Иван стрелец. Песчаная башня
Шрифт:
–Помни так же,что и в магистрате есть наши сторонники.
Мартин был несказанно удивлён:
–В Ратуше?!
–Да,но они не покажут себя,пока мы не начнём действовать.А если русские подойдут к городу.мы должны справится с ландскнехтами гарнизона,и открыть им ворота.Если же ратманы вздумают открыть ворота папистам и запустить их вгород,мы должны воспрепятствовать этому и удержать город до подхода русских войск.
Теперь и отец и сын молчали.
–А если русские не отблагодарят нас за помощь?-спросил Мартин
–Отблагодарят.Царь Иоганн всегда держит своё слово,и в гневе и в милости.
Эти слова удивили Мартина Гизе,но он решил не расспрашивать отца подробно до времени.Тем временем обняв сын.Ульрих уже собрался уходить,но задержался и спросил:
–А что,правда что ли.что наш библиотекарь,вьдыхает по нашей Вильгельмине?
Не зная выдать ли тайну друга,Мартин тем не менее кивнул.Гизе-старший улыбнулся:
–Хороший парень! Из него будет толк. Еёприданное попадёт в хорошие руки!
Уходя Ульрих Гизе оставлял сына с тяжёлым сердцем. Но он верил в Бога, и своё дело, и думал, что раз уж дело начато, то Бог поможет.
Всего Гизе-старший владел пятнадцатью судами. Сегодня на пристани загрузили четыре.
Не мешкая Ульрих Гизе поднялся на борт флагмана своего торгового флота, носившего название «Божие предрасположение»,и приказал отчаливать. Его старший приказчик, сопровождавший хозяина в этом походе, сообщил, что остальные три судна уже вышли в залив, что ветер в заливе хороший. Что все капитаны знают порт прибытия – Копенгаген.
Купец кивнул и приказал немедленно отчаливать. Двух мачтовый нёф отвалил от пристани, толкаемый с неё длинными шестами двумя десятками детин, и буксируемый тремя лоцманскими ботами. Так ,держась левого берега, прошли они по реке до селения Болдер Ай, где канаты с судна были отданы на лоцманские боты, и те приняв их, начали поворачивать обратно в Ригу, а «Божье предопределение» готово было уже выйти в Залив, когда из крепости Дюнамюнде прогремел пушечный выстрел. На судне замерли, ожидая будет ли второй, что означало бы приказ бросить якорь и ждать досмотра, но эхо первого выстрела прокатившись над рекой уже замерло, в второго не последовало. Видимо литовские пушкари разгоняя тоску выстрелили в холостую, так как на судне не услышали как ядро плюхнулось в воду.
Выйдя в Залив судно присоединилось к трём другим, ожидавшим его. Здесь старший приказчик спустился за борт в подплывший и ожидавший его ялик, который и доставил его на один из трёх кораблей, а «Божье предопределение» ,ловя ветер в поднятые паруса, развернулось курсом на Восток.
–В Нарву? –в последний раз уточнил курс стоявший у руля капитан.
–В Нарву.– повторил Гизе-старший так. словно подводил итог. под частью своей жизни.
Отойдя дальше в залив,на судне спустили флагвольного города Риги, широкий чёрный крест на белом поле, и личный флагрода Гизе- золотой ключ всунутый в скважину замка на красном поле, и подняли датский флаг – белый крест на красном поле.
Внутри немецкого возка хоть и было жарко от углей,что раскаляли поставленную посреди печь,дьяк Кручина,ежился от озноба,и предавался тревожащим его,беспокойным мыслям,имея на лице своём такое выражение,что оправдывал и своё же прозвище.
