Истребители аварий

Буянов Евгений Вадимович

Весь остаток пути Женя мучилась вопросом: передавать или не передавать вертолетчикам то, что увидела? Контуры увиденного оставались слишком неясными, сомнений много... С одной стороны, для поисковых работ это может быть единственная зацепка, которая их выведет на аварийную группу. Однако в случае ложности сигнала, она может отвлечь поисковиков от верного направления... Вся ответственность за сообщение ложится на нее... Можно тихо уйти от этой ответственности и промолчать... Но уйдешь ли после этого от своей совести?.. Сказать, или не сказать?..

Вид альпинистов порадовал Женю. Молодые, очень крепкие ребята, и руководитель, похоже, мужик толковый, «что надо», с головой, руками и хваткой настоящего спасателя. Во всех дышит внутренняя уверенная крепость, собранность и сила. Сталь во взоре! Не трепачи! Такие будут «рыть скалы и лед» на поиске, пока хватит сил. Как жаль, что нельзя с ними! У каждого своя роль, свой долг! А Вадим в их компанию, похоже, вписывается, на их фоне смотрится достойно даже после таких передряг! Милый!.. Успел побриться, помыться... И свежий шрам на лице... Так все же, говорить или нет? Соображай!.. Подлетаем! Быстрее!.. «Обязательно!», – так сказал Вадим, – «Обязательно?»...

Женя с силой сдавила виски...

А часы аварии на леднике 21 тикали,

как взрыватель бомбы: еще 42, может, 43 часа, и бомба аварии взорвется!..

Решилась!

Инструктаж на Каинды

Образ похода: Призыв

Ребята, походники, сестры и братья!Опять перед нами, как сказочный сонНебесных вершин подвенечное платье,И тропы под звезды над зеленью крон!Но в небе от солнца лишь рваная рана,И в холоде мрака – кровавый разлом,За струями радуг – полет урагана —Лавинные смерчи парящим крылом!Ни слова о мужестве, чести, отваге,Пока еще реют на гребнях вершинБеды и аварии грязные флаги,И черная тяжесть на крике души!Дай дружба нам слиться в едином порывеНа злобную ярость неистовых круч!Дай сердце не дрогнуть в надрыве и срыве,Надежды нам дай направляющий луч!Решимость храни нашу веру и волю,Дай путь свой дойти, завершить до концаБез плена неволи, без давящей боли,Без золота славы и рока венца!..

– Собраться! На вдумчивую, упорную и напряженную работу! Рвем кошки! С ними что-то случилось, и мы должны быстро организовать помощь. Вначале – работа в режиме разведки. Это сложнейший этап! Кроме наших усилий гарантии успеха нам не дает никто и ничто: мы можем спасти всех, можем найти только следы аварии, а можем не найти вообще ничего, ни группы, ни следов! И можем еще сами «залететь» так, что... Вот этого-то быть не должно! Искать и обращать внимание на все возможные следы и улики, на все, что они могли оставить на пути. На перевалах – туры [25] и записки. На склонах – следы свежих обвалов на предполагаемых путях движения... Вы ребята опытные, вам объяснять не надо. Вадим предложил исследовать возможные перевальные пути с ледника Каинды. Я уточняю задачу: с ледника поднимаемся на гребень Иныльчек-Тау и далее по возможности движемся по гребню. А если по гребню трудно и долго, то приспускаемся на верхние плато и переваливаем через южные боковые отроги из верхних цирков, не спускаясь на Каинды. Так будет быстрее и надежнее: мы сможем отследить их возможные неправильные варианты, если они пошли ошибочно через боковой отрог. Ночлеги – в защищенных местах на гребне и в верхних цирках. Такова общая тактическая задача. Плотной руководящей опеки с моей стороны не будет: в рамках стремления к общей цели и своего сектора поиска руководители групп и связок могут действовать самостоятельно, проявляя инициативу. Восходительская задача у нас – по-своему увлекательная и интересная! Это не простое восхождение, здесь есть свои «изюминки», которых вы в обычном восхождении не найдете. Маршрут заранее неизвестен, таит много неожиданностей, как на первопрохождении. Тактически очень интересна сама задача поиска. Почувствуйте вкус к «спасам», войдите в ситуацию. Сейчас главное – найти! И оставьте на время мысли о будущих восхождениях, их сроках, оставьте в стороне личные обиды, ощущения вины и прочие мелочи. Восходительская практика спасателей даст вам много во всех отношениях!.. Вадим! У тебя, должно быть, есть внутреннее чувство вины за то, что сорвал нас с восхождений. Оставь это! Ты – равноправный член команды. У кого-то, возможно, есть досада, что сняли с запланированных сборов, поломали планы на лето, оторвали от своей команды. Отставить! Здесь – самые важные восхождения и самый важный сбор! И по ряду показателей – самое главное и интересное, более трудное, чем на обычном восхождении!.. – Романцов оглядел лица всех, стараясь ощутить, насколько поняты его слова. Да, кажется, они прониклись задачей! Надо, чтобы хорошо поняли, чем обоснованы действия...

25

Тур – пирамидка из нескольких камней, уложенных один на другой как знак, оставленный человеком. На перевалах, вершинах и скрещениях троп под туры укладывают баночки с запиской. Туры на осыпях, моренах и в руслах рек ставятся для маркировки (обозначения) троп, бродов, направлений движения.

– Четверке Мансурова поручаю исследовать группу перевалов: Макарова, Фрунзе, СК МВТУ, Олимпийский и еще одну седловину западнее. Это – участок их наиболее вероятного «правильного» выхода для преодоления хребта, центральный участок поиска... Группе Шепитько поручен западный участок – перевалы Пржевальского, Лушникова, Безымянный... У них тактика такая же. Для поиска Шепитько разделит группу на две четверки, у каждой рация, – это мы обговорили. Сегодня они подойдут к перевалам с севера, а завтра начнут активный выход на перевалы хребта... Маршрут моей группы нацелен на восточный участок, наиболее подозрительный в случае их преждевременного и неправильного поворота на хребет. Мы приподнимемся по Каинды и попытаемся тактически угадать направление их движения. Если Мансуров и Шепитько – группы перехвата, то мы – группа погони. Ты, Вадим, в этой ситуации – гончая, идущая по следу. Соберись! Думай! Думай о том, как они могли пойти, а я подумаю, как идти нам. Я доверяю твоему тактическому чутью, очень надеюсь на него, и буду лишь немного подправлять поводок. У горных туристов своя тактика, свои соображения и нюансы и в этих вопросах ты разбираешься лучше всех, я это понимаю. Постарайся

угадать их путь, в их состоянии, в их порыве, постарайся угадать их возможные ошибки. А я тоже постараюсь угадать и не делать своих... Задача моей группы – правильно «взять след» и попытаться «размотать» их маршрут с самого начала. Надо их догнать. Рывком! Это непросто, но иного варианта поиска на этом неисследованном, но очень подозрительном участке хребта и с нашими силами я не вижу... Они не могли уйти очень далеко и мы, со свежими силами, должны их настичь... И еще. Ребята! Нет цели более благородной, яркой и высокой, чем спасение человеческой жизни! Вложите в это ум, сердце, страсть, холодный расчет... Вложите свой опыт, задор, силу и выносливость. И, может быть, нас не минует то, что выше всех наград – живой, благодарный взгляд спасенных и их родных! Чтобы обошлось без похорон, без слез вдов и сирот!.. Все они здесь ничего не могут сделать, только мы с нашими силами и умением можем найти и спасти. Только мы, и за нас это никто не сделает! Времени у нас очень мало, и его будет становиться все меньше и меньше. Надо успеть! И пусть только что совершенные здесь поступки высокого самопожертвования, величия силы духа, будут для нас примером! Саша Белов, рискуя жизнью, спас Женю Берлину, спас, казалось, в совершенно безнадежной ситуации! Прекрасно!.. Бездушные скептики про спасение Вадима из лавины, в трещине, могут сказать: «Ну и что?.. Он спасал свою жизнь... Ничего нет особенного. Многие бы так поступили...» Посмотрел бы я на этих «многих» в этой ситуации! Из такой ситуации выйдет один из немногих!.. И в свете дальнейших событий это спасение обрело особое значение: спасая себя, он спас своих товарищей! И не просто спас, но вытащил дважды: его прорыв в одиночку через перевал, в непогоду, со смертельным риском, заслуживает самой высокой оценки! Если бы не этот порыв, мы еще долго бы искали не в том квадрате, не в нужном направлении. Мы будем последними прощелыгами, если не поддержим этот порыв, если растеряем отвоеванные им крупицы времени. Я чувствую: полтемпа, быть может, даже целый темп, мы у аварии пока выигрываем. Надо использовать это преимущество! Развить, догнать, достать ее! В наших силах найти помочь, спасти, если это еще возможно!.. Это можем сделать только мы! Другие просто не успеют! Надо найти иголку в этом нагромождении гор. Иголку найти легче, если за ней тянется ниточка – цепочка следов. Надо ухватить след и по ниточке дойти до иголки. К сожалению, снег быстро заметает след. Поэтому ниточка очень короткая!.. Позывной мой и моей группы: «отряд один». У Мансурова – «отряд два», у Шепитько – «отряд три» и, в случае разделения его группы – «отряд четыре» для самого западного отряда. Нумерация – с востока на запад... Позывной Халиева – «База пять». На связи вначале сообщать очень кратко самое важное. А потом, если связь устойчива, – только те детали, которые могут иметь значение для всей картины поиска. Никакой лишней болтовни! Пограничники предупреждены, они наблюдают за ущельями ниже ледников... Авария должна быть остановлена там, где мы ее настигнем! Чем быстрее это случится, тем менее тяжелыми будут ее последствия... Расходимся! Счастливо вам! Успеха!..

