История Золушки
Шрифт:
– Какой университет заканчивали?
– сделала Кира очередную безуспешную попытку "пролить свет".
– Без комментариев, - улыбнулся в ответ поручик.
– Но попытка засчитана, госпожа комэск. Завтракать пойдете?
– Предлагаете компанию?
– Буду вашим Вергилием, если не возражаете.
– Не возражаю, - перешла Кира к делу.
– Мне нужно четверть часа, чтобы привести себя в порядок.
– А мне еще бриться, - тяжело вздохнул Львов.
– Давайте встретимся здесь через двадцать минут.
– Идет!
Кира вернулась в комнату, проверила плотно ли задернуты шторы, и, раздевшись донага, обтерла тело холодной водой из-под крана. Затем смазала подмышки немецким кремом-дезодорантом фирмы Байерсдорф, - она ненавидела, когда от нее пахнет потом, хотя
"Он что, за дверью меня дожидался?"
Могло, конечно, случиться и так, но верилось с трудом. По успевшему сложиться у Киры впечатлению, не тот был человек Яков Львов, чтобы притворяться или выпендриваться. Не тот стиль. Неподходящий характер.
– Чему улыбаетесь, командир?
– спросил поручик, когда они вместе вышли на улицу.
– Да, так! Ерунда... А чем, к слову, у вас кормят на завтрак?
– Как и везде, кашей, - усмехнулся Львов.
– Любите, Кира Дмитриевна, манную кашу?
– Люблю, даже если сварена на воде.
Кира не лукавила. Она, в принципе, ела все. Давно научилась, еще в курсантские годы. Но, как и любой другой человек, имела свои пищевые предпочтения, и манная каша, как ни странно, входила в число ее любимых блюд. Схитрила она только в одном: она предпочитала манную кашу, сваренную на молоке. Впрочем, рацион летчиков, - тем более, на севере - всегда включал, если и не парное, то уж консервированное молоко наверняка.
Однако вскоре - после положенных по уставу, "господа офицеры!" - выяснилось, что вместо каши сегодня на завтрак подают макароны по-флотски, бисквиты с джемом, сыр и кофе. К кофе предлагалось сгущенное молоко, но Кира терпеть не могла кофе с молоком и, если была такая возможность, всегда пила черный кофе без сахара. Однако сегодня в связи с предполагаемым вылетом в зону боевых действий, - пусть даже это был по определению учебный вылет, - она получила положенный пилотам истребителей шоколад "Псковский особый" с усиленной дозой кофеина и амфетамином.
Принимать пищу под любопытными взглядами окружающих - от поварихи и официанток до господ авиаторов, включительно, - было неуютно, но Кире не привыкать. Так было всегда, с первого дня в училище. Потом люди, разумеется, привыкают, и интерес к ее персоне постепенно угасает, но вначале всегда так, хотя в Каче внимание все-таки распределялось между тремя девушками-курсантами: Кирой, Ольгой и Клавой. В таком порядке, к слову, они стояли в строю. Кира - самая высокая, а Клава - самая маленькая, за что и получила от курсантов прозвище Дюймовочка. Не самое обидное, если честно, даже где-то милое прозвище, потому что сама Кира на первых порах проходила в училище под неприличной кличкой "Сиськи". Не в лицо, разумеется, а за глаза. Но лет через несколько ей рассказал об этом сокурсник, с которым она потом вместе служила в Дальневосточной Особой Армии.
Воспоминание об этом случае направило мысли Киры в определенном направлении, и, вероятно, поэтому свое официальное знакомство с офицерами полка она начала в атакующей манере.
– Прошу прощения, господа, - сказала она с доброй улыбкой, подверстав заодно к "господам" и двух молодых женщин в звании подпоручиков, - но я родилась женщиной. С анатомией не поспоришь. Как господь распорядился, так теперь и будет. Но во всем остальном прошу считать меня мужчиной и относиться соответственно. Не считая указа от седьмого сентября, никаких ограничений в боевой работе не имею. И ордена, - указала она на свою грудь, - получила не за размер бюста. Я на войне с первого дня, пилотирую практически все, что летает, но по факту большую часть времени провела на штабных должностях или в качестве инструктора в запасном полку. Тем не менее, я совершила шестьдесят девять боевых вылетов, участвовала в семнадцати воздушных боях, и сбила в них восемь самолетов противника, включая и один "тришкин болт"...
Последнее, как она и ожидала, произвело на господ летчиков-истребителей особое впечатление.
Полк летал на истребителях ПоЛ-9. Это был новый и, по мнению Киры, весьма удачный самолет. В отличие от ПоЛ-7, "Сулица" - ее еще называли по-простому "половинкой" - имела цельнометаллическую конструкцию и крыло с ламинарным обтеканием, отличную рацию, хорошие навигационные приборы и мощное вооружение: две 23-мм авиационные пушки и два 12-мм пулемета. Единственным естественным врагом этого зверя оставался все тот же Т-болт последних серий, имевший большую массу и ненамного, но превосходящий "сулицу" по скорости и предельной высоте.
Кира на "половинках" уже летала, когда служила помначштаба запасного полка. Истребитель ей, в целом, нравился, а частные оговорки, по большому счету, большого значения не имели. У всех свои недостатки, как говорится. И сейчас, снова оказавшись в кокпите "сулицы", она привычно готовилась к полету. Надела парашют, проверила привязные ремни, затем закрыла глаза и нащупала приборы, тумблеры, рукоятки. Порядка полусотни последовательных движений руками необходимо было выполнить в определенном порядке, быстро и очень точно. Ремни... ход ручки управления... рычаг газа... вентиль аварийного выпуска шасси... шкалу прицела на нуль... Все работало штатно и находилось там, где положено, даже сидение было подогнано по ее росту.
"Ну, с богом!"
Она включила электрический стартер и завела моторы. Пока они прогревались, натянула шлем с наушниками, присоединила шнур шлемофона к разъёмной колодке и сообщила "на башню", что готова к взлету. Связь работала хорошо. Слышимость была нормальной, шумов - мало.
– Взлет разрешаю!
– откликнулся командный центр, расположившийся в выкрашенном камуфляжной краской бревенчатом домике, спрятавшемся между огромными ледниковыми валунами чуть в стороне от ВПП.
Первым взлетал поручик Панкратьев, хорошо знавший район боевых действий и взявшийся показать Кире основные ориентиры на местности. Следом за ним она, хотя ширина взлетно-посадочной полосы позволяла взлетать сразу парами, взлетали они все-таки один за другим.
Быстрое тестирование двигателя, вспышка зеленой лампочки, и Кира порулила к старту. Вышла на прямую и дала полный газ. Самолет задрожал. Скорость увеличилась от шестидесяти до восьмидесяти, затем до ста и, наконец, до ста двадцати километров в час. Рули высоты вверх, полный газ, и самолет отрывается от земли.
Непередаваемое ощущение. Невероятный опыт. Разбег, подскок, полет...
Машина шла уверенно, легко набирала скорость и высоту. Температура масла и головок цилиндров была в норме. Кира ведь не только для разведки местности вылетела, она хотела заодно "обкатать" свою новую машину. В капонирах базы находилось четыре новых истребителя, только недавно перегнанных с тыловой базы для пополнения самолетного парка полка. Пилотов для них пока не было, и Кира могла выбрать любой. Она и выбирала. Долго ходила вокруг да около, осматривала, "обнюхивала", задавала вопросы механикам. В общем, вела себя, как и положено женщине, выбирающей дорогой наряд или ювелирное украшение. Но для Киры все было гораздо сложнее, можно сказать, интимнее. В конце концов, она не шляпку выбирала, а друга и оружие. Друга, чтобы не подвел в бою, оружие, чтобы бить наверняка. Ну, и о красоте не забывала. Оттого, быть может, и остановилась на "чертовой дюжине".