Истребитель 2Z
Шрифт:
— Тихонько, Вася… А твое здоровьишко?
— Скоро все будет в порядке. Правое плечо царапнули да чуточку около шеи. Пустяки! Врачи вот только уложили…
У Гурова на лице появилось выражение просьбы:
— Скажи, Антон, как ты ухитрился выручить меня? И почему я тебя тогда не узнал?
Лебедеву припомнилось, как он лежал тогда в лесной канаве и поджидал штурмана. Без своего друга Лебедев бежать не хотел.
— И хорошо, что не узнал, — улыбнулся Лебедев. — А то бы ты от радости крикнул и всю бы музыку нам испортил.
Лебедев спешил. Взглянув на часы, он начал прощаться. Гуров удержал его за руку:
— Почему ты тогда посадил меня за штурвал?
Лебедев шутливо погрозил пальцем:
— Проверить, не разучились ли вы, товарищ, летать. Спросишь, почему сам я сел за пулеметы? Соскучился. Давно не стрелял. А тут — по фашистам. Как отказать себе в таком удовольствии? Ну, привет и до скорого…
— Не лежится мне на койке, — опять забеспокоился штурман. — Как поправлюсь, сейчас же на самолет…
— Разумеется, — ласково успокоил товарища Лебедев. — А где наш дорогой друг?
На койке рядом лежал человек с забинтованной головой. Видны были только два черных глаза и бледные губы. Лебедев наклонился над этим мужественным смельчаком, с помощью которого обоим друзьям удалось выбраться из фашистского плена. А тот взял крепкую руку Лебедева и слабо пожал ее, что-то шепча. Лебедев внимательно слушал.
— Что он говорит? — спросил Лебедева Гуров.
В палате все насторожились, глядя на Лебедева.
— Трудно перевести все дословно… Товарищ очень волнуется. Он говорит, что он сын рабочего и сам рабочий, что он всю жизнь хочет отдать делу свободы. Он говорит: «Когда я жил там, я был близок к смерти. Но сейчас для меня начинается жизнь снова. Я хочу жить. Я прошу передать мою радость, мою благодарность великому человеку, вождю, который воспитал таких бойцов, как вы все, товарищи. Нас много, и мы будем сражаться только за дело социализма и за СССР…»
…Поздно ночью Лебедев примчался на автомобиле в штаб своей эскадрильи. Только что успел предъявить приказ о назначении и пройти к начальнику оперативного отдела, как порученец быстро доложил:
— Штаб девятой просит к телефону.
Там, где вытянулось осеннее поле, густо усеянное трупами бежавших, там, где еще бежали отступавшие, где, гремя железом, проходила артиллерия, где валялись орудия, пулеметы, снарядные ящики, где дыбились ворчащие танки, а люди, меченные свастикой, выскакивали из бронированных убежищ в панике перед наступающими эскадрильями, — там внезапно бесшумно и деловито выползло коричневое чудовище — истребитель «2Z».
Вылезши, чудовище как бы огляделось вокруг слепыми глазами своих сверхмощных боевых излучателей; затем оно расправило тугие крылья, приподнялось в воздух и понеслось навстречу эскадрильям и колоннам, наступавшим с востока. Солнце пышно всходило, играя матовыми блестками на полированном фюзеляже «2Z».
Урландо спокойно передвигал рычажки на распределительной доске боевой машины. «2Z» мчался навстречу восходящему солнцу, будто хотел сбить его с утреннего веселого неба.
Вот «2Z» перелетел через последние ряды отступавших фашистов. Внизу причудливо вычертились линии брошенных окопов, развороченные деревья, переплеты проволочных заграждений. Тонкая желто-бронзовая блестящая пыль поднялась, будто туманная пелена. Рыжий диск дрожащего солнца выплывал над этой пеленой. Эскадрилья самолетов как бы висела на золотом фоне солнца. Урландо криво усмехнулся и протянул руку к изящной никелированной кнопке.
На белом циферблате выпукло вычертилось коричневое слово:
СМЕРТЬ.
Самолеты закувыркались, падая и как бы растворяясь в блестящей голубизне осеннего солнечного утра.
Разговор Лебедева со штабом 9-й армии был краток. На минуту Лебедев нахмурился, затем негромко сказал:
— Через десять минут эскадрилья вылетает в распоряжение штаба. Инструкции мы получим в воздухе!
Начальник оперативного отдела нажал кнопку на столе:
— Есть эскадрилья!
На аэродроме прозвучал сигнал боевой тревоги:
— По самолетам!
Наступление крылатых торпед
Наступал решающий период войны. Фашистское командование ввело в бой новейшее засекреченное орудие — истребитель «2Z». Фашистам необходимо было спешить с введением в действие нового оружия, пока противник не подготовит соответствующих оборонительных средств. Но фашисты просчитались. Красная армия имела в запасе целый отряд сюрпризов…
Молнией ворвался в эфир радиоприказ:
«ВВС ЮЗФРОНТА. Расположение дивизии 975 атаковать летающий танк противника тчк использовать заградительную зону ЛТ-1 тчк последовательно использовать ЛТ-2 тчк уничтожение танка донести…»
Солнце затмилось тучей самолетов. Они обложили истребитель со всех сторон. Урландо взмыл выше головного звена передовой эскадрильи, сделал круг над ним. Звенья перестроились и повернули на северо-восток. Урландо пустился догонять их. Коричневое чудовище мчалось, изрыгая смерть. Там, где оно пролетало, внизу, на земле, оставалась полоса разрушения, пустая и гладкая. Звенья самолетов полетели в разные стороны.
«Кого же преследовать?»
Урландо выбрал одну группу самолетов:
«Сейчас…»
Но самолеты быстро и вызывающе тянули вдаль. Урландо на секунду взглянул в бинокль, успел различить на оперении номера самолетов и усмехнулся:
— Не уйдете!..
А на земле, в командном пункте, радист быстро принимал донесения командира звена:
— Танк держится на расстоянии порядка полутора километров. Хочет настигнуть… Приближение к нему грозит гибелью.
Начкомпункта распорядился: