Иван Царевич и Серый Волк
Шрифт:
– Каким ещё замком? – не врубился Мишка Самоедов. – По слухам, очень богатым, одних крепостных душ за ним числится десять тысяч, – охотно пояснил художнику осведомлённый пенсионер. – Лорд Базиль Антихойский это тебе, Михаил, не фунт изюма.
– Так это байки, – засмеялся Самоедов. – А сексуальная вода? – возразил Селюнин. – Мне Кузин самолично рассказывал о своих подвигах. А Леонид, подтвердил.
– С Костенко ты, выходит, успел повидаться? – обернулся к нему Царевич.
– Обменялись мнениями, – охотно подтвердил Селюнин. – От него я и узнал, какие, значит, лорды и прынцы жили в нашей хрущобе сначала на правах советских, а потом и российских
Царевич ждал от Кляева ругательств и протестов в ответ на лицемерные речи Селюнина, но Васька помалкивал – верный признак того, что готовил многоходовую комбинацию. За последние дни Иван открыл в своём старинном друге столько ума, изворотливости и страсти к интриганству, что поневоле усомнился в его пролетарском происхождении.
– Ну, был я лордом в Беохотии, – спокойно отозвался Васька. – Служба такая. Повязали мы там Магона, Аргелая и Тахтуниона, не последних, прямо скажу, магов подлунного мира. Но нынче меня совсем иной чародей интересует, резидент Кощея Бессмертного в Российской Федерации. Ты не помнишь, Селюнин, его имени.
Селюнин заёрзал на заднем сидении, не исключено даже, что хотел выброситься из машины на ходу, но место было уж слишком открытое, а потому резидент решил не рисковать. Но Селюнин не был бы Селюниным, если бы раскололся сразу же, пусть и под давлением майора ФСБ
– Откуда нам знать, мы люди маленькие. – Маленькие, – злобно плюнул в открытое окно Кляев. – Из-за тебя я можно сказать всю жизнь прожил, как пролетарий. Колись, Малюта Селютинович, а то хуже будет. – Так это, Василий, в смысле лорд Базиль, вернее товарищ майор, гражданин начальник, я ведь ничего такого, – заюлил Селюнин. – Я ведь в Берендеево царство попал случайно. Спустился в подвал за квашеной капустой, заблудился, вышел в незнакомую местность, а там садик с яблочками.
– Ты и нарвал целую сумку. – Не пропадать же добру, – развёл руками Селюнин. – А меня, значит, ни за что, ни про что схватили собачки и хотели скушать. Вот я, исключительно для спасения жизни, а не из корысти, назвался сановником Кощея Бессмертного. – И собаки тебе поверили?
– Так они, ваше сиятельство, хоть и о трёх головах, но совсем глупые. Я и Леониду рассказал всё: и про бесхозный замок в том числе. Стоит, говорю, Киндеряев замок, а хозяина нет. Леонид было силой хотел его взять, а ворота перед ним сами открылись. И стал он великим магом Киндеряем. А потом гляжу, и Кабаниха там же обосновалась, и Людка Шишова со своим Сеней. Это они меня Малютой Селютиновичем стали называть, а я что, мне без разницы. А Кощея я, товарищ майор, не видел, от чистого сердца говорю. Не знаю даже, как он выглядит. Может, он давно уже помер, а собачки сад стерегут вместе с гарпиями и ничегошеньки не знают.
Очень может быть, что Селюнин не врал, а если врал, то уж очень складно. Во всяком случае, Царевич не нашёл к чему придраться в его рассказе. Если бы Кощей был не абстрактным злом, а вполне определённым существом, то, наверное, Шараеву удалось бы с ним договориться. Но Шараева к молодильным яблокам безмозглые стражи за версту не подпустили, поскольку чародей Магон был чужд Берендееву царству, и не мог рассматриваться Кощеевой стражей иначе как враг. Сан Санычу ничего другого не оставалось, как выращивать своего Вельзевула, предводителя нечистой рати, которая только и могла совладать с ратью Бессмертного.
– А в Кощеевом замке ты был? –
– А рыцари откуда взялись? – Из пещеры смерти, – нехотя пояснил Селюнин. – Там этих железных истуканов лежит видимо-невидимо. Капнул на него живой водой, он и ожил.
– А живая вода откуда? – Взял я флакончик у Кощея Бессмертного. Надо было больше взять, а я, видишь, поопасился собачек и гарпий – вдруг заметят. А когда во второй раз туда пришёл, то шкатулочка на месте стояла, а оба оставшихся флакончика исчезли.
Живую воду, скорее всего, похитила ведьма Вероника, которая с её помощью и при содействии Мишки Самоедова понаделала гоблинов, способных существовать как в России, так и в Берендеевом царстве. Но каким образом Веронике удалось пробраться в Кощеев замок, и почему она ни словом не обмолвилась об этом разговоре с Царевичем? А главное, если у неё есть доступ в пустой Кощеев замок, то зачем ей понадобилась Наташка с её заклинаниями, дающими власть над Вельзевулом и его нечистой ратью?
– Проводишь нас к Кощееву замку, – распорядился Царевич. – Проводить провожу, – охотно согласился Селюнин, – но за последствия не ручаюсь. В том смысле, что собачкам наплевать, прынц перед ними или лорд, съедят и не поморщатся. – Это мы ещё посмотрим, кто кого съест, – заносчиво произнёс лорд Базиль, выруливая к знакомому лесочку, где милицейскую машину уже поджидал с хлебом-солью Берендеевский «гаишник» Тетеря.
В этот раз леший был облачен в роскошный зелёный кафтан и сапоги со скрипом. Морда, раздобревшая буквально за несколько дней, лоснилась от довольства. Вокруг значительного лица суетился с мешками и корзинами народ. Заметив подъезжающее начальство, Тетеря вытянулся во фрунт. – Здорово, служивый, – бодро приветствовал его Кляев.
– Здравия желаем, ваше благородие.
Из доклада Тетери выяснилось, что на вверенном его заботам участке дороги тишь да гладь, да божья благодать. Народ процветает, нечисть не летает.
– Взятки берешь? – нахмурился Кляев. – Как можно, ваше благородие, – всплеснула руками леший, – исключительно подношения, чтобы дорога намасленной казалась.
По словам Тетери, Вепрь с Михеичем дважды появлялись в трактире, но пили только самогон, который предусмотрительный трактирщик покупал специально у Кабанихи. Надравшись, дворовые хулиганы вели себя соответственно своей дурной славе, приобретённой ещё в Российской Федерации, и Тетере пришлось их усмирять, но это было происшествием мелким и не заслуживающим упоминания в Берендеевских хрониках.
– Этак они разорят трактирщика, – забеспокоился Царевич. – Ни-ни, – запротестовал Тетеря. – Всё окрестное население вносит налог на пропой упырю и чудищу, чтобы они не знали нужды в самогоне. Лучше уж двух пьяниц содержать, чем двух вампиров.
– Логично, – согласился Кляев. – А сам-то шаньпень пьёшь? – Только и исключительно от плоскостопия, ваше благородие. Как вы в прошлый раз посоветовали.
Кажется, Валерка Бердов действительно шутил по этому поводу, но Царевич всех подробностей разговора уже не помнил. Да и чёрт с ним, с Тетерей, по лицу же видать, что он от шаньпень только здоровеет.