Иван. Скорая помощь
Шрифт:
И последнее: силы, которые ты можешь инициировать и применять прибором, зависят от цели и твоего личного развития. Я надорвался именно потому, что решил достать транспорт из топи, полагаясь на свой ресурс. Прибор при включении спалил весь имеющийся у меня наработанный ресурс и тащил его из тела, пока я не упал в обморок. Потом уже поздно было, почки почему-то сели. Комбинация используемых клавиш для применения сил есть в записи, тебе надо изучить папки и записи файлов, про эту синюю клавишу, как и про комбинации девяти клавиш, … есть в папках. Это моя наработка за