История

Фукидид

5 «Четыреста» должны были заменить Совет Пятисот, а пять тысяч — народное собрание.

68. Автором этого предложения был Писандр, который, по-видимому, и раньше был рьяным и откровенным противником демократии. Однако вдохновителем всего этого переворота, разработавшим план его осуществления уже с давних пор, был афинянин Антифонт¹. Это был человек, талантом и нравственными качествами не уступавший никому из своих современников, человек глубокого ума и выдающийся оратор. В народном собрании и в суде он выступал неохотно, ибо в народе его репутация красноречивого оратора возбуждала подозрение. Тем же, кому приходилось вести дело в суде или в народном собрании, прибегая к его советам, он мог лучше всякого другого оказать помощь². Позднее, после свержения олигархии (когда правительство «Четырехсот» оказалось в опасности и его сторонники подверглись народному мщению), Антифонт должен был защищаться по обвинению в государственной измене как участник заговора, и его

защитительная речь на процессе, угрожавшем ему казнью, представляется мне лучшей из всех вплоть до нашего времени³. Величайшее рвение во время олигархического переворота выказал также Фриних. Он опасался Алкивиада, зная, что тому известны его сношения на Самосе с Астиохом⁴, и полагая, что Алкивиад при олигархическом правлении, вероятно, никогда не вернется на родину. Присоединившись к олигархической партии, Фриних оказался весьма стойким в час опасности. Далее, одним из главных участников олигархического переворота был Ферамен⁵, сын Гагнона, человек выдающегося ума и ораторского дарования. Именно потому, что среди руководителей этой партии было много разумных и талантливых людей, переворот этот удался, хотя и не без труда. Ведь нелегко было лишить свободы афинский народ, который уже около ста лет⁶ после низвержения тирании не только сам был свободен, но и привык свыше половины этого времени⁷ сам властвовать над другими.

1 Антифонт, сын Софила, из дема Рамнунта, знаменитый афинский оратор (род. ок. 480 г. до н. э.); до нас дошло 15 его судебных речей.

2 Антифонт был так называемым логографом, т. е. сочинял по заказу клиентов защитительные и обвинительные речи.

3 От защитительной речи Антифонта «О государственном перевороте» сохранился небольшой папирусный отрывок. Одним из учеников Антифонта был Фукидид.

4 Ср. VIII50; 51.

5 Ферамен ученик софиста Продика и знаменитого оратора Исократа, играл видную роль в афинской политической жизни в последнее десятилетие V в. до н. э. После капитуляции Афин в 404 г. до н. э. был членом правящей олигархической кучки (так называемых «Тридцати тиранов»). Зимой 404 г. (как глава, умеренных) был приговорен к смертной казни.

6 Со времен падения тирании в 510 г.

7 После 479 г. (со времени основания Афинского морского союза).

69. Как только народное собрание без возражений утвердило эти предложения¹, оно было распущено. Сразу же после этого «Четыреста» были введены в помещение совета следующим образом. В то время всему населению города приходилось постоянно нести либо караульную службу на стене, либо стоять под оружием на сборных пунктах, так как враги находились в Декелее. В день народного собрания граждан, не посвященных в заговор, отпустили, как обычно, по домам; участники же заговора получили приказ тихо ожидать (но не на своих обычных постах)² с оружием в руках, чтобы воспрепятствовать возможной попытке расстроить предпринимаемые действия. Такой приказ получили также 300 андросцев, тенийцев и каристян³ и некоторое число афинских колонистов с Эгины, заранее вызванные и вооруженные. Расставив своих людей в ключевых местах города, «Четыреста» прибыли каждый с кинжалом под одеждой. С ними было также 120 молодых воинов⁴ на случай рукопашной схватки с противниками. Заговорщики проникли в помещение совета, когда там заседали избранные по жребию⁵ советники, и велели им, получив свое жалованье⁶, убираться: они принесли с собой жалованье советникам за остающееся время их годичной службы и выдавали деньги при выходе советников из помещения совета.

1 111 67,3.

2 Посты находились на стенах или в других местах города.

3 Ср. VII 57,2–3.

4 Классен исключает слово «эллинских» и считает «молодых воинов» членами олигархических гетерий (так называемая «золотая молодежь»).

5 Ср. VIII 66,1.

6 Переворот произошел 16 июня 411 г. до н. э. Гражданский год начинался в Афинах в середине июля. За оставшийся месяц своей службы члены совета и получили свое жалованье (из расчета по 5 оболов в день).

70. Таким образом, Совет Пятисот, уступая силе без всяких возражений, покинул помещение. Остальные граждане также не оказывали сопротивления и хранили полное спокойствие. Затем «Четыреста» разместились в здании совета и тотчас же выбрали из своей среды пританов¹ по жребию; потом совершили обычные при вступдении в должность молебствия и жертвоприношения богам. Вскоре они отменили большую часть мероприятий демократического правительства (только изгнанников они не возвратили², так как в числе их был Алкивиад) и вообще стали самовластно управлять городом. Некоторых из своих противников они предпочли устранить и казнили, других бросили в темницу, третьих, наконец, отправили в изгнание. «Четыреста» послали также глашатая в Декелею к

Агису, царю лакедемонян, с заявлением, что «Четыреста» желают мира, полагая, что и для царя было разумнее всего вступить в переговоры с ними, чем с вероломной демократией.

