Истребители. Трилогия
Шрифт:
Трупный запах я почувствовал сразу и по мере как продвигался все глубже в лес, он становился все сильнее и сильнее. Вдруг, когда запах стал резать глаза, я под треск сломанных веток, ухнул куда-то вниз. От тошнотворного запаха разложения меня стошнило, вытерев рот рукавом я посмотрел на что я упал. Увиденное заставило меня броситься к краю оврага ломая ногти на руках загребая землю, попытаться выбраться. Вдруг рядом кто-то заговорил, я крепко сжав зубы сидел и смотрел на лежащего рядом милиционера в довоенной форме. Судя по треугольникам он был старшиной. Многочисленные ранения и обезображенное разложением лицо, просто сводило меня с ума. Закрыв глаза, я дышал через раз,
Очнулся я от резкого трупного запаха, бившего прямо в нос, открыв глаза, я засипел от ужаса. Прямо у меня перед глазами был выпученный глаз старшины. Второй похоже был выжжен, так как в глазнице были видны остатки пепла. Судорожно вдохнув, отчего закашлялся от резкого запаха, перебирая руками скатился с тела мертвеца в строну, и ухватив комок земли, стал судорожно пытаться вытереть руки. По моему лицу стекали слезы, вытерев под носом рукавом, я откинул в сторону остатки земли и встав, ухватился за корень, подпрыгнув лег животом на край ямы, после чего закинув правую ногу вылез и откатился в сторону судорожно дыша.
Отползя метров на десять в сторону, я лег на спину и несколько минут бездумно смотрел на небо, просвечивающее сквозь ветки и листву деревьев.
«Сволочи, какие же они сволочи!» – думал я о тех, кто это сделал со старшиной.
Несмотря на то, что я отошел от ямы довольно прилично, все равно запах преследовал меня. Принюхавшись, я обнюхал свою одежду. Сомнений не было, она насквозь пропахла трупным запахом. Дернувшись, я стал срывать с себя комбинезон. Подхватив его на руки, я встал и осторожно двинулся в ту сторону, где искупался в воде когда бежал от преследователей. Найдя овражек, я спустился в него и положив одежду на берег нырнул в воду. Глубина была около метра, подняв со дна тину я ухватил с берега комок глины и стал натираться ею, стараясь отдраить от себя запах.
Кожа начала гореть от усиленного мытья, но я продолжал тереть не теряя надежду избавиться от запаха. Полежав несколько секунд в воде я взял с берега одежду и стал ее стирать используя ту же глину. Однако несмотря ни на что, резкий запах остался. Со злостью отшвырнув ее в сторону, я выбрался на берег и присев обхватил руками колени и уткнулся в них лицом.
Из странного оцепенения меня вывел звук разговора, подняв голову, я прислушался.
Разговор был на самой грани слышимости, но я понял с какой стороны он идет.
Злобно ощерившись, я поднялся, и одним прыжком вылетев из бочага, еще раз прислушался.
Определившись точнее, я тихой тенью скользнул в ту сторону. Мне уже было пох.й что будет дальше, главное для меня это скинуть на кого-нибудь тот заряд жгучей ненависти накопившейся во мне с той минуты как я свалился в яму с изуверски убитым старшиной.
Прижавшись к стволу дерева на уровне земли я осторожно выглянул одни глазом и присмотрелся к двум вооруженным мужикам, разговаривающим о чем-то на польском. Одним из них был хорошо мне знакомый бородатый поляк, тот который называл меня "москалем", когда обнаружил в стоге сена.
Стояли они очень удобно для нападения. Дерево за которым я прятался, росло на краю не глубокого оврага, на дне которого и стояли оба разговаривающих мужика. Оглядевшись, я увидел на расстоянии семи метров очень привлекательное бревнышко. И судя потому, что на нем имелись следы топора, было понятно что его кто-то принес сюда, а заметив остатки веревки на концах, понял как принесли сюда старшину.
Головы
Вернувшись обратно, я заметил что оба поляка настороженно прислушиваются, значит я был не так тих как хотелось бы. Поэтому я сделал то, что должен был. С диким криком, которому позавидовал бы Тарзан, я вскочив и сделав небольшой разбег оттолкнулся от края оврага и в прыжке с замахом опустил лесину на голову ближайшего поляка. Кричал я не только для того чтобы завести себя, но и для того чтобы ошеломить их, что у меня прекрасно вышло. Жертва даже не сдвинулась с места, только успела с испугом втянуть голову в плечи.
С хрустом, череп не только развалился на две части, брызнув своим содержимым, но и сломал лесину. Не обращая внимание на падающее тело первого я подхватив поудобнее укоротившееся бревнышко, и стал наносить удары по второму, пытавшемуся содрать с плеча ремень винтовки. Второй мужик похоже понял что это бесполезно и стал закрываться руками, пытаясь защититься. С хрустом повисла одна рука, еще одним ударом я выбил ему челюсть, когда его рука перестала закрывать эту сторону головы.
Со стоном упав, он уже не пытался защищаться, но это не остановило меня, я продолжал бить выплескивая все эмоции в каждый удар, и не прекратил пока на месте второго мужика не осталось кровавое месиво вместо тела. Отшвырнув в сторону мокрую от крови лесину, я сел на тело первого и вытер забрызганный кровью лоб. В голове мыслей не было, похоже было что я сжег все эмоции в этой просто безумной атаке.
Через несколько секунд я пришел в себя, и оглядевшись, даже не пытался отплеваться от вида тел, просто было уже нечем.
«Ну чего расселся? Надо действовать, вдруг тут еще есть враги!» – подумал я, и дал сам себе несколько хлестких пощечин.
Пошатываясь, я встал. Мышцы кололо раскаленными иглами, что заставляло меня постоянно морщиться.
Осмотрев себя, я понял что придется снова мыться. Однако оставлять захваченное оружие и хабар, я даже не подумал, поэтому вытерев руки о штанины второго мужика, я стал раздевать первого решив забрать его одежду, как и оружие.
То, что она требует чистки, и мытья даже не обсуждалось. Мало того что ворот был весь в крови, так еще и мышцы кишечника тела расслабились, но для меня эта одежда все рано была во сто крат лучше чем мой же комбинезон брошенный у бочажка весь пропахший трупным запахом.
Раздев мужика и прихватив его вещмешок, на котором он лежал, сунув в него ножны с ножом, которые снял с пояса второго мужика, я повесил на одно плечо обе винтовки, и направился обратно, отмываться.
Развесив одежду сушиться, я стал осматривать все то, что мне досталось. В рюкзаке была еда и патроны к старой берданке первого мужика, пересчитав патроны, их оказалось ровно двадцать одно, плюс один патрон в самой винтовке, я отложил их в сторону. Вторая винтовка была старой мосинкой 1897 года, о чем указывало клеймо на ней. Пересчитав патроны, как в самой винтовке, так и в патронташе, я насчитал сорок семь. В вещмешке было, полкаравая хлеба, шмат сала, чеснок и лук, в небольшом кульке соль, и еще почему-то чистые портянки. Есть не хотелось, так что я убрал обратно всю еду, и найдя в стороне сухое место стал возиться с оружием. Эти винтовки я знал, не раз откапывали их при поисках, так что быстро разобрав винтовки я по очереди осмотрел их.