Итого или грозовые облака
Шрифт:
Натка повернулась и скорым шагом двинулась за Иванычем и Ренатом.
Они уходили с места битвы — первой битвы за свои жизни.
Глава 11
Иваныч объявил привал через три часа ходу по лесу. Он спустил с плеч руку поникшего Рената и медленно опустил того на землю. Потом свалился сам рядом. Натка присела около них, уже не чувствуя ног. Луна светила ярко, изредка прятавшись за тучи. Уже немного серело небо.
— Видимо скоро рассвет, — думала она, вконец, обессилившая.
Свалив с уставших плеч автоматы и карабин, сняла со спины два мешка и откинулась навзничь, прикрыв глаза. Если бы сейчас на них напали, то ни она, ни Иваныч не смогли бы даже пошевелиться, так устали и вымотались. Ходьба одному по ночной тайге еще та прогулка, но с товарищем на плече и с тяжестью за спиной, уж вовсе испытание на прочность и тела и духа. Они все же боялись, что будет организована погоня, так как не знали, где другая охотничья группа и далеко ли расположена от первой. То, что те слышали выстрелы, не сомневались, но идти в темноте и выяснять, видимо они не стали, так как не знали о Натке и не могли даже и подумать, что полутрупы могут оказать сопротивление. Тем более что при них чупакабры. А это просто молниеносная чудовищная смерть. Решили, что попались либо хищники, либо жертвы охоты.
Поэтому, и смогла группа Иваныча уйти как можно дальше в тайгу. Но оставаться на месте — значит подвергать себя ненужному сейчас риску. Необходимо срочно соединиться с оставшимися, и подлатать Рената. Еще неизвестно, что с ним и доживет ли тот до их лагеря. Ведь раны от этих зверюг, еще надо было проверять на все: возможную ядовитость, бешенство, инфицирование неизвестными болезнями. Кто знает, что могут нести с собой их укусы и царапины от когтей. И Ренат может не выжить от любого из перечисленного. Впрочем, и осмотреть эти раны необходимо было хотя бы при свете, и понять их. Но пока было темно.
Ренат тихо стонал. Натка положила руку ему на лоб, он был горячим.
— У него жар, Иваныч, — сказала она и полезла за жаропонижающим уколом.
Сделав инъекцию, она намочила тряпицу и положила тому на лоб. Вскоре он затих и Натка, привалившись к стволу спиной, тоже задремала.
Проснулась от касания руки за плечо.
— Проснись, — услышала она тихий голос Иваныча, — Ренат умер.
Натка резко развернулась и уставилась в мертвого парня. Он лежал на спине, вытянувшись, и маска смерти стягивала его лицо. Глаза закрыты, губы сжаты.
Иваныч сидел рядом нахохлившись и хмуро смотрел на него, будто был сердит на него за что-то.
— Надо похоронить, — сказала тихо она и сложила его руки на животе.
— Надо, — кивнул головой Иваныч и, вздохнув, встал на ноги, — но могилу нам не вырыть. Нечем, да и некогда. Завалим ветками. Пусть простит нас, а мы его никогда не забудем.
Они закидали тело Рената всем, что смогли найти рядом, и, закинув автоматы и мешки за спину, пошли к своему лагерю. Там их ждали живые товарищи, и они должны им помочь спастись в этой жестокой схватке с недолюдьми.
Светало. Иваныч часто сверялся по компасу, останавливаясь и хмурясь. Натка так и не могла понять, как тот ориентируется здесь и как у него получается находить в непролазных буреломах именно тот поворот или родник с водой. Это так кажется, что в лесу можно не погибнуть от жажды. Там, так как и в пустыне, трудно найти источник, если плохо умеешь ориентироваться и не знаешь примет. Иваныч все это умел.
— Вот, что значит настоящий таежник. Тут надо родиться, — думала она всякий раз, когда тот внезапно останавливался, а потом махал рукой, указывая куда свернуть. И всегда оказывался прав.
