Итальянские каникулы. Ciao, лето!
Шрифт:
«I can't change my mold, no, no, no, no, no, no» 37 .
Вообще-то я честная, но пока что придется кое в чем приврать. Мне нужно встать ночью и «улететь» купальник к рубиному приходу. Поэтому я ложусь спать без подушки и убираю салфетку-щиток с мигающих цифр – множу неудобства. И это срабатывает. Просыпаюсь еще до рассвета, шея ругается на меня скукоженной мышцей, подушка на тумбочке – скулит. Возвращаю ее обратно – поспи, дорогая. А сама чапаю к окну.
37
Я
Купальник высох и кажется нормальным. Но я не дам себя провести. Снимаю его с окна, заворачиваю в футболку и засовываю в карман максового халата в шкафу. Готово, как не было.
Утром Руби будит меня в дорогу.
– Katerina, – говорит она и стягивает с меня одеяло.
– Нооо! – я тяну его обратно, но тут же просыпаюсь и понимаю, что утро и Руби тут.
Она походит к окну.
– Aperto 38 ? – она закрывает створку и двигает туда-сюда ручку.
38
Открыто?
– Си, но закрывать, – отвечаю я и понимаю, что сейчас или… никогда мне не видать нового купальника. – Вьени фуори, – и я закрываю рот рукой в величайшем притворном изумлении.
Заворачиваюсь в одеяло и семеню к ней, щупаю отлив, словно и так непонятно, что он пустой.
– Фиить, – повторяю я Ленкины звукосочетания, – туда, ветер, ууу, фуори мой купальник для пишина.
Руби вскидывает руки.
– Nooo! – она повторяет мой клич и оглядывается на комнату. Становится на коленки и смотрит под кроватью, потом снова подходит к окну и переваливается через раму, стучит по откосу, словно купальник вернется на ее призывную дробь.
– Туда, – показываю Руби на деревья, которые недавно срисовывала, – далеко-о-о.
И тут понимаю, что каким бы перышком не был купальник, перелететь терассу, дорогу, кусты и затеряться в деревьях он смог бы, только если бы Тор громыхнул своим молотом и вызвал смерч. Но деваться некуда, надо врать до конца.
Присаживаюсь на кровать.
– Но пишина.
– Ototto, – Руби садится рядом и смотрит на шкаф.
– Уно, говорю я, – уно купальнико.
– Non piangere 39 , – трясет одеяльный кокон она, – Venezia oggi!
39
Не плачь. Сегодня Венеция!
Точно сейчас заплачу, потому что все вышло глупо, и теперь у меня официально нет вообще никакой пляжной одежки, а в бассейн меньше не хочется. И, кажется, Руби не собирается бежать покупать мне новый. Придется притворяться перед девчонками и Димкой, что я не купаюсь из-за своей новой физиологии, которую Руби назвала «цикло». А перед Руби строить великую нелюбительницу воды. У меня будет целая неделя, чтобы найти новый купальник или прожить остаток Италии в унынии, коря себя на тотальную глупость.
День Венеции, дорожной подруги и первой книги
Делать нечего, надо ехать. Надеваю белые велосипедки, которые руби подарила мне в первый день. Одна штанина короче другой, ну да ладно, сверху белую футболку, которую, видимо, Макс носил десять лет назад – обтягиваю, чтобы обязательно прикрывала попу, нечего светить несовершенным швом. И распускаю волосы, пусть левый глаз будет под челкой, и завязываю фенечку на руку. Лёля ни за что бы не разрешила – а я сделала. Теперь я готова ехать. Венеция встречай меня.
Автобус остановился на совершенной суше без всяких каналов вокруг. Я чуть не заплакала: где же большая вода? Ирина собрала нас в кучку у дверей автобуса.
– Венеция во-он там, – указала она рукой куда-то в голубое небо.
И мы двинулись на него. Венеция оказалась очень похожей на себя из программы про путешествия. Мы с Димкой шли рядом, ну прямо как парочка. Но что делать, если я никого больше не знаю так долго, как его. Повезло, что мы последними пристроились. Ирина дала Димке оранжевый платок.
– Ты замыкающий! – крикнула она, убегая вперед.
– Да, сэр. Ой, сэра. Или как там?
И завязал платок банданой на голове.
– Да без разницы, она не слышит уже.
Мы подождали, пока толпа оторвется от нас и зашагали в ногу. Приятно вдруг получить от вселенной совершенно своего человека за тыщи километров от наших соседних дворов. Даже рассказывать никому не хочется, что мне так свезло. А то поверят и будут меня в качестве талисмана в дворовые игры брать, а не за реальные заслуги или по дружбе.
– Вчера мы были в кафе, – начал Димка. – Там были все, кроме тебя.
– Кто это все?
– Все новые знакомые. Мы бесплатное мороженое ели.
– А чего за мной не пришли? А бесплатного мороженого не бывает.
– Как это сказать им, хозяевам, что тебя не хватает? И вообще-то бывает, даже шоколадное.
– Как? Жестами, воздушными знаками.
– Не догадался.
– Так всегда, – буркнула я.
Снова выделилась, точнее отделилась. А что вчера вечер делала я. Ах, да обдумывала и осуществляла великий план обмана. Ничего такой вечерок, а Димка вместо всей этой интересщины в кафе морожко лопал.
– А когда снова в кафе?
– Хозяйка сказала что оggi 40 .
– Не хозяйка, а… как там ее зовут?
– Эрика.
– Вот значит Эрика и сказала.
– А мне и так норм.
– А мне нет. Давай договоримся и другим передай, что у ваших хозяев имена есть. Они же вам цып-цып не говорят.
– Эрика говорит. Только не цып-цып, а кари-кариссимо.
Я пырснула так, что сопелька вылетела из носа.
– Это значит милый-миленький!
Димка улыбнулся.
40
Сегодня.