Хмельной мёд,изрядно употреблённый,чем потчевали себя почти всю ночь дьяк и боярин,не обходя милостью и своих спутников,на Кручину,в отличии от его товарищей,спавшего справа на лавке,уткнувшись в стенку купе,подьячего Алтына,и сидевших напротив боярина Кваснина.не пожелавшего покидать насиженное место в чужом возке.и теперь спавшем крепко,да его холопа Беду,который стараясь не заснуть время от времени склонял таки голову на свою широченную грудь,так вот мёд хмельной на дьяка не подействовал.Видимо от его тревожных дум.не брали его и хмель и сон.А тревожится дьяку было от чего.Засада разбойничья.устроенная на них в лесу,была тому порукой,что кто-то проговорился о посольстве.и важности письма.что везли они в Ригу,и засаду могли устроить и шведы,и литовцы.Хотя вернее было,что шведы.На своей земле литовцы скорей бы большими силами ждали посольский поезд,взяли бы всех,и в затвор.
Теперь,если вернутся они в Москву, не миновать им дознания в Разбойной избе, где уж судья то ,приказной боярин Никиты Романовича Захарьин ,из царёвой родни, все жилы вытянет, а правды дознается.Правда же для Кручины была не скрыта,это он проболтался о посольстве.И не от злого умысла,или корысти ради,а потому как очень доверился душевному разговору с давним знакомцем.которого рассчитывал и в Риге встретить,и который должен был передать ему посылку.Ничего против государя задуманного не было,а посылка была книгами,которые редки в Москве и в которых мысли записаны ещё в Русском царстве не понимаемые,но если вдруг усвоены будут,то ничего кроме пользы не принесут.
Степан Телятьев был сыном приходского священника,который от прихожан получил глумливое прозвище Веселуха,так как после кончины жены при родах,пристрастился к хлебному вину,и все обряды и таинства совершал в "весёлом" состоянии.Степан совсем не помнил отца,тот,хоть и дожил до того времени как сыну исполнилось шесть лет.в памяти его не задержался.Знал Степан только,что во время морового поветрия,отец его, бывший пьяницей, всё же как мог помогал окормляемым им прихожанам,и сам не уберёгся.захворал и умер.Рассказал это Степану его дядя,забравший мальчика к себе,после смерти брата.Так оказался Степан в московском доме старшего брата своего отца,у которого своих детей было двенадцать душ,и к ним он относился с той же строгостью,что и к племяннику,с той только разницей.что Степану надо было ещё и работать подобно дворовой и горничной прислуге,чтобы оправдать хлеб растрачиваемый на него.А когда минул ему восьмой год,стал он ещё и учится вместе с двумя своими братьями,что были одного с ним возраста и меж собой близнецами.За науку.вспоминая дядю.Телятьев теперь говорил ему про себя только спасибо.Оказалось,что поповский сын к науке очень способен.и до знаний жаден.Освоил он грамоту,счёт.Научился красиво и внятно читать,так,что иногда тетка его просила почитать ей,дочерям и горничным девкам и бабам из Писания,или псалтыря,когда коротали они время на своей стороне дома,в женской половине.
Присматриваясь в племяннику,дядя его,трудившийся в приказах,и даже иногда отправляемый в царскую думу вести дела,решил,что толк из племянника будет,но сперва решил испытать его при домашнем хозяйстве.Как минуло Степану четырнадцать лет,определил дядя его на дворовое хозяйство,вести учёт,а заодно и приглядеть за своим тиуном,что показался не чист на руку.Проверив учётные книги, Степан понял – тиун дядю обкрадывает.и так и сказал ему,предупредив,что если тот не перестанет.то он всё расскажет.а пока же из любви христианской и жалости к его жене и пяти детям,смолчит.Тиун понял угрозу по своему,и выждав момент подошёл к Степану с подношением,надеясь так задобрить его.Степан же скривился от мысли,что человек это мог подумать будто бы он способен вступить с ним в сговор против своего дяди и благодетеля,и обкрадывать его на пару.Так не выносимо было,что вор мог подумать о нём,что и он такой же,что Степан явился к дяди и всё рассказал,не забыв упомянуть,что хотел было сперва пожалеть тиуна и его семью.и утаить его не чистые дела.если тот от них отречётся.
Тиуна со двора прогнали,прежде выпоров так,что до его дома в Земляном городе,пришлось его на телеге везти.Дворня поговаривала.что жена его грозилась Степана проклясть,да в церкви свечу пламенем вниз поставить,так якобы можно было человека до смерти извести.
Дядя тем временем убедившись в способностях племянника определил его в службу в приказ не из первых по значимости ,где Степан пообвыкшись с жизнью приказных .вник в таковую, и нашёл для себя очень даже приятной. Долго ли коротко ли ,кочуя из приказа в приказ ,стал Степан в Посольском приказе мальчишкой на побегушках. В то время, в началах царствования Ивана Васильевича ,все ,что не выходило из под перьев дьяков и подьячих приказа, хранилось в царских покоях, в особой «посольской палате». А чтобы не путались низкородные под ногами князей да бояр, сделан был для них особый ход, из палаты в маленький дворик, как раз напротив церкви маленькой и ветхой уже церквушки Варвары Великомученицы ,что была поставлена когда ещё не было на этом месте царских палат ,а был двор кого-то из удельных князей, так что хочешь не хочешь, а как выйдешь, так и перекрестишься.
Тут и начал осваивать Степан науку государственного служения в полной мере,бегая по поручениям писцов и подьячих, разнося записки их суженным и жёнам,бегая в лавки за калачами да простоквашей,таская младшим дьякам жбаны пива.а бывало и романского вина.если дьяки скидывались в шапку,из ближайшего кабака.Если шёл на улице дождь или падал снег.сушил их кожухи, сапоги,которые потом ещё и наващивал,чтобы блестели будто бы хозяин хотел увидеть своё отражения глянув себе на ноги.Когда стало ясно,что Степану всякая служба в радость.стали поручать ему делать чернила,вострить перья,а потом и посложнее-готовить бумагу для разных документов,по её сорту и плотности.Вскоре стал он носить эти документы между столами,а потом,как исполнилось ему двадцать лет,и между приказами. Во время это приказал царь Иван Васильевич, поставить для Посольского приказа отдельную избу, так как велено было приказным ведать заморскими купцами, а вскоре и всеми приезжими иноземцами. В это же время стали отправлять Степана в «Хранила царские», в ящиках Посольского приказа подыскать нужные для посланий или ответов цитаты из прежней переписки с адресатом.Справлялся он с порученным делом всегда быстро и хорошо.Наконец отметив Степана уже не однократно,поручил ему старший дьяк учить немецкий язык,для чего приставили его в столу,что отвечал за сношения с германскими странами,немецкими путешественниками,да купцами.В дело Степан вник быстро,и основательно.Перечитал всё,что было в приказной библиотеки по странам где говорили на немецком языке,изучил карты этих земель.Не ленясь превосходил он уже своих товарищей в знаниях,и по службе стал продвигаться.Вскоре стал писарем,но совсем не долго.для соблюдения правил,и в двадцать пять лет стал подьячим.Зажил своим домом,что поставил на клочке земли.выторгованном его дядей для племянника у торговца лесом в Китай-городе.Женился,и тут выпало ему первый раз поехать с посольством в чужеземье.Степан Телятьев конечно хотел бы чтобы отправили его в германскую землю.но сперва пришлось ему посмотреть башни непокорной и воровской Казани,кою Великое княжество Московское пыталось замирить всеми способами-и войной и подарками.А потом увидел он минареты Бахчи-сарая.Увидел крымские базары,яркие и ароматные,не в пример московским,даже летом и осенью не знавших такого многоцветия.Побывал в генуэзском Судаке,где русские послы пытались договорится о выкупе русских рабов,что попадали в итальянские республики и герцогства с местных невольничьих рынков.Судак хоть и был построенфряжскими немцами,но ничего такого,кроме того,что весь он был из камня,что было бы достойно внимания в городе этом не было.Был он крепостью,что окружала торговую площадь на которой торговали и обменивали все,от тканей и дорого дерева из Индии,до скота и рабов.Однако же после этого путешествия решил Телятьев учить италийский язык,чтобы побольше узнать и об этой стране,и людях в ней живущих.Паче знал он уже,что бабка ныне царствующего великого князя Ивана Васильевича,была из Италии,хоть и родилась в Мистре Морейской,росла и училась при дворе римского папы.