ИТУ-ТАЙ
Шрифт:
– Испуг заставил тебя забыть все, чему тебя учили. Тебе нужно обуздать свои чувства. Иначе ты мертвец. Человек внутри тебя будет постоянно обманывать. Нечеловек, который тоже является частью твоей сущности, будет постоянно спать. Незавидное положение. Вот сейчас, например, ты не можешь быть уверен, что я Айрук, но все дело в том, что у тебя нет никакой уверенности и в обратном. И ты можешь запросто пырнуть ножом своего Наставника только потому, что он решил немного поучить тебя. Ведь так? Брось нож, кеспокчи… – последние слова не могли принадлежать Айруку. Они были произнесены злобно, с надрывом, с какой-то шипящей интонацией, не свойственной людям. И… затем спокойный голос Наставника с противоположной стороны:
– Брось нож, Максим. Он тебе уже не поможет…
Адучи был готов потерять сознание от страха, но вдруг странная ярость обожгла его изнутри. Он замер, перехватив нож, как учил его Айрук, клинком к руке, крепко зажав рукоятку пальцами в захвате, именуемом "капкан". Вторая рука, согнутая в локте, закрыла горло открытой ладонью. Устойчиво расставив ноги, он уперся ими в водянистый мох и, издал пронзительный вопль: "Тэрь! Арк ахаш", – призывая на помощь Небо и направляя свою силу узким лучом вперед, перед собой, застыл, закрыв глаза. Так он простоял до утра, в настороженной дреме-полусне, готовый умереть и убить одновременно, иногда подбадривая себя и прогоняя сон звонким кличем: "Тэрь! Тэрь!". Голос лже-Айрука больше не беспокоил его, но гвозди страха, вбитые им в нервную систему, не позволяли телу ни на секунду поверить в то, что сейчас рядом никого нет.
Утренняя свежесть принесла с собой ощущение того, что все закончилось. Адучи открыл глаза и, пошатнувшись, осмотрелся вокруг. Невдалеке, прямо на земле, сидел кто-то в серой накидке, скрывающей закутанного в нее с ног до головы незнакомца. Адучи перехватил нож в другую руку и шагнул к неподвижной фигуре. Под ногой хрустнула ветка, и человек в сером, откинув капюшон, развернулся, поднимаясь на ноги. На Адучи смотрели застывшие черты бело-голубой маски…
Сейчас это воспоминание несколько взбудоражило нервы, и Адучи почувствовал, что теряет нить, ведущую его сквозь темноту к Унгену.
"Стойка для ходьбы ночью" могла бы показаться смешной и нелепой при свете дня любому человеку, не имеющему подобного опыта передвижений. Но, окажись этот человек ночью здесь, в безлюдном предгорье, погруженном во мглу, его движения оказались бы гораздо более жалкими и совсем не вызывающими улыбки. Здесь ставка – жизнь. Ночь и Лес ночью – категории, совершенно незнакомые современному человеку. Любое отклонение от специальной системы поведения обычно заканчивается трагически.
Адучи медленно двигался вперед. Одна рука – впереди, проводник и защита от возможной опасности. Другая – сбоку, прикрывает согнутым локтем бок и сжимает нож, готовый молниеносно поразить противника. Голова чуть наклонена вниз, подбородок защищает шею, почти прижимаясь к груди. Зрение расфокусировано. Ноги чуть согнуты в коленях.
Подул легкий ветерок, принеся с собой запахи гнили, тины и воды. Значит, справа болото. Адучи остановился и понял, что настройка безнадежно сбита. Придется применить хитрость.
Он практически на ощупь нашел иссохшее поваленное дерево, срезал ножом несколько веток и, выбрав на земле ровный пятачок сухой земли, сложил их в кучу. Наклонившись, он сложил руки вместе и, образовывая из двух пальцев – среднего и большого – кольца на каждой, соединил их между собой. Так учил делать Айрук, когда предстояло обращаться с огнем.
"Огонь – это энергия, это Сила. Тайшин обязан уметь управляться с огнем. Огонь – это одна из Сил, находящихся в основе мироздания, могущественных Сил, поэтому обращайся с ней почтительно, как с одним из основных Духов-Помощников. Только тогда она не причинит тебе вреда. В нашем теле Огонь находится на кончиках твоих пальцев, средних пальцев на руках. Объединяя его с Пустотой, которая скрыта в больших пальцах, ты замыкаешь Силу в Кольцо и вызываешь ее к жизни…".
Адучи поместил руки перед собой и прошептал, склонив голову и обращаясь к древнему божеству, "Матери Огня", покровительнице шаманов:
– ОТ-АНА, согрей меня, дай мне огня.
