднота»), и старые солдаты, ветераны войск революции и Наполеона. В песнях о солдатах благоговейная память о революции XVIII в. и осуждение деспотизма и монархических амбиций Наполеона («Пятое мая») соседствовали с апологией императора («Старый сержант», «Старое знамя», «Старый капрал»).
Революционность буржуазной демократии нашла в песнях Беранже ярчайшее выражение, потому что он с плебейской прямотой и бесстрашием боролся от имени народа против Реставрации. Галерея реалистически обрисованных современных типов дает правдивое представление об этом периоде истории Франции.
Реакционеры ненавидели поэта, и он не раз подвергался судебному преследованию, что еще больше упрочивало широчайшую популярность Беранже. По выходе из тюрьмы в 1828 г. он в песне «14 июля» воспел день взятия Бастилии; это прозвучало как пророчество о новой революции.
В сборнике «Новые и последние песни» (1833) Беранже уже отмежевывался от Июльской монархии, относительно которой питал вначале иллюзии. По-новому, более сурово звучит здесь и народная тема. В песне «Жак» («Сон бедняка» в переводе Курочкина) Беранже создал реалистический образ бедняка крестьянина, неустанного труженика, который не в силах выбиться из нищеты. А в полной возмущения и социального протеста песне «Старик бродяга» Беранже положил начало столь популярному в дальнейшем жанру песни-спора, в котором труженик обличает несправедливое к нему буржуазное общество «богачей». Правда, в сборнике 1833 г. еще не появилось ни одной из тех песен (позже опубликованных в брошюре 1847 г. и в посмертном сборнике), в которых Беранже от своего лица резко
Внутренние противоречия все более овладевали поэтом, уехавшим из Парижа в провинцию вскоре после Июльской революции. Он «не переставал быть человеком, вскормленным республиканскими идеями», но в то же время питал иллюзии относительно буржуазной демократии: он считал, что «верхи» и «низы» бывшего третьего сословия отделились друг от друга лишь в силу недоразумения, что они должны пребывать в единстве.
Эта надежда на мирное преобразование общества нашла свое отражение и в цикле «социалистических» песен, созданных поэтом под влиянием идей утопического социализма; в этих песнях отчетливо ощущается влияние романтизма. Беранже призывает к самосовершенствованию, воспевает братство, участливость к чужому горю («Четки горемыки»). В знаменитой песне «Безумцы» поэт прославляет Сен-Симона, его ученика Анфантена и Фурье как великих людей, открывших человечеству новые пути. Будущий гармонический строй мыслится поэту основанным на началах альтруизма и «демократизированного христианства» («Четыре эпохи»).
Революцию 1848 г. Беранже встретил настороженно и недоверчиво, а кровавое подавление парижского июньского рабочего восстания 1848 г. привело его в ужас. В трагической песне «Барабаны» он заявил, что тщетно верил в возможность братства людей: нет, только потоки их крови братаются на мостовой.
Настроения разочарования и утраты иллюзий омрачили последние дни и песни поэта, но неизменно верным оставался он своему стремлению воплощать в поэзии трезвый и справедливый народный взгляд на жизнь. Именно это — наряду с воспринятыми Беранже традициями просветительского реализма — обусловило глубоко реалистическую основу его песенного искусства и привлекло к нему симпатии всей передовой Франции. Следы влияния Беранже можно обнаружить не только у его современников — поэтов революций 1830
и 1848 г., но и у поэтов Парижской коммуны (Потье, Клеман), и в знаменитом стихотворении Рембо «Руки Жанны-Мари», посвященном героям Коммуны. Органическая народность поэзии Беранже сделала ее глубоко созвучной и идеям русской революционной демократии — не случайно Беранже стал одним из самых популярных в России иностранных поэтов XIX в.
Революция 27—29 июля 1830 г. вызвала к жизни свою поэзию. Многие поэты — Виктор Гюго, Марселина Деборд-Вальмор, Казимир Делавинь, Петрюс Борель, Эмиль Дебро, народные шансонье — воспевали в песнях, одах, кантатах и гимнах «три славных дня» и принесенные ими надежды на наступление некоего «золотого века». На все лады высмеивалось падение Реставрации и бегство Карла X.
Однако уже в августе 1830 г. произошло событие, прозвучавшее резким диссонансом к этой ликующей поэзии. Никому еще не ведомый поэт Огюст Барбье (1805—1882) напечатал сатиру «Раздел добычи», сразу же получившую широкую известность. Сатира начиналась с описания июльского зноя, колокольного звона, свиста пуль и вздыбившегося, подобно морю, парижского народа, идущего на приступ с пением «Марсельезы». Революция персонифицировалась в образе богини Свободы — дочери народа, плебейки, сильной, полногрудой и широкобедрой, с хриплым голосом и мужскою походкою. А элегантные завсегдатаи дворянского бульвара в страхе прятались по домам и смотрели сквозь занавески, как великая народная масса, «святая чернь», устремлялась к бессмертию. Романтической патетике начальных строф поэт с резкой контрастностью, напоминающей знаменитую картину Делакруа «Свобода на баррикадах», противопоставлял наступившие далее послереволюционные будни, когда великий Париж вдруг превратился в отвратительный, вонючий сток нечистот, в трущобу, где мошенники и бесстыжие стяжатели стремятся прикарманить кусочек галуна или окровавленный лоскут павшей власти.