История Золушки

Мах Макс

Во время ночных вылетов каждый сам за себя. То есть, взлетали, конечно же вместе, формируя прямо над аэродром три группы: звено разведки, состоящее из самых опытных летчиков, старшим над которыми Кира поставила Львова. Они попытаются найти в темноте колонну бомбардировщиков, идущих обычно сплоченным строем, и обозначить цели осветительными ракетами. За разведкой одна за другой следуют две ударных группы. В первой, которую поведет сама Кира, три звена, во второй - под командованием поручика Панкратьева - два. Это практически все боеспособные истребители эскадрильи, не считая тех двух, которые остаются прикрывать аэродром. О парах ведущий-ведомый в такой ситуации следует забыть. Дай бог, не потеряться в пространстве и не потерять из виду группу.

В любом случае,

наводить их будет командный центр, получающий информацию с радарных станций в режиме реального времени. Однако после взлета, истребители окажутся практически в полной темноте и лететь им придется по приборам. Низкая облачность, о которой предупредили метеорологи, не проблема, скорее наоборот. Землю все равно не видно, но есть надежда увидеть освещенные луной силуэты бомбардировщиков на фоне облачной пелены. А вот разглядеть соседа по группе в лунном свете крайне сложно, так что, чем дольше истребители будут находиться в воздухе, тем больше будет "размываться" их строй. Общим будут лишь направление полета, эшелон и скорость. Ну, и тактические приемы атаки на вражеские бомбардировщики в условиях ограниченной видимости. Тем не менее, все пилоты будут стараться сохранять свое место в строю и не терять из виду соседей. Другой вопрос, насколько им это удастся. Обольщаться на этот счет не приходилось, но лелеять робкие надежды никто не запрещал. Даже бог. Бог, вероятно, в первую очередь...

Итак, они взлетели, построились над освещенной прожекторами ВПП и пошли прямым курсом к отметке 9/3, постепенно поднимаясь на высоту пять тысяч метров. Радиолокационные станции и посты "наблюдения и сопровождения" корректировали их курс, выводя к цели. Но точность на таких расстояниях оставляла желать лучшего, измеряясь не в метрах и даже не в десятках метров. Так что последнее слово остается за пилотами истребителей. Были бы у них свои радары, тогда другое дело. Но таких маленьких приборов, чтобы поставить на легкий истребитель, в России пока нет. Да и у других тоже. Не доросли.

Кира держалась на левом фланге первой ударной группы, но шла чуть выше заявленного эшелона. Так ей иногда удавалось рассмотреть своих бойцов, но, увы, не всех и уж точно без привязки к номерам истребителей и именам пилотов.

– Говорит Бастион!
– ожила рация.
– Цели в километре к северу от вас. Эшелон 4500-5000.

– Сохраняем высоту и строй!
– передала Кира своим.

– Бастион, - переключилась она на командный центр, - дайте нам привязку к карте.

– Говорит Бастион, - сразу же откликнулся аэродром.
– Передаю координаты...

К сожалению, переговоры велись открытым текстом на постоянной волне, и, вполне возможно, кто-нибудь сейчас слушал их и принимал решение на уклонение. Но другой возможности у Киры просто не было. В такой ситуации, как эта, радиомолчание - не панацея. А знать свои координаты - уже, считай, полдела сделано.

– Здесь Девятый, - подал голос Львов.
– Я на месте. Вижу томми. Следите за ракетами.

Но прежде, чем он успел подсветить вражеские машины, Кира сама наткнулась на бомбардировщик. Неожиданно ее "тринадцатый" попал в воздушный поток от вражеского винта, и Кире пришлось "отскочить", потеряв цель. Однако через несколько секунд она увидел отблески восьми патрубков. Перед ней летел четырехмоторный бомбардировщик! Медлить в такие моменты не позволительно, и, бросив в эфир короткое - "Здесь Тринадцатый, атакую", - она спикировала, "подныривая" под томми. Кто-то из разведчиков уже опознал марку самолета, и в эфире раздалось: "Галифакс! Галифакс!" Но Кире уже было не до того. Она атаковала, дав первую очередь по левому крылу гиганта. Языки пламени вырвались из бензобака, осветив красные, белые и синие круги опознавательных знаков. Горящий бомбардировщик лег на бок и ушел вниз. Шансов уцелеть у него не было, но экипаж мог еще спастись...

Охота продолжалась, и Кира послала свой истребитель вверх. Вокруг нее, - куда ни брось взгляд, - шел бой. Истребители атаковали галифаксы. Трассеры тянулись к томми, но имел место и бешеный ответный огонь. "Поле боя" подсвечивали редкие ракеты и горящие бомбардировщики. И это было куда лучше, чем поиски во тьме.

"Пойди еще найди ту черную кошку в этой черной комнате... особенно если ее там нет... Но она есть!"

– Есть!
– заорала она в полный голос, заметив темную тень по курсу.

