Иудейские древности. Иудейская война (сборник)

Флавий Иосиф

4. Подобные разговоры вели солдаты на своих сходках. Вскоре они собрались всей массой и, ободряя друг друга, провозгласили Веспасиана императором и призвали его на спасение обуреваемого отечества. Он сам давно уже был озабочен положением государства, не думая все-таки о собственном восшествии на престол. По своим заслугам он считал себя, конечно, достойным престола, но предпочитал спокойствие частной жизни опасностям такого блестящего положения. Но чем больше он отказывался, тем настойчивее сделались военачальники; солдаты окружили его с обнаженными мечами и угрожали ему смертью, если он не захочет с честью жить. После того, как он представил им все основания, по которым отклоняет от себя власть, он, видя, что не может их разубедить, в конце концов уступил своим избирателям.

5. Так как Муциан и другие полководцы также подбивали его принять императорское достоинство, а войско громко объявило себя готовым идти против всякого его противника, то он старался прежде всего обеспечить себе Александрию, ибо он хорошо знал великое значение Египта для государства, как поставщика хлеба для последнего. Владея этой страной, он надеялся низвергнуть Вителлия, если даже последний будет отстаивать свое господство силой, так как народ, если только из-за него подвергнется голоду, наверно не захочет долго терпеть его. Находившиеся в Александрии два легиона он надеялся привлечь на свою сторону. Вместе с тем он рассчитывал найти в Египте оплот против непредвиденных несчастных случайностей; ибо со стороны материка страна эта едва доступна, а со стороны моря лишена удобных портов; на западе тянутся безводные

пустыни Ливии, на юге ее замыкает Сиена, отделяющая ее от Эфиопии, и неудобные для плавания водопады Нила, на востоке, до Копта, ее омывает Красное море, а на севере береговая полоса до Сирии и так называемое Египетское море, не имеющее ни единого порта, служат ей защитительной стеной. Так защищен Египет со всех сторон. Длина его от Пелузия до Сиены составляет две тысячи стадиев; но морем от Плинфины [1196] до Пелузия ехать приходится три тысячи шестьсот стадиев. Нил судоходен до города Элефантина; отсюда же вверх плаванию препятствуют упомянутые уже водопады. Гавань в Александрии даже в безбурную погоду с трудом доступна, ибо въезд узок и проезжая дорога извивается в кривую линию между невидимыми подводными скалами. Левая сторона гавани прикрыта искусственными сооружениями; на правой находится островок Фарос с очень высокой башней, освещающей мореплавателям дорогу на триста стадиев [1197] , дабы они ночью, ввиду трудности въезда, могли остановиться в некотором отдалении. Этот маленький островок обнесен кругом высокими стенами и искусственными плотинами. Волнение, образующееся здесь от того, что волны с одной стороны разбиваются о плотину, а с другой отбрасываются назад противолежащими прибрежными строениями, делает этот водяной путь очень бурным и беспокойным, а въезд, еще вследствие его тесноты, опасным. Внутри же гавань, наоборот, совершенно безопасна и занимает пространство в тридцать стадиев. В нее ввозится все, в чем страна нуждается для своих жизненных потребностей, извне; с другой стороны, излишек ее собственных продуктов оттуда развозится по всему свету.

1196

.. от Плинфины… – Плинфина – западный пограничный город Нижнего Египта.

1197

.. на правой находится островок Фарос с очень высокой башней, освещающей мореплавателям дорогу на триста стадиев… – Это Фаросский маяк, или Фарос Александрийский, который считался одним из главных чудес. Он стоял на скале и по своей высоте не уступал пирамидам.

6. Вполне понятно поэтому, почему Веспасиан для укрепления своей власти старался заручиться этой страной. Немедленно написал он наместнику Египта и Александрии, Тиберию Александру, изобразил ему преданность войска и как ему, принужденному принять на себя тяжесть правления, приятно будет воспользоваться его помощью и содействием. Сейчас по прочтении этого письма Александр приказал легионам и народу присягнуть на верность Веспасиану. Они повиновались с радостью, так как достоинства Веспасиана были им хорошо известны по его делам на близком к ним театре войны. Александр, которому досталась такая важная роль при возвышении Веспасиана [1198] , начал теперь готовиться к тому, чтобы достойным образом встретить его. С неимоверной быстротой весть о новом императоре разнеслась на Востоке. Каждый город устраивал празднества с жертвоприношениями по случаю полученной доброй вести и в честь нового императора. Легионы в Мезии и Паннонии, которые незадолго перед тем восстали против дерзкого Вителлия [1199] , теперь с тем большей радостью принесли присягу на верность Веспасиану как своему императору. Сам Веспасиан выступил из Кесарии и отправился в Берит, где со всей Сирии и других провинций ожидали его многие посольства, вручившие ему от всех городов венки и приветственные адресы. И Муциан, правитель Сирии, также явился и доложил ему о преданности населения и покорности городов.

1198

Александр, которому досталась такая важная роль при возвышении Веспасиана… – Александр, как свидетельствуют Тацит и Светоний, еще до Муциана и раньше, чем легионы Веспасиана в Иудее, присягнул на верность последнему. Недаром Веспасиан поставил ему еще при жизни памятник в Риме.

