История журналистики Русского зарубежья ХХ века. Конец 1910-х – начало 1990-х годов: хрестоматия

В настоящее время в высших учебных заведениях страны одной из важных дисциплин является «История журналистики Русского зарубежья XX века». Издание сборника текстов, из которых когда-то составлялись номера газет и журналов, отвечает потребностям студентов и преподавателей в углубленном изучении проблематики и мастерства русских зарубежных журналистов. Произведения только некоторых выдающихся деятелей журналистики (П.Б. Струве, А.И. Куприн, Г.П. Федотов, Н.В. Устрялов, А.И. Солженицын, С.Д. Довлатов) доступны сейчас по их сборникам, собраниям сочинений или в Интернете, да и то не в полном составе. Подавляющее большинство замечательных работ публицистов XX века никогда не извлекалось как из старинных изданий,

так и из периодики не столь далекого времени. Предлагаемая хрестоматия, конечно, лишь частично удовлетворит потребность в материале. Но собрание произведений под одной обложкой позволяет ощутить внутреннюю связь между ними и контекстом, в котором появлялись те или другие публикации, услышать многоголосье споров по важнейшим вопросам политики XX века, прежде всего о путях развития России, о судьбе народа и власти, свободы, демократии и культуры.

Книга построена по хронологическому принципу и должна способствовать изучению сложных явлений политической деятельности журналистов, прежде всего борьбы идей, преемственности и видоизменения позиций и принципов как в творчестве одного журналиста на разных этапах его биографии, так и в развитии журналистики ведущих политических направлений.

Эти направления представлены текстами главных газет и журналов из основных центров Русского зарубежья. Составитель стремился сохранить внутреннее сцепление между работами, обратить внимание на исторически сложившуюся политическую перекличку. Одновременно сделана попытка представить характерную жанровую палитру – статья, рецензия, некролог. Именно в этих жанрах русская зарубежная журналистика создала образцы, достойные подражания.

В коротких заметках, предваряющих текст статей, даются сведения о газете или журнале, где они были опубликованы, и о журналисте – когда он жил, где печатался, каково было направление его деятельности, почему для хрестоматии выбрана именно эта статья. Более обстоятельный обзор деятельности того или иного журналиста, хотя далеко не всех, читатель найдет в специальных пособиях, справочниках, монографиях, список которых завершает данную книгу.

В раздел «Комментарии и примечания» включены самые необходимые пояснения, без которых непонятен текст статьи, дан перевод иноязычных слов и высказываний. Не комментируются названия мифов, исторических лиц и событий, сведения о которых можно найти в энциклопедических словарях и Интернете. Такой поиск и комментирование «темных» мест может быть одной из форм самостоятельного изучения историко-журналистских текстов и в вузовской аудитории, и во внеурочное время. Ссылки на комментарии и примечания в основном тексте даны цифровой нумерацией.

Все тексты печатаются с соблюдением правил современной орфографии, но при сохранении некоторых особенностей использования прописных и строчных букв, пунктуации.

За помощь в работе над хрестоматией приношу благодарность сотрудникам Отдела Литературы русского зарубежья Российской государственной библиотеки, Русского журнального фонда и Отдела газет Российской национальной библиотеки, библиотеки Института научной информации по общественным наукам Российской академии наук. Моя особая благодарность редактору газеты «Новое русское слово» В. Беловой, Н. Бобринской, Ю.М. Кублановскому, Т.В. Максимовой, Н.Д. Солженицыной, Н.А. Струве, а также редакции «Нового журнала» (Нью-Йорк) за содействие в подготовке корпуса текстов хрестоматии и ценные замечания.