1 Т. е. председателей (см. IV 111,1).

2 Т. е. не объявили политической амнистии.

71. Агис, однако, не верил, что город останется спокойным и что народ афинский так скоро откажется от стародавней свободы. Убежденный, что появление у Афин сильного вражеского войска вызовет гражданские волнения, царь не дал положительного ответа на сделанное предложение, а послал в Пелопоннес за подкреплениями и вскоре за тем во главе вновь прибывшего отряда и гарнизона Декелей подошел к самым стенам Афин. Царь ожидал, что афиняне, занятые гражданскими смутами, либо согласятся на уступки и окажутся всецело в его власти, либо при общем смятении, вызванном врагами внутри и вне стен города, ему удастся с первого приступа овладеть слабо охраняемыми Длинными стенами¹. Однако, подойдя близко к стенам, царь не заметил никаких признаков беспорядков и волнений в городе. Афиняне выслали из города конницу и перебили часть его гоплитов, легковооруженных и лучников, слишком близко подошедших к стенам, причем захватили доспехи и несколько трупов павших воинов. Поэтому Агис, поняв свою ошибку, отвел свое войско назад в Декелею. Там он оставался на своем посту во главе гарнизона, прибывший же на помощь из Пелопоннеса отряд после нескольких дней пребывания в Аттике был отослан домой. Тем не менее и после этого «Четыреста» возобновили переговоры, и Агис теперь был более склонен выслушать их. По его совету они отправили послов в Лакедемон, надеясь заключить мир.

1 См. 1107,1; II13, 7.

72. «Четыреста» отправили также десять уполномоченных на Самос, чтобы успокоить войско, объяснив ему, что олигархическое правление установлено вовсе не для угнетения города или граждан, а для того, чтобы спасти Афины от гибели. Участников переворота, которые управляют городом, как они утверждали, было 5000, а не только 400. (Хотя прежде никогда афиняне, занятые войной и торговыми делами вне города, не собирались в народное собрание для решения самого важного дела в числе 5000 человек¹.) «Четыреста» отправили уполномоченных сразу после установления олигархии с поручением сообщить войску и о некоторых других мерах, принятых ими в настоящий момент. Ведь они не без основания опасались — как это и случилось, — что масса моряков на Самосе не потерпит олигархического режима и, возмутившись, покончит с их властью.

1 Хотя по законам в Афинах право участия в народном собрании принадлежало каждому полноправному гражданину, но в действительности, конечно, далеко не все участвовали в заседаниях (для самых важных постановлений требовалось только 6000 голосов). «Четыреста» хотели указать, что установление олигархии не нанесло будто бы ущерба демократии. Они не указали, что в число 5000 граждан входили лишь наиболее состоятельные (ср. VIII65, 3) и что основная масса менее имущих граждан не попадала в число этих 5000 человек.

73. Действительно, именно в то время, когда в Афинах «Четыреста» подготовляли переворот, на Самосе уже началось движение против олигархии. Некоторые самосские демократы, сначала восстававшие против господства знати¹, под влиянием Писандра и его сторонников, после его возвращения на Самос изменили свой образ действий. Собрав около 300 сторонников, они составили заговор и намеревались напасть на своих сограждан, приверженцев народной партии. Был в Афинах некто Гипербол², человек недостойный, которого афиняне изгнали остракизмом не из страха перед его могуществом или влиянием³, но из-за его порочности, так как его поведение позорило город. Этого-то человека самосцы убили с помощью одного из стратегов, Хармина⁴, и нескольких других афинян на Самосе, чтобы дать афинянам залог верности. Вместе с этими афинянами они совершили и другие подобные насилия, стремясь расправиться с самосскими демократами. Узнав об их намерении, демократы предупредили о заговоре стратегов Леонта и Диомедонта⁵ (которые пользовались большим уважением в народе и неохотно терпели олигархический режим), Фрасибула и Фрасила (один был триерархом⁶, а другой — гоплитом) и некоторых других, проявлявших враждебность к заговорщикам. Демократы просили их не допускать гибели народной партии на острове и не отдавать врагам Самоса, с помощью которого афинская держава до сих пор только и сохранилась. Тогда они стали обращаться в отдельности к каждому воину с просьбой вступиться за народ (особенно же к экипажу корабля «Парал», состоявшему полностью из свободнорожденных афинян⁷, которые всегда, даже до переворота, были противниками олигархии). Леонт и Диомедонт всякий раз, когда эскадра выходила в море, оставляли самосцам несколько кораблей для охраны⁸. Поэтому, когда «триста» сторонников олигархии на Самосе действительно напали на демократов, экипажи всех кораблей (особенно же команда «Парала») поспешили на помощь демократам. Таким образом, народная партия на Самосе с помощью афинян одолела своих противников, причем было убито около 30 человек из 300 олигархов. Трех наиболее виновных мятежников демократы отправили в изгнание, остальные получили прощение и впоследствии под властью демократов сохранили гражданские права.