Истребитель 2Z
Шрифт:
— Удержать дистанцию и направление.
В бронированном убежище человек напряженно смотрел на экран телевизора. Вот промелькнули звенья краснозвездных самолетов. Человек быстро сказал:
— Товарищ начальник…
— Слушаю, товарищ Груздев!
— Сейчас он войдет в район действия нашего контризлучателя. Вы разрешите?..
Груздев настроил телевизор. На экране заколыхался контур истребителя. Одного взгляда Груздеву было достаточно.
— Моя антенна! — вскрикнул он.
— Где? — вглядывался начальник в экран.
Но Груздев, к удивлению всех находящихся в пункте, качал головой и ругался:
— Штопаный Нос… Жулик…
Впрочем, ему теперь было некогда рассказывать о нападении диверсанта два с половиной года назад, о слезоточивом отравляющем веществе, выброшенном из невинного на первый взгляд бумажника, о пропаже стиллефона и чертежей… Сейчас над крыльями истребителя он видел очертания энергоприемника, точь-в-точь как у машины «Урожай», и вдруг задрожал от смешанного чувства жгучей ненависти и радости:
— А вот теперь мы подшутим над тобой, Штопаный Носик!
Не отрывая глаз от экрана, попросил:
— Разрешите, товарищ начальник, порезвиться в эфире?
— Да, я думаю, что уже пора.
— В таком случае…
Груздев сосредоточенно нахмурился и деловито нагнулся над распределительным щитом электронного приемо-передатчика, и вдруг, неожиданно для всех, истребитель стал стремительно набирать высоту. Расстояние между ним и звеном, двигавшимся по прямой, резко увеличилось. Истребитель рванул вперед, потом опять рывком снизился, выполняя в воздухе какой-то неуклюжий танец.
— Ему не нравится, — кивнул головой Груздев на экран. — А ты попляши под нашу дудку, Штопаный Носик! Покажи нам, как обезьяны горох воруют!
Радист ровным голосом передавал все время:
— Высота две тысячи четыреста… Пеленг шестьдесят шесть… Приближается к ЛТ-1…
— Плохая видимость, — сказал Груздев и выключил телевизор.
— Наверное, сейчас вылетят ЛТ, — произнес один из лейтенантов, молодой блондин с ясными глазами.
Груздев обернулся к нему и ничего не ответил. Лейтенант показался ему похожим на Голованова. Груздеву вспомнилось, как Голованов широко раскрытыми глазами смотрел на летающие модели на воздушном празднике и как тогда сверху кропил душистый розовый дождь…
В моторах истребителя происходило что-то непонятное. Машина летела рывками. Урландо, побелевший от бешенства, едва удержался от крика, заметив, как с земли поднялись тысячи мелких изящных предметов с крыльями. Они, маленькие, курбастенькие, немного похожие на стрекоз, стройной стайкой летели перед истребителем. Урландо направил на них излучатель. В стайке образовалась брешь. Летающие металлические малютки превратились в золотистую пыль, медленно оседающую вниз. Но оставшиеся в воздухе собрались вместе и спиралью закружились около истребителя. Урландо слышал, как эти механические насекомые сердито стукались о стенки истребителя и жужжали, будто обозленные осы. Одна такая гигантская оса стукнулась об истребитель и разлетелась осколками. Истребитель вздрогнул от удара.
«Летающая торпеда? — сморщил лицо Урландо. — Новость!»
Он выключил энергоприемник и попытался перевести моторы на питание от аварийного аккумулятора. Получив возможность маневрировать, истребитель снова хищно двинулся вперед.
На второй линии заградительной воздушной зоны приготовились к встрече случайного фашистского гостя.
— Товарищ майор, — сказал связист, — танк пробил первую линию.
Майор Голованов, начальник заградительной зоны ЛТ-2, слегка улыбнулся:
— Ничего, мы его тут под крылышки возьмем… Дайте-ка мне девятый пункт…
Связист соединил начальника с пунктом.
Голованов мягко сказал в телефонную трубку:
— Завьялов?.. Пожалуйста, как на учении тогда, помнишь? С бочков его возьми и под крылышки… Как? Прекрасно.
И когда все настороженно приникли к перископам, а командиры пунктов заградительной зоны ЛТ-2 взялись за рычаги радиоуправления, никто из них не знал, что запыленная маленькая танкетка смело пробирается по следу истребителя. Пухлая земля мягко скрипела под гусеницами танкетки. В ней приоткрылось окошечко, и перископ нащупал черный силуэт истребителя.
Торпеды взлетели и дружно ударили в летающий танк с обеих сторон. Урландо подскочил, прикусив губу до крови. Повернул было в сторону… Сейчас же внизу загорелись какие-то постройки. Взлетел на воздух склад боеприпасов. Истребитель качнулся от воздушной волны.
Урландо с трудом выпрямил машину. Но торпеды рвались вокруг истребителя. Несколько торпед увязались за истребителем, как встревоженные пчелы. Они догнали его и шли рядом, жужжа и фыркая. Урландо ясно видел их блестящие гофрированные туловища обтекаемой формы. На крылышках их кокетливо шевелились рули управления. Торпеды, мягко покачиваясь в воздухе, будто усмехались.
Урландо круто взял вверх, злобно усмехнулся и нажал кнопку боевого излучателя. И вдруг бессильное отчаяние овладело им: излучатель не действовал!
Торпеды неожиданно отошли в сторону и вдруг с размаху дружно ударили «2Z» под правое крыло. Истребитель наклонился набок. Так, боком, смертельно раненный, взметнулся было вверх. Но еще и еще, со всех сторон налетели торпеды. Они жадно клевали коричневое чудище на лету. Так старый хищник — седой, страшный филин — издыхает в воздухе, когда вольные лесные птицы, выведенные из терпения, дают ему последний бой.
Истребитель теперь висел в воздухе на горизонтальном пропеллере. Уши Урландо ловили обрывки радиошифров. И вдруг все смолкло. Эфир безмолвствовал.
Лебедев спешил к заградзоне ЛТ-2. Его головной самолет «Б-19», модель которого он сам испытывал когда-то на заводе у Звягина, сейчас с полным грузом авиабомб стремительно тянул вперед.
Радист все время держал Лебедева в курсе развертывавшейся воздушной операции. Он уже знал, что над командным пунктом 44 летающий танк по неизвестной причине стал делать фигуры высшего пилотажа. Он знал, что в действие вступила зона 1, но танк прорвал ее.