Это был еще один "Галифакс".

Но с ним ей не повезло. Сбить сходу не удалось, хотя Кире и показалось, что не промазала, а на новом заходе, "тринадцатый" едва сам не влетел под шквальный огонь счетверенных орудий хвостового стрелка. Кире удалось уклониться, войдя в крутой вираж, но бомбардировщик она из виду потеряла. Ну, нет так нет, потеряла один, зато нашла другой, и вот этому бедолаге не повезло. Кира заходила сверху на встречных курсах. Контакт короткий, времени мало, но зато на несколько мгновений огромный самолет открылся перед ней сразу весь. И этого краткого зазора между двумя ударами сердца ей хватило на все. Увидеть. Принять решение. Нажать на гашетку. Кира пропахала "Галифакс" длинной очередью почти во всю его длину - от кокпита до хвостового оперения, и, по-видимому, во что-то "такое" важное попала. В боезапас, в бомбу или в бак для горючего... Дело случая конечно, но рвануло у нее за спиной так, что Кире едва удалось удержать истребитель от сваливания в штопор. Ну и осколков до кучи прилетело. Во всяком случае, техники утром только языками цокали, осматривая Кирин "тринадцатый". Ей и самой на все это было страшно смотреть. Имели место довольно неприятные попадания в фюзеляж и в оба крыла. Дело могло обернуться плохо, но, к счастью, пронесло. Кира уцелела, не потерялась во тьме, и вернулась на аэродром своим ходом. Она даже села нормально, правильно рассчитав угол глиссады и не впилившись в скапотировавший и лежащий брюхом вверх едва ли не по середине поля "семнадцатый" номер подпоручика Кожемяко.

Вырулила к стоянке, заглушила двигатель и несколько минут просто сидела в кабине, не в силах поднять руку и двинуть ногой. Но тут уж техники вмешались. Прибежал их старший по команде зауряд-прапорщик Иванов - это случайно так вышло, просто он оказался к тринадцатому ближе всех, - влез на крыло, сдвинул колпак, и взялся выколупывать Киру из кабины, освобождая ее попутно от ремней. Ругался страшно, но для Киры его мат звучал, как музыка. Она от него даже ожила немного и смогла самостоятельно снять шлемофон и очки и спрыгнуть с крыла. Спрыгнула, но ослабевшие ноги не удержали, и она осела на холодную землю. Села, подтянула ноги коленями к себе, обхватила их руками и, положив на них голову, вроде бы, задремала. Ну или попросту отключилась на пару-тройку мгновений. Но поспать не удалось. Ее растормошила буфетчица Серафима - вообще, как позже выяснилось, по случаю тревоги к ВПП стянулось едва ли не все население городка, - напоила чаем. В полном смысле этого слова "напоила". У Киры примитивно дрожали руки, так что пришлось Симе помочь. А самостоятельно взять в руки кружку с горячим чаем - крепким, как чифирь, и сладким, как патока, - Кира смогла только после нескольких первых глотков.

– Водки, случаем, нет?
– спросила, сжав пальцы на горячей эмали.

– Есть!
– подскочила к ней подпоручик Левина.
– Держите командир!

И протянула Кире пол-литровую алюминиевую флягу.

"Ну, не дура ли!" - вздохнула мысленно Кира, ей и кружку-то держать оказалось нелегко.

– Спасибо, Лиза!
– поблагодарила она метеоролога.
– Но не могли бы вы достать мне стакан?

К чести подпоручика, услышав просьбу комэска, Лиза все сразу поняла, и через минуту, - максимум, через две - Кира получила и раскуренную папиросу в зубы и наполненный до половины водкой граненый стакан.

– Другим тоже выпить не помешает...
– проявила Кира заботу о своих пилотах, но тут в разговор вмешалась пробегавшая мимо военврач Кленова:

– Пейте водку, Кира Дмитриевна, и ни о чем не волнуйтесь! Мы сами обо всех позаботимся.

Кира кивнула. Выпила в три глотка все, что было налито в стакан, вернула "тару" Левиной, благодарно кивнула подпоручику и, пыхнув папиросой, подняла с земли эмалированную кружку. Руки, что характерно, больше не дрожали, но на ноги Кира поднялась не раньше, чем допила свой чай. К этому времени, она порядком продрогла. Нервное напряжение боя прошло, адреналин рассосался, и в "сухом остатке" осталась лишь усталая женщина в насквозь пропотевшем летном комбинезоне, сидящая на холодной, схваченной ночным заморозком, земле. Еще спасибо, Львов настоял, чтобы поддела под летний комбез шерстяной свитер, а то бы совсем кисло пришлось. Впрочем, свитер, наверняка, тоже промок, но вот водка и горячий чай действительно вернули ее к жизни, и, встав наконец на ноги, Кира передала кому-то опустевшую кружку и пошла проверять своих орлов...