Но она не знала, что Иваныч — самый настоящий, в прошлом, московский паренек, не ведающий не то что тайгу, в лес-то выбирался не часто. Но характер плюс любознательность и страсть к путешествию, привела его к людям, влюбленных в тайгу, и он провел в ней большую часть своей жизни, колесив сначала с группами туристов, а потом и геологов. И свою жизнь иначе и не видел. Он будто чувствовал ее, будто она была ему подвластна. И сейчас он большей частью надеялся именно на это, шагая по неизвестной местности, очерченной на карте пунктиром, то есть «белое пятно», как сказали бы специалисты.
— Но как здесь оказались эти бандиты? При том построили базу, притащили машины, чудовищ и организовали бесчеловечную охоту или просто травлю со смертельным исходом. Тем более, что они похищают людей для этих мероприятий и уничтожают их самым изуверским способом. Кто-то должен быть главным, и мы его обязательно найдем, и заставим расплатиться за всех, кто погиб и кто, вероятно, еще умер ранее, — думал он, продираясь сквозь кустарник и перешагивая поваленные стволы.
Так он размышлял и вел девушку по таежному наитию, которая его никогда не подводила. Уже к полудню они пришли к краю того оврага, который и был их ориентиром, но никого не нашли, сколько не продвигались в сторону их бывшего схрона. Видно было, что это то самое место, что здесь оставались и Юрий с Мишей, но их не было видно, и не было ни одной приметы или указателя, куда те направились. Решив, что они ушли к группе Антона, пошли по следам. Шли еще час, когда вдруг услышали выстрелы. Определили, что совсем недалеко.
— Это то, что я думаю? — присела Натка и с ужасом посмотрела на Иваныча, — Это наши там?
— Не знаю, — качнул головой мужчина и поднял палец, призывая к молчанию.
Они прислушались. Потом Иваныч, пригибаясь, перебежками тронулся вперед, Натка за ним. Скрываясь за деревьями, они приблизились к месту, где разворачивалась страшная картина. К рядом стоящим стволам были привязаны трое мужчин, двое лежали в странных позах, видимо убитые, еще двое сидели на земле со связанными руками. Напротив одного из привязанных стоял тот самый высокий начальник и что-то требовал от него, иногда ударяя того в живот. Привязанный складывался от боли. Потом высокий махнул рукой и один из водящих чупакабр приблизился к пленнику, и зверюга бросилась на него. Даже на таком расстоянии был слышен смертельный крик человека. А уж что Натка смогла увидеть и как реагировал разглядывавший в оптику карабина Иваныч, то сказалось сразу же: она согнулась в позыве рвоты, Иваныч присел рядом бледный и испуганный.
— Это Антон, — еле выговорил он побелевшими губами.
Крик уже прекратился, но еще отдавался эхом в их головах. Опомнившись, Иваныч протянул Натке флягу с водой. Та помотала головой, отказываясь. Она уже оправилась и, схватив карабин, вскинула его на плечо. Прицелилось. Чудовище, рвало парня, вытаскивало из живота кишки и глотало, а тело все еще дергалось, будто живое. Остановив дыхание, Натка нажала на курок. Пуля точно попала в цель. Животное будто споткнулось и тут же свалилось, все еще держа в зубах остатки утробы парня. Стоявшие наблюдатели замерли, потом начали беспорядочную стрельбу вокруг себя. Они этим самым убили всех, кто был привязан к стволам деревьев. Натка видела, как дергались их тела от выстрелов. Сидящие связанные мужчины, лежали на земле. Одного Натка опознала, как Юрия, кто был вторым, она не углядела. Сейчас она отстреливала тех, кто присутствовал на поляне и кто держал автомат, поливающий пространство огнем. Подскочил Иваныч и бросился вперед, выставив оружие перед собой. Он почти бежал, а автомат стрелял и стрелял. Натка бросилась за ним, сжимая карабин в руках. Изредка, она останавливалась и, припадая к окуляру, вновь стреляла. Каждый ее выстрел — это еще один бандит. Когда они выскочили на полянку, то увидели бьющегося в агонии командира, зажавшего горло рукой, из-под которого била струйка крови. Он открывал и закрывал рот, будто хотел что-то сказать. Натка присела рядом и, вытащив из его кобуры пистолет, взвела курок и выстрелила ему в голову. Он резко откинулся и затих. Потом из этого оружия, она ходила по поляне и отстреливала всех бандитов, кого считала только ранеными. Она искала гражданского и еще одного водилу чупакабры, но их не было.