It's not about age

sowelu.

– Этим не можешь похвастаться ты, - с этими словами он покидает спальню.

Люди! Не верьте ему! У меня очень красивая улыбка, и почти все говорят, что мне идет, когда я смеюсь и улыбаюсь. А сказал он это лишь потому, что в действительности я ему понравилась, но он не может мне признаться, потому что я слишком мала для него. Ну, право слово, какому мужику хочется идти за ручку с малявкой вроде меня? В классе я самая мелкая. И в плане возраста, и в плане телосложения. Но ведь многие люди именно за это меня и любят.

Тяжело зевнув, я переворачиваюсь на другой бок и снова расслабляюсь, поддаваясь чарам сонливости. Знаете, когда тебе позарез нужно вставать, но сон никак

не может тебя отпустить, ты брякаешься лицом в подушку, надеясь еще на минуточку благополучного сна.

В моих интересах, по большей степени, не поспать лишнюю минуточку, а побыть в этом месте еще какое-то время. Мне всерьез кажется, что я должна быть здесь, с ним (а не в школе). Может быть, я сошла с ума, но сегодня же я рву отношения с парнем. Давно собиралась, но никак не могла решиться. Но поставив на свое место Эрика, я поняла, что он уже давно бы изолировал себя от этой амебы.

Эрик, Эрик, Эрик. Сейчас весь мой мозг переполнен его именем. Ну и им самим тоже. Почему-то мне кажется, что я прожила с ним целую вечность. И что еще одна вечность у нас впереди. Не подумайте, что я извращенка, вешающаяся на плечи парней, но к нему я готова даже прилипнуть! Меня не пугает, что выглядит он старо (хотя, я не знаю, сколько ему лет. Может он и правда старик). Но все это неважно, как ни странно. Важно лишь то, что он действительно понимает меня так, как не мог понять никто. И проявляется это вовсе не в словах, поддержке, а в воображаемой духовной связи, которой я раньше не замечала. Может быть потому, что не знала его. О боже: «Воображаемой духовной связи». М-да. Никогда еще не слышала от себя подобного.

***

– Я с кем разговариваю?
– повышается голос, и бас доносится до меня, как крик великана до муравьишки.

– Да со мной, со мной, - нехотя поднимаюсь, осознавая, что снова утонула в сон.

– Высохшая одежда рядом, - он кивает на кучку моей одежды, лежащую на кровати, рядом со мной, - завтракать будешь?

О, кстати о завтраке. Я предпочитаю что-то легкое, малокалорийное и не горячее. Да-да, вам не показалось. В этом мире есть люди, которые едят суп на завтрак, а иногда макароны (промолчу по поводу каши. Ее за еду я не считаю). И уверена на все сто процентов, что Эрику нравится тяжелая пища на завтрак, обед и ужин. Не удивительно! Все здоровяки питаются горячим мясом и протеиновыми таблетками, а иначе, откуда ж такие руки-мутанты? Бицепс больше, чем мое бедро!

Лично я предпочитаю салат. Вполне подходит для вегетарианок (вроде меня) и для тех, у кого инстинкт - быть в форме. Но сейчас я конкретно о жирных бабах, как моя нянька. Мужики - отдельный разговор, со своими нюансами. Не представляю, как можно запустить свое тело до такой степени, чтобы не справляться с ним. Знаю я одну женщину в городе. Весит она более двухсот кило (если за триста еще не перевалило). Можете себе представить, как это? Лично я не могу. Мой вес не превышает сорока пяти кило, и я вполне довольна этим. Странно, что некоторые курочки кудахчут за моей спиной о моей красоте и стройности. Неужели заняться нечем?

– Затормозила, - слышу его голос и вскидываю брови.

– Чего?
– вырывается из моих уст.

– Жрать будешь?

– Жрут только свиньи, - пододвигаю к себе свою одежду, -, а я кушаю. И кушать отказываюсь. На этот раз.

– Что ж, - расправив плечи, начинает он, - этим утром другой возможности не будет.

И покидает спальную комнату.