1199

Легионы в Мезии и Паннонии, которые незадолго пред тем восстали против дерзкого Вителлия… – Легионы были преданы Отону и решили отомстить Вителлию за ниспровержение их командира.

Паннония – ныне Верхняя и Нижняя Австрия и западная Венгрия.

7. Так как все шло навстречу желаниям Веспасиана и обстоятельства почти вполне складывались в его пользу, то ему пришло на ум, что не помимо божественного предначертания он взялся за кормило правления и что владычество присуждено ему высшей судьбой. Среди многочисленных других знамений, предвещавших ему господство, он вспомнил тогда и слова Иосифа, который еще при жизни Нерона осмелился величать его титулом императора. Он ужаснулся, когда вспомнил также, что этот человек содержится у него еще в оковах, созвал поэтому Муциана с остальными полководцами и друзьями, охарактеризовал перед ними, во-первых, энергичный характер Иосифа и как последний воевал с ним под Иотапатой, рассказал затем о его пророчестве, которое он тогда принимал за выдумку, навеянную страхом, и которое, однако, как показали время и факты, исходило от Бога. «Было бы грешно, – продолжал он, – если бы этот человек, предсказавший мне господство и сделавшийся выразителем воли Бога, продолжал бы еще оставаться в положении военнопленного и по-прежнему влачил бы кандалы». После этого он приказал призвать Иосифа и освободить его от оков. Эта признательность, проявленная Веспасианом к чужому, послужила для самих полководцев указанием на лучшее будущее. Тит же, стоявший возле своего отца, в это время сказал: «Было бы справедливо, отец, если б вместе с оковами снять с Иосифа также и позор: если вместо того, чтобы развязать его от цепей, мы разрубим последние, тогда это будет равносильно тому, как будто он их никогда не носил». Таков именно обычай по отношению к тем, которые невинно были подвергнуты оковам. Император дал на это свое согласие: подошел слуга и разрубил цепи. Таким образом восстановлена была честь Иосифа в воздаяние за его пророчество, и отныне стали относиться с доверием к его словам в вопросах о будущем.

Глава одиннадцатая

После поражения и смерти Вителлия Веспасиан отправляется в Рим, а сын его Тит возвращается в Иерусалим

1. Распустив посольства и разделив наместничества по заслугам и достоинствам, Веспасиан отправился в Антиохию и, обдумывая здесь, куда ему прежде всего направиться, пришел к решению, что римские дела для него важнее похода в Александрию, так как в этом городе он был уверен, между тем как Рим был волнуем Вителлием. Ввиду этого, он послал Муциана в Италию во главе значительной армии из конницы и пехоты. Так как дело происходило зимою, то Муциан не решался ехать морем и повел свое войско сухим путем через Каппадокию и Фригию.

2. В то же время Антоний Прим, бывший тогда правителем Мезии, поднялся оттуда с третьим легионом, чтобы также напасть на Вителлия. Последний выслал против него с многочисленным войском Цецинну, о котором он, вследствие победы его над Отоном, был высокого мнения. Скорым маршем Цецинна выступил из Рима и столкнулся со своим противником у Кремоны, в Галлии, – пограничного

города Италии. Убедившись здесь в силе и прекрасной организации неприятельского войска, он не отважился на сражение и, считая также обратное отступление опасным, решился на измену [1200] . Он собрал подчиненных ему центурионов и трибунов и старался склонить их на переход к Антонию, умаляя в их глазах могущество Вителлия и возвышая, напротив, силы Веспасиана. «Один, – сказал он, – имеет только титул властелина, а другой – силу. Лучше всего будет поэтому, если они из нужды сделают доброе дело, и так как с оружием в руках они неминуемо будут побеждены, то пусть добровольным решением предупредят опасность. Веспасиан в состоянии будет и без них покорить себе то, что ему еще осталось, Вителлий же и при их помощи не сумеет отстоять даже и то, что уже имеет».

1200

.. он не отважился на сражение и, считая также обратное отступление опасным, решился на измену. – В Кремоне Цецинна получил известие, что флот, стоявший в Равенне, принял сторону Веспасиана: он пал духом и предложил своему войску сдаться.

3. Многими подобными увещаниями он их склонил и вместе со всем своим войском перешел к Антонию. Но в ту же ночь солдатами овладело раскаяние, да и страх перед тем, который их послал и который мог еще оказаться победителем. С обнаженными мечами они напали на Цецинну и хотели убить его; и они бы это сделали, если бы трибуны на коленях не вымолили его спасения. Но они согласились только оставить его в живых и заключили его в кандалы, как изменника, намеревавшись послать его к Вителлию. Как только узнал об этом Прим, он приказал трубить о выступлении и повел своих людей вооруженными против отпавших. Последние приняли сражение, но после краткого сопротивления показали тыл и бежали к Кремоне. Тогда Прим, своими всадниками, отрезал им вход, перебил большую часть тех, которых оцепил, вместе с остальными вторгся в самый город и отдал его солдатам на разграбление [1201] . Много чужих и туземных купцов погибло тогда, точно также и все войско Вителлия, состоявшее из 30 200 человек. Впрочем, и Антоний потерял из своего мезийского легиона 4500 человек. Цецинну он приказал освободить от оков и послал его к Веспасиану для сообщения ему этих событий. Последний милостиво принял его и нежданными почестями покрыл позор его измены.

