Итальянская записная книжка
Шрифт:
— А что, если заштопать? Голубыми нитками.
— Я лично штопать не собираюсь. Садитесь. У вас устанет нога. Вы, извините, жмот. Вам не было стыдно перед доном Донато за прорванную клеёнку на кухонном столе? У вас ведь теперь есть деньги. В Европе старые вещи не чинят, а выбрасывают'.
«Впервые летит заграницу, в ту же Европу, а уже командует», — подумал Артур, надевая куртку и увидел, как из затопленного ярким искусственным светом разноцветного «фри–шопа» вышел старик со своими дюжими спутниками.
Старик
— Хочу сбегать купить мороженного, — вдруг сказала Маша. — Пожалуйста, дайте мне денег.
Деньги, оба паспорта и билеты хранились у Артура в бумажнике. Практика показала, что это существо вечно что-нибудь теряет и, кроме того, безусловно принадлежит к категории граждан, привлекающих первоочередное внимание воров и мошенников.
Он запустил руку в боковой карман, похолодел. Бумажника не было.
— Да вот же он! — Маша нагнулась со своего кресла и подняла его с ворсистого покрытия пола. — Выпал, пока вы снимали куртку.
Вынимая деньги, Артур отметил про себя, что не увидел такой крупной вещи, как выпавший бумажник.
В этот момент по радио объявили просадку на чартерный рейс «Москва–Римини».
— Бог не хочет, чтоб я поела мороженного, — Маша поднялась, вручила Артуру его сумку, подхватила свои.
«Правильно делает Бог, — думал Артур, шагая за Машей среди других пассажиров по тёмной кишке–коридору ко входу в «боинг». — Целых тридцать пять дней жить в другой стране…»
Поневоле вовлечённый в ритм всеобщей ненужной спешки, он почувствовал боль в левой ноге и потому, забросив сумку в верхний багажный отсек и пропустив Машу к сиденью у иллюминатора, рад был опуститься рядом на означенное в билете кресло. Светлый салон «боинга» оказался заполнен меньше, чем наполовину.
Златозубый старик с компанией свободно расположились чуть впереди в среднем ряду. Артуру видно было, как фляжка продолжала переходить из рук в руки, как старик снова закурил.
Стал слышен свист запускаемых турбин.
— Хотите снять куртку? — спросила Маша. — Помочь вам?
— Спасибо. Пока не жарко.
Хотя за иллюминатором сияло солнечное аэродромное утро, откуда- то из-под верхних панелей лился ток холодного воздуха.
Пробегающая по проходу стюардесса подсчитывала оставшиеся пустыми места. Артуру показалось, что это та самая блондинка, которую он видел в аэровокзале. «Впрочем, все они в своей синей форме похожи друг на друга, как куклы Барби.» — подумал он и взглянул на Машу. Вот уж кто никак не походил на этот стандарт женственности.
— Будьте добры, пожалуйста, не курите, — раздался голос стюардессы. — Видите, табло уже зажглось.
Старик продолжал невозмутимо курить. Белый волокнистый дым поднимался к потолку салона.
— Я что вам
— Уберите от меня эту проститутку! — воззвал старик.
Один из парней, тот самый, жирный, поднялся во весь рост, пригнулся к стюардессе.
— По–хорошему просят, отойди.
— Да как вы смеете обзывать, — голос её на миг прервался. — Самолёт не взлетит, пока не прекратите курение!
— Кто-нибудь уберёт от меня эту проститутку?! Граждане, за что я плачу ему три тысячи баксов? Если через секунду он её не уберёт, уволю бездельника! — старик снова выпустил клуб дыма.
— Вы — хам, — стюардесса заплакала. — Прекратите курить!
Артур видел в жизни всякое, казалось бы, ко всему привык. И все-таки странно стало ему, что до сих пор никто не вмешался.
— Сейчас же сядьте обратно, — сказала Маша. — Без вас разберутся.
И действительно, зарёванная стюардесса уже вела за собой командира воздушного корабля — настоящего богатыря в отглаженной белой рубашке, чёрном галстуке.
— Что тут происходит? сейчас вызову милицию, и вас выкинут с борта!
— Не шуми, начальник, — старик поднялся, достал из кармана зеленоватую купюру, ленивым жестом всунул её в нагрудный карман рубашки пилота.
Тот оторопело вынул её, разглядел и, схватив за рукав кителя стюардессу, направился с ней к пилотской кабине.
Через полтора часа полёта та же стюардесса со своей напарницей, как ни в чём не бывало, подкатили тележку с обедами и к тому ряду, где сидел старик. Он спал. Его компания азартно разобрала подносы с едой.
…Самолёт летел, как сообщили по радио, маршрутом Москва — Киев — Бухарест — Гарц — Римини.
Маша, пообедав, уснула. Артуру удивительно было, что она нисколько не взволнована тем, что впервые летит заграницу, совсем скоро окажется в Италии. Для него же этот полет казался сейчас злой гримасой судьбы. Оказаться на итальянской земле совсем беспомощным, да ещё с этим неуклюжим существом в качестве поводыря… Он уже бывал в Испании, Франции, во многих странах. Мог видеть, всюду ходить, ни от кого не зависеть. И вот теперь он летел в Италию.
Все хорошее случается слишком поздно. Он был уже не тот. Женщина не та. Только Италия оставалась, наверное, вечно той же прекрасной страной, о которой писали авторы школьных учебников, классики литературы, снимал фильмы Федерико Феллини.
Коль самолёт должен был прилететь в Римини, где похоронен этот человек, которого Артур считал одним из своих учителей, он решил перед тем, как пересесть с Машей на поезд и отправиться на юг итальянского сапога в неведомый городок Барлетгу, купить цветы, хоть одну розу, отыскать кладбище и положить её на могилу недавно умершего гения.