Иствикские жены
Шрифт:
– Много всего, — я покопалась в памяти, — вот, например, женщина, философское: «Я ему: «Милый, может кофе?» А он мне: «Мила, а может сразу?
– Аскетичное: Ничего не надо, лишь бы ты ходила голая рядом…
– Действительно, как мало надо человеку для счастья! Мужчина с ником Клистир, медицинское: Приходи на рассвете ко мне, я порадую тепленькой клизмой…
– Мужчина, лет сорока пяти, экономическое: «И все-таки, самый дорогой мех — это мандатра!»
– Из сферы услуг: «Пропоную жінкам кунулінгус на вашій території. Якісно, приємно і до чистоти вилижу піську. Віталій» Номер телефона в Киеве прилагался!
– Скажи честно — ты звонила? Практичное: Хорошо заплачу любительнице орального секса. А кто будет плохо сосать — будет пересасывать!
– Звонила,
– Ммм… А ты хорошо в школе училась? — мы стояли так близко, что я видела свое отражение в смеющихся глазах Андрея.
– Так себе, средненько…
– Значит, ты плохая девочка?.. — это уже была прелюдия, и я падала в темные облака страсти, забыв обо всем.
– Ужасно плохая… И бить меня некому, а ты все занят…
Ночь мы провели в отеле, целуясь, и поливая друг друга шампанским в джакузи и трахаясь, как кролики.
К дому Ярослава я пришла на следующий день, ближе к вечеру. Но сил подняться в квартиру не было, чтобы собраться с духом я села на скамейку возле детской площадки и закурила сигарету. Что мне делать дальше, я не знала: уйти от Славки и всю оставшуюся жизнь провести в одиночестве, ожидая звонка Андрея, или собрать волю в кулак и выкинуть иллюзии из головы? Я даже не могла посоветоваться с подружками, они так любили Ярослава, что конечно осудили бы меня за измену. Я достала телефон и позвонила Сашке Градовой — даже не знаю почему. Возможно, пришло ее время терпеть мои жалобы на жизнь? Сашка, выслушав мой сбивчивый рассказ, тут же взяла ситуацию в свои руки.
– Не истери, — сказала она, — я, когда замуж собиралась, тоже выбирала между любовью и деньгами. Мне помогла одна женщина, гадалка.
– Ну конечно, цыганка Аза волшебными пассами решит все мои проблемы! — Сашка была в своем репертуаре.
– Знаешь, ты можешь не верить, но она правда ясновидящая, — настаивала Градова. — Я к ней уже много лет хожу, даже мой муж советуется с ней насчет крупных сделок. Поверь — она тебе скажет, как лучше поступить, к ней люди со всего света приезжают! Запись за два месяца, да еще и берет она не всех, но я попробую провести тебя пораньше. Жди моего звонка! И еще — читай знаки! Судьба постоянно дает тебе знаки, надо только уметь их видеть! — Сашка явно читала слишком много Коэльо!
«Наверное, я действительно в отчаянии, раз соглашаюсь на гадалок!» — подумала я, туша сигарету. Недалеко от меня на качелях качались две девочки лет пяти-шести, весело щебеча о чем-то своем. Я прислушалась, надеясь услышать «знаки».
– Инга говорит, что у ее мамы теперь «Порш», — важно заявила одна из девочек.
– А кто такой Порш? — спросила ее подружка.
– Не знаю, — беспечно пожала плечами первая, — еврейчик, наверное.
Что означал сей знак, ниспосланный мне свыше через весьма просвещенных в вопросах межличностных отношений девочек? Что мой следующий мужчина будет евреем? Или владельцем дорогой тачки? А может, мойщиком машин? Размышляя таким образом, я уткнулась взглядом в стену пафосного подземного паркинга, на которой свежей краской была написана размашистая надпись:
Панки Хой, панки живы, панки хуй на Вас ложили!
Хотите знать, чем отличается Москва от Питера? У нас, в культурной столице, даже если на Вас что-то «ложат», то обязательно с большой буквы, уважительно относясь к Вам, как к личности. Я не смогла расшифровать знаки судьбы и решила таки пойти к гадалке: было интересно ее мнение насчет панков, «Поршей» и еврейчиков.