1201

.. вместе с остальными вторгся в самый город и отдал его солдатам на разграбление. – Солдаты Веспасиана, взяв приступом Кремону, убивали граждан, насиловали женщин и девушек, разграбили и зажгли богатый город. Пленников не было, поскольку римских граждан запрещалось продавать в рабство; поэтому убивали всех.

4. Известие о приближении Антония вселило также мужество Сабину в Риме: он привлек на свою сторону войска, сосредоточившие в своих руках ночную охрану города, и ночью же занял ими Капитолий. Когда утро наступило, к нему еще примкнули многие знатные граждане, в том числе также и сын его брата – Домициан, на котором главным образом строили надежду на победу. Прим не особенно беспокоил Вителлия, но участники восстания Сабина наполнили его гневом. Жестокий по природе и жадный к благородной крови, он приказал приведенному им в Рим войску сделать приступ на Капитолий. Штурмовавшие, равно как и сражавшиеся с храма, выказывали много подвигов храбрости, но германцы, в конце концов, благодаря своему численному превосходству, овладели холмом. Только Домициан и с ним многие знатные римляне каким-то чудом спаслись, вся же остальная масса была разбита наголову; Сабин был приведен к Вителлию и казнен, а храм, после того как солдаты разграбили находившиеся в нем священные приношения, был предан огню [1202] .

1202

..Сабин был приведен к Вителлию и казнен, а храм, после того как солдаты разграбили находившиеся в нем священные приношения, был предан огню. – По другим источникам, когда Антоний Прим приблизился к Риму, Вителлий пришел на форум и объявил, что для прекращения войны и для блага отечества он отказывается от императорской власти, и со слезами просил народ пожалеть его жену и детей. Приверженцы Вителлия и солдаты кричали, что не принимают его отречения, и заставили императора вернуться во дворец. Тогда префект города Сабин, принимавший уже поздравления по случаю провозглашения его брата императором, в испуге бежал с младшим сыном Веспасиана, Домицианом, и укрылся в храме Юпитера. Приверженцы Вителлия и германские воины разрушили и сожгли храм, а Сабина убили вопреки просьбам Вителлия пощадить его. Домициан успел бежать, переодевшись жрецом Исиды.

Только на один день позже прибыл в город Антоний со своим войском; отряды Вителлия стали против него и дрались в трех пунктах города, но были совершенно разбиты. Шатаясь от вина, подобно человеку, в последний раз перед гибелью своей насытившемуся за обеденным столом, Вителлий вышел из своего дворца, но был схвачен чернью, которая поволокла его по улицам и, вдоволь наглумившись, убила его в самом Риме [1203] . Он царствовал восемь месяцев и пять дней. Живи он больше, всей империи, кажется, не хватило бы для его обжорства [1204] .

1203

.. был схвачен чернью, которая поволокла его по улицам и, вдоволь наглумившись, убила его в самом Риме. – Тацит говорит: «Ужасное и гнусное зрелище представлял Рим. В одних местах шла битва, людей убивали, а в других местах люди нежились в банях, пировали; подле крови и груд тел находились публичные женщины; весь разврат роскошного спокойствия и все свирепости взятия города приступом совершались одновременно, так что казалось, будто одна часть города охвачена безумием ярости, другая – безумием веселья… Удовольствия не прекращались ни на минуту: люди наслаждались ими, будто убийства принадлежат к числу веселостей происходившего тогда праздника Сатурналий. Веселились, наслаждались, радуясь среди всеобщего бедствия».

1204

Живи он больше, всей империи, кажется, не хватило бы для его обжорства. – Вителлий прославился своим чревоугодием. По словам Светония, на каждый обед Вителлия тратилось не меньше 400 000 сестерциев.

Прочих убитых насчитано было свыше пятидесяти тысяч. Это произошло в третий день месяца апеллая. Через день вступил Муциан со своим войском и прежде всего приказал людям Антония прекратить убийства, ибо последние обыскивали дома и продолжали еще убивать солдат Вителлия и многих граждан из его приверженцев, не делая, впрочем, в своем ожесточении строгого разграничения. Затем он представил народу Домициана в качестве правителя до прибытия его отца. Граждане, освобожденные теперь от всякого страха, радостно провозгласили Веспасиана императором и праздновали его возвышение одновременно с падением Вителлия [1205] .

1205

Граждане, освобожденные теперь от всякого страха, радостно провозгласили Веспасиана императором и праздновали его возвышение одновременно с падением Вителлия. – Смерть Вителлия ознаменовала собой начало террора. Воины Веспасиана свирепствовали в Риме, грабили и убивали; ни Антоний, ни Муциан не имели сил или желания остановить буйство воинов, а Домициан уже тогда выказывал дурные страсти, которыми потом вошел в историю. Порядок восстановился только по прибытии Веспасиана.