Зажигать костер руками он, конечно, еще не умел, но зато Айрук научил его быть предусмотрительным. Из бокового кармана ветровки появился маленький кожаный чехол. Адучи извлек из него серную бумажку, отломанную от спичечного коробка, и пару укороченных спичек. Все это было запаяно в полиэтилен и не боялось сырости даже в случае попадания в воду. Надорвав пакетик, мальчик чиркнул спичкой и поджег один из прутиков. Поразительно, но костер загорелся сразу, даже несмотря на обильную сырость, пронизывающую все вокруг, включая воздух! Это Огонь отвечал младшему брату взаимностью за уважительное отношение. Адучи еще раз поблагодарил Дух Огня за помощь и, удостоверившись в том, что пламя не погаснет в ближайшие пять-десять минут, стремительно покинул световой круг, образовавшийся вокруг пылающих веток. Свет от костра будет виден за несколько десятков метров. Адучи сознательно не стал сооружать заградительный маскировочный полог. Унген сам придет к нему. Нужно только занять удобную наблюдательную позицию и дождаться его. Адучи выбрал в качестве подобного места старый ветвистый кедр в нескольких метрах от огня и, легко взобравшись по массивному стволу, лег на одну из толстых веток, практически растворившись в гуще иголок и темноты. Освещенная поляна раскинулась внизу как на ладони. Унген не мог уйти далеко. Костер наверняка ему виден, и десяти минут, отпущенных на сгорание сушняка, будет вполне достаточно, чтобы он пришел на маяк. Он, естественно, не сунется в светлое пространство, а будет бродить где-нибудь поблизости, в темноте, пытаясь вычислить хозяина костра. Но и этого будет достаточно. Здесь Адучи сможет без труда обнаружить его, как только погаснет последняя искра. К тому же скоро рассвет. Минут через тридцать начнет светать, и если Унген не объявится раньше, то можно будет просто громко позвать его. Утром это позволительно. Утром кермосы менее опасны и не смогут прийти на голос или, перехватив его, скопировать подобный и шептаться между деревьев, пытаясь обмануть Унгена, блуждающего где-то неподалеку. Это Правило: до рассвета не произносить громко ни одного слова. Обитатели ночного леса чутко ждут подобной оплошности.
Адучи молча смотрел сверху вниз. Вдруг ему показалось… нет, точно… где-то неподалеку человеческий голос! Ночью, в лесу!!! Это наверняка были Айрук с Унгеном, никого другого здесь просто не могло быть в это время суток! А люди внизу шли на свет костра и переговаривались друг с другом, не скрывая своего присутствия. Нет, это слишком явное нарушение правил! Может, это все-таки охотники? Голоса все ближе. Вот один, более тонкий, мальчишеский, это Унген. Неужели это все-таки он? Голоса замолкли. Адучи прислушался. Шаги уже рядом. Двое идут, продираясь сквозь кусты, словно два неуклюжих слепых медведя. Нет, Айрук не может так двигаться!!! Да и Унген… Снова заговорили:
– …он где-то здесь…
– Конечно… костер зажег… вот тупица…
– Он, наверное, заблудился…
Это определенно их голоса. Но ведь голоса можно украсть… Кусты раздвинулись, и на освещенную поляну вышел Айрук, за ним, озираясь, грузно вывалился Унген. Адучи облегченно вздохнул и хотел уже закричать им сверху, что они похожи на двух неуклюжих медведей, но что-то остановило его. Какое-то смутное беспокойство, какая-то неуловимая деталь заставила его промолчать и еще крепче вжаться в колючую хвою ветки. Он молча смотрел вниз, пытаясь определить причину этой настороженности, разглядывая Наставника и друга, ничего не понимая. Они вели себя, словно обычные люди, увидевшие ночью огонь костра в лесу. Наверное, все-таки урок был закончен. Айрук отыскал заплутавшего Унгена, и они вдвоем отправились искать Адучи. Ну конечно, поэтому и ведут себя так беспечно – кто же еще мог зажечь костер? Все просто. Нужно спускаться. Только… Вот оно! Искры. Зеленоватые искры на острие огненных язычков. Да и свет огня заметно побледнел, померк, стал тусклым. Адучи ощутил волну ужаса. Там, внизу, были не люди! Огонь предупредил его об этом. Это – визитная карточка "мынчар-кермосов" – оборотней: зеленоватые проблески, появляющиеся в пламени при их присутствии. Кусты снова зашуршали, и к костру вышли… Айрук и Унген. Адучи судорожно вздохнул, еле сдерживая крик, которым он хотел предупредить тайшинов об опасности, но вновь прибывшие никакой опасности не замечали. Они спокойно подошли друг к другу и, совершенно невозмутимо обменялись фразами:– Где он?
– Его здесь нет.
– Где?
– Он рядом. Я чувствую…
– Скоро рассвет.
– Он рядом…
Страх душил и обвивал мальчика леденящими щупальцами. Адучи хотелось превратиться в дерево, слиться с ним, понимая, что любое неосторожное движение выдаст его присутствие. Оказывается, украсть можно не только голос…
На поляну вышли еще двое. Айрук и Унген. Через минуту внизу было восемь "Айруков" и восемь "Унгенов". Одни сидели перед костром, пламя которого уже не искрило, а просто сменило цвет, став зеленовато– синим. Остальные бродили вокруг, переговариваясь. Если какой-нибудь заблудший охотник действительно вышел бы сейчас на призрачный свет костра, он бы наверняка лишился рассудка. Нереальные голубые отсветы освещали лица зловеще похожих друг на друга "близнецов", рожденных не человеком, а созданных из неизвестной людям, иной материальности.