История жены Дьявола

Elena Fors

— Нам повезло, бронированный номер закончили только месяц назад. Полный фарш, как и заказывали. Новые вещи уже в нем. — Захар при полной экипировке, в чёрном костюме Armani, бодрый и обманчиво свежий. Сегодня я больше похож на его охранника.

При покупке этой гостиницы родилась идея сделать целый этаж под себя, бронированный и напичканный самой совершенной защитой: отдельный лифт, запускаемый только по отпечаткам пальцев, доступ к вертолетной площадке, камеры по всему периметру с распознанием голоса и лиц, при обнаружении посторонних мне приходит

уведомление на телефон.

Обслуживающий персонал нанимал Захар, все они из бывших силовиков, даже женщины. Мы заходим через специальный вход к персональному лифту.

Мониша с бледным лицом, кусая губы до крови, и усталым видом плетётся рядышком. Сжимаю ее одной рукой, какая же она маленькая и хрупкая, одни кости остались. Новость восприняла стойко, не комментируя, но вижу, как расстроилась и поникла. По лицу читаю о чем она думает. Это причиняет мне боль. Ничего, выдерну эту Виолу, сделает все в лучшем виде, выбора у неё нет. Главное, чтобы Мониша была здорова, остальное приложится.

— Значит так, Мониша — ты есть и спать. Принесите запечённые овощи и мясо. — служащего отеля, бесшумно сопровождающего меня, сдувает ветром, бежит исполнять моё поручение. — А мы пока с Захаром обсудим работу.

— Я… — она возмущенно приоткрывает свои пухлые губки, но потом поджимает их, не решается протестовать, угадывает моё настроения. Моя девочка. Зарываюсь носом в ее волосы, вдыхая ее запах. Медового персика. Целую в макушку. Она дрожит и, наконец, выдаёт: Пойду…

Мониша удаляется в комнату, робко и обиженно оглядываясь на меня.

— Идём в кабинет.

Все мои кабинеты проектируются в одном стиле, мне так удобно. Поэтому я ориентируюсь сразу, будто уже был здесь. Разливаю виски по стаканам, один из них вручаю Захару, после чего усаживаюсь в кресло, рассматривая кабинет. Вместе с виски ко мне возвращается чувство владения ситуацией. Старею, для чувства комфорта мне становятся нужны привычные мне вещи. Раньше для похожего чувства мне нужна была еда и матрас, где можно выспаться. И было бы шикарно, если бы в нем не было бы клопов.

За этот месяц сидя в Грозном каждый день лез на стены, выл.

— Как же я заебался. Как думаешь, есть шанс забрать Алису с Максом и свалить от этого всего дерьма? — тру виски, чтобы унять головную боль.

— Тебе отвечать?

— Нет, дай помечтать. Захар, привези мне Габи сюда, сейчас, где бы она не была. Потом у тебя три выходных, потрать их на сон и отдых. Я хочу, чтобы ты восстановил свои силы. Нам всем это нужно. Выспись, натрахайся, все, что душеньке угодно.

— Зачем тебе сейчас Габи? — Захар хмурит брови, как будто он моя телка, и я планирую изменить ему.

— Трахать собираюсь. — это выбешивает. У меня лицо добрее стало, откуда появляются все эти вопросы? Захар исправляется и кивает. — Когда приедет Ханзи с Максом?

— К концу недели. Я сказал твоему отцу, что у тебя все хорошо, но их пока некуда привезти. Дом готовится. — не теряя времени, он осушил виски и встал, застегивая пиджак.

— Захар.

Он смотрит на меня

вопросительно. Женщину бы ему, а то дикий вон какой.

Стряхиваю с себя эти мысли, с появлением цыплёнка мозги совсем потекли.

— Скажи мне, чтобы я без тебя делал?

— Червей кормил. — юморит дружище, звезда Аншлага. Но в каждой шутке только доля шутки.

До жути не хватает Майлза с Аланом.

Алиса стоит в комнате в одних трусах, переключая каналы. Бежевые бесшовные трусы сливаются с белоснежной кожей, создавая впечатление, что она совсем голая. Только золотистые волосы слегка прикрывают ее наготу, струятся по спине, плечам. Просто Венера Милосская.

Округлая грудь с большими, но аккуратными сосками, слегка покачивается. Хочется смять их, какие же сладкие. Только завидев меня, они стали напрягаться и топорщиться. Мониша же стала приобретать розовый цвет под моим пристальным взглядом, подтягивая к себе брошенную футболку. Выпрямилась неестественно прямо.

— Ты все? — робкий голосочек у цыплёночка, а еще обиженный.

— Ты поела? — знаю, что нет, вижу как отвела взгляд, а позади стоит поднос с оставшейся едой. Сажусь на кровать, забирая у неё футболку. Пусть так ходит, нравится на неё смотреть. На круглые бедрышки в родинках, на ложбинку у ключицы.

Все тело сразу покрывается забавными мурашками.

— Я не хочу есть. — отвечает она. Дитё. Все тот же маленький птенчик, что и на детской площадке. Еще воспитывать нужно. Поддеваю пальцем трусы, оттягиваю в сторону, она верещит возмущённо, отодвигается, чем натягивает их еще сильнее. Приоткрывается заветное местечко с темными, аккуратно подстриженными волосами. Дергаю, оставляю без них. Алиса прижимает ладошку к сокровенному месту, краснея еще больше.

— Не заставляй меня впихивать в тебя еду насильно.

Алиса пытается отобрать у меня футболку, чтобы одеться, но я перехватываю ее руки и шлепаю по голому заду. Достаточно сильно для убедительности, чтобы осознала, что не шучу.

— Ешь. — сама знает, что ей нужно нормально питаться и набираться сил, а зачем-то ерепенится. Глупый ребёнок. Смотрю на неё и ощущаю себя педофилом, какая же мелкая она. Без косметики еле до шестнадцати дотягивает, даже большая грудь, которая сейчас к моему сожалению, похудела слегка, не прибавляет ей годиков. Но несмотря на наивное лицо фигура женственная и до одури соблазнительная.

Мониша пыхтит, прикидывает в голове варианты, и продолжая забавно прикрываться руками, садится на стул, берет вилку и со злобой втыкает ее в мясо. Устраивает целый цирк, столько театра в обычном приеме пищи.

Смеюсь.

— Ешь нормально, если будешь ерничать, то свяжу и буду кормить с ложечки, не захочешь жевать, то сам разжую и накормлю разжёванным. Не уверен, что тебе понравится.

Алиса демонстративно клацает челюстями. Подхожу к цыплёночку, наклоняюсь, заглядывая ей в глаза, припадаю к этим пухлым вареникам и целую, выкрадывая у неё изо рта кусок и дожевываю его за неё. Ее глаза округляются, и она замирает.