========== XI. Gwendoline ==========

Пробыв еще какое-то время в его квартире, наступает пора покинуть это родное место. И также покинуть его общество. Я была весьма настойчива, когда упрашивала его

навещать меня. Лучше вам не знать, какой я бываю, когда мне что-то нужно. И он все равно говорил «нет», добавляя к этому слову несколько восклицательных знаков. Меня поражает его нежелание видеть меня. Если бы я была ему столь противна, он не стал бы впускать меня в свою спальную комнатку, не проявлял бы каких-либо чувств, да и вообще, не подобрал бы меня в лесу. Но более того, мы отлично провели время, делясь друг с другом тайнами. И сейчас, после того, что было, он сообщает мне, что не сможет навещать меня.

Становится неловко от того, что возможно, я слишком докучала ему сегодня. И хотя он не говорил мне об этом, я не смогла почувствовать своей надоедливости. Но разве я должна была держать интерес к нему в себе? Я должна была запереть в себе все то, что чувствую? Нет же, я поступила бы неверно. Я не должна лгать тем, кто дорог мне. А он, в свою очередь, должен быть откровенен со мной, какими бы ни были обстоятельства.

– Я тебе так надоела?

– Нет, - отрезает он, - дело не в этом.

– В чем же?

– Ты поймешь это, - с этими словами он подходит к двери, а затем отпирает ее, - конечно же, ты поймешь.

========== XII. Eric ==========

Утренняя влага напоминает мне те ощущения, что испытывал я во время утренних приключений. Все было достаточно спокойно, чем вы себе можете это представить. Зачастую, я предпочитал совершать пробежки по утрам (хотя большинство моих друзей предпочитало бегать на беговых дорожках, даже не выходя из квартиры). Но я получал истинное удовольствие лишь от пробежек на свежем воздухе. Свежем воздухе, что так пахнет свободой.

Яркие лучи раннего солнца играют на лице Гвендолин, заставляя ее морщиться и жмуриться. Да, эти гримасы мне особенно знакомы. Загораживая одной кистью руки свое лицо, девочка начинает отставать от меня, отчего мне приходится замедлить шаг, не отпустив ее руки.

– Солнце светит не настолько ярко, чтобы прятать свое лицо, - обращаюсь к ней.

– На меня оно светит по-другому, - буркнув, опускает голову и идет дальше.

Чувствуя, что она не желает, чтобы я видел ее лица (что ж, причина вполне понятна), я вынужден зажать и удержать кисть ее руки так, чтобы та не смогла двигаться дальше. Ее рука чуть потная, но, тем не менее, не выскользнула из моей кисти. Притянув ее к себе, я небрежно хватаю ее подбородок кончиками своих пальцев, и приподнимаю так, чтобы все тайны были раскрыты. И правда, увидел я то, что вполне было очевидно: мокрыe, от слез, глаза.

Благодаря пустоте улиц, я могу рассчитывать на откровенный диалог с ней. Чужое присутствие не пугает меня, нет. Дело в том, что в присутствии лишних ушей я не в состоянии быть откровенным, как бы сильно я этого ни хотел. Я привык быть честным лишь с теми, кому я действительно доверяю. И с теми, кто того поистине заслуживает.

– Могу я узнать причину наводнения в твоих глазах?
– интересуюсь я, слегка улыбнувшись, стараясь подбодрить и ее, и себя.

– Ты знаешь.

Она права. Я прекрасно знаю, что происходит. В младенчестве она часто ревела, когда подходило время для расставания (хотя бывало это не так часто). И я понимал, что этот ребенок привязался ко мне, более того, привязал к себе меня. И сейчас, вернув эту девочку ее законным представителям, я поступлю не совсем правильно. Возможно, вы сочтете меня грязным чудовищем, если я признаюсь, что будь чист лист, - забрал бы ее с собой. Но лист моей жизни далеко не чист. И я категорически против того, чтобы даже разбавлять тяжелую нашу ситуацию короткими свиданиями, на которые она уговаривала меня этим утром.