Романцов пожал руку Халиеву. Ориентировку на ближайшие видимые ущелья они произвели, ледники и отроги условно пронумеровали и обозначили на картах, время выхода на связь установлено. Рации «Карат-2М» с запасными комплектами питания имелись у каждой группы. Группа Халиева направилась к ближайшему боковому ущелью, а группа Романцова – вверх по леднику Каинды...

Гребень Иныльчек-тау

Группа Романцова обнаружила след через шесть часов, на подходе к седловине безымянного перевала в верховьях того ущелья, которое они выбрали снизу как наиболее подозрительное на восточном участке поиска, западнее пика Сарагоса «5439». След очень нечеткий, засыпанный снегом и еле заметный, наискось по склону. А потом обнаружился и второй, идущий несколько по-другому, более круто, такой же четкости.

– Возможно, шли две группы, почти параллельно, с небольшим интервалом.

– Но могла идти и одна группа, – сначала вверх, а потом вниз.

– Наконец, могла идти одна группа, разделившись на две половины.

– К чему только это делать?

– А по соображениям безопасности! Чтобы не спустить на себя лавину...

Романцов усмехнулся: даже в таком простом вопросе столько теоретических вариантов.

– Да, и это только те следы, которые мы нашли! Могут быть и еще!

– И то многовато для одного перевала. Надо посмотреть на той стороне.

Остатки следов, сохранившиеся под свежим снегом, сходились на седловине. Они обнаружились и за седловиной, но только на коротком снежном участке. Дальше склон резко обрывался провалом, – пропастью огромного цирка заледенелых скал, – таких отвесных, что сверху ничего не просматривалось. С трудом разглядели их сбоку, подойдя к краю с тщательной страховкой: скалы уходили огромной стеной с нависающими участками высотой более полусотни метров. Отдельные маленькие полочки все залиты льдом и увенчаны шапками еле держащегося снега. Предупреждение о частых камнепадах записано на поверхности ледника, под стеной, свежими обломками льда и породы...

– Да, подарочек! «Квазиспуск», ядрена вошь! На километрик!

– Вадим! Они могли пойти здесь на спуск?

– Очень сомнительно! Думаю, что нет! Скорее всего, один след – подъемный, а второй, – спусковой. Конфигурация склона такая! Надо посмотреть, нет ли тура с запиской на скалах выше седловины. В любом случае считаю, что искать их на таком спуске нет никакого смысла, – это и опасно и, скорее всего, напрасно.

– Расходимся связками с подъемом на скалы. Мы идем на запад, вторая связка – на восток. Если что-то найдете, – просигнальте красным. Если нет, – подходите к нам. Мы осмотрим скалы и выйдем на дневную связь.

– Пойдем через вершину? – спросила Лида.

– Я еще не решил. Посмотрю характер склона. Если мы не станем возвращаться на седловину – двигайтесь к нам. Значит, пойдем через вершину. Если мы начнем спускаться – ждите нас на седловине...

Тура на скалах не оказалось и восточнее и западнее седловины.

«Кто же это был?.. Они или какая-то другая группа?.. Может быть, они... Очень может быть...»

Романцов размышлял: «Брать или не брать вершину по гребню? Маршрут не казался сложным для сил его группы, – где-то на 3А-3Б, но что будет там, за вершиной? Конечно, спуск – не подъем, мы пройдем, но... За какое время? Если время преодоления превысит время на обход вершины со спуском на ледник Каинды и подъемом по следующему ущелью, то вся затея с проходом по гребню может оказаться ненужной, вредной и опасной... Как быстрее, – вот в чем вопрос! В этом – мука размышлений... Решай! Решайся!..»