Ни один век русской истории не дал столь активной и многочисленной эмиграции, которая началась уже после февральской революции 1917 г. Аристократические семейства стали покидать страну в марте – сразу после отречения императора. Летом 1918 г. большевики запретили прессу оппозиционных партий. Вытесненные из Петрограда и Москвы газеты стали возрождаться на территориях, контролируемых белыми армиями. Орган ЦК конституционно-демократической партии газета «Речь» появилась в Омске под названием «Сибирская Речь», в Екатеринодаре стала издаваться «Свободная Речь». В Ростове-на-Дону,

Харькове Б.А. Суворин воссоздал петербургское «Вечернее время». Столь же энергично были организованы в разных городах газеты других политических партий. Их выпуск за пределами столиц фактически стал репетицией работы в эмиграции. По существу, функционирование газет на постепенно сокращающейся территории, контролируемой белыми армиями, стало предысторией эмигрантской деятельности. Многопартийная пресса белой России – продолжение предреволюционной журналистики и одновременно начало и неотъемлемая часть журналистики Русского зарубежья.

Газета «Киевлянин» издавалась с 1864 г. В 1910-е годы ее редактировал Василий Витальевич Шульгин (1878–1976) – политический деятель, сторонник реформ Столыпина, журналист, публицист, прозаик. Во время оккупации Украины немцы поддерживали украинский сепаратизм. 28 января 1918 г. Украина была провозглашена независимой республикой, однако 8 февраля 1918 г. Киев был занят войсками большевиков. В течение этих десяти дней «Киевлянин» оказался за границей российского государства, в условиях вынужденной эмиграции. Но и в ноябре 1917 г., во время публикации статьи, и ко времени первой немецкой оккупации Киева, Шульгин остро переживал отстраненность от центра России и размышлял о причинах случившегося.

Трагедия не в том, что народ, потерявший сознание государственности, будет покорен народом, у которого это сознание глубоко проникло в душу каждого отдельного человека. Трагедия не в том, что самоотверженные патриоты немцы будут господами над русскими, отрекшимися от отечества.

Этот акт покорения только последний финальный аккорд трагедии и аккорд торжественный и мощный, несущий миру весть о том, что «порок наказан и добродетель торжествует». Тут нет ужаса, наоборот, тут яркое торжество своеобразной справедливости, тут воплощение принципа – «каждому по делу его».

Русский народ в том состоянии, какое он переживает сейчас, не достоин лучшей участи. Он получил то, что хотел. И если правда, что каждый народ имеет ту форму правления, которой он заслуживает, то эта правда оправдалась на нас.

В начале революции много смеялись над тем, что неграмотные крестьяне в некоторых местах высказывали желание, чтобы у нас была «республика с царем».

Смеялись, смеялись, а в конце концов эту «республику с царем» получили. У нас есть республика, и даже несколько республик, которыми управляют Ленин, Винниченко1 и другие. Но у нас есть и царь. Этот царь – Вильгельм.

Сбылось. Еще в марте месяце «Киевлянин» писал, что те, кто не хочет слушать своих русских офицеров, будут лизать подошвы германских генералов. Сбылось. Лижут.

В этом нет никакой трагедии. Они этого хотели, они это получили.

«Ина слава солнцу, ина слава луне, ина звездам».

Иная слава немецкому солдату, для которого нет ничего выше фатерланда, иная слава нашим «чудо-богатырям», которые говорят, что «у пролетария нет родины».

Нет, так нет! Но если нет родины, то вполне естественно, чтобы Прибалтикой и Литвой управляли немцы, Украиной – австрийцы, Северными портами и лесами – англичане, Сибирью – японцы, Туркестаном – персы, Кавказом и Крымом – турки, Бессарабией – румыны.

Если нет родины, то нечему возмущаться. Кто-нибудь ведь должен править. Но если сами русские не могут править, то естественно, что ими будут править соседи, хотя бы из благотворительности, хотя бы из жалости, по завету: блажен, иже и скоты милует.

В начале войны немцы всё называли нас «русскими свиньями». Это было грустно. Теперь они ласково будут называть нас «русскими лошадками», ласково будут засыпать нам корм, ласково подхлестывать кнутиком, ласково чистить нас, неумытых, по утрам и по вечерам. Русская лошадка будет хорошо, добросовестно и покорно, ох как покорно, возить строгого, но доброго немецкого кучера.