Ярослав ни о чем меня не спросил, хотя я готовилась к худшему. Мне казалось, что от меня просто пахнет изменой, причем изменой сладкой, долгожданной — и стереть выражение абсолютного довольства с моего лица не смог бы и килограмм лимонов. Но мой официальный жених ничего не заметил, и я тоже смолчала, как малодушная трусливая курица, которой было ужасно жаль терять красивую квартиру, возможность отовариваться в «Пассаже» и статус невесты преуспевающего специалиста. Как, оказывается, быстро, даже самые дерзкие из нас попадаются на удочку респектабельности и полного пансиона! Мне уже стали нравится услужливые лица охранников, спешащих открыть дверь и донести до лифта тяжелые сумки с едой из супермаркета, кредитка Ярослава, прочно обосновавшаяся в моем кошельке, французские вина и джакузи с пахучей белой пеной, вместо моей ржавой раритетной ванны в коммуналке с таким же ржавым душем, через который текла вялая струйка желтой воды. Но больше всего этого мне нравилось, что впервые за много лет кому-то было до меня дело, и я была в растерянности: стоит ли собственными руками рушить наши пусть не идеальные, но все же отношения? И я решила, что помощь потусторонних сил мне не помешает.
А пока жизнь шла своим чередом. Заказчики остались довольны наконец-то дописанной книгой, я получила аванс, казалось — началась белая полоса в моей сумбурной жизни. И — самое неожиданное — в мою коммуналку пришли какие-то энергичные люди и принялись ее расселять. Многочисленные жильцы квартиры, прожившие десятки лет в перманентной ненависти друг к другу, вдруг стали единым монолитом и заявили, что и их и так все устраивает.
– Ничего не подписывай, нас обманут! — шептала мне соседка из комнаты справа, выловив на лестнице. — Всех выселят в Сертолово, в бараки — к наркоманам и насильникам! — при слове «насильники» глаза старушки загорались огнем надежды.
– Фигу им, а не расселение! — вторила ей соседка слева. — Я тут родилась, тут и помру! Что ж это мне на старости лет и поругаться не с кем будет? Помню, жила в нашей квартире Анна Франциевна, — предавалась старушка воспоминаниям, — упокой Господи ее душу! Что была за женщина! Интеллигентная, образованная, все ее уважали, она такую тут власть имела, никто и пикнуть не смел! Однажды она, болезная, так кричала на Варьку-Пьяницу из седьмой, что упала да и померла — инсульт разбил! Вот это смерть! А мне что же — одной на диване гнить? Умру — только по запаху и найдут, — старушка вздыхала и крестилась, а я вдруг — впервые — начала понимать вечные склоки своих соседок — это был единственно доступный им вариант общения, который дарил ощущение большой, хоть и не дружной, но общей семьи. Кто знает, может, пройдет несколько лет, и я тоже буду жалеть, что живу не в коммуналке — если отключат Интернет, мне тоже не с кем будет поругаться.
Но энергичные люди хорошо знали свое дело, и уже через месяц наши клуши стали вязать тюки с немудреным скарбом, на прощание воруя друг у друга ржавые сковородки и посылая напутственные проклятия. Так — быстро и неожиданно — пришел конец нашей Вороньей слободки, и я оказалась владелицей крошечной однокомнатной квартирки в старом доме на улице Достоевского. Много лет назад где-то здесь шастал с топором Родик Раскольников и путанила Соня Мармеладова. Нынче же рабочие кварталы конца девятнадцатого, начала двадцатого века превратились в исторический Центр с запредельно дорогими ценами на жилье, притом, что качество жилья ничуть не изменилось. Поиск квартиры, переезд и ремонт заняли все мое время, я почти не заходила в Интернет и терзаться душевными страданиями было некогда. Поэтому, когда через месяц мне позвонила Сашка Градова и сказала замогильным голосом: «Возрадуйся, твой час настал!» — я подумала, что она опять впала в паранойю, начитавшись сатанинский книжек. И только потом вспомнила про запланированный поход к гадалке. Отказываться было неудобно: Сашка говорила, что мне оказана великая честь, меня практически без очереди примет у себя главная прорицательница Питера, к тому же подружка милостиво оплатила мой визит — и я полагала, сумма была весьма внушительна. В назначенный день Сашка заехала за мной на машине, и мы отправились в путь.
– Вообще-то, я должна завязать тебе глаза, — важно сообщила мне Градова, — не посвященные не должны знать местоположение мадам Зарины! Но — зная твой топографический кретинизм — я могу не волноваться.
– Мадам Зарина? — переспросила я. — Так зовут нашу цыганку Азу? Это типа «Зорька» по- простому?
– «Зорька» — это корова у твоей бабушки! — возмутилась Сашка. — Не вздумай там свое остроумие показывать, мадам Зарина не любит шутников!
– Превратит меня в крысу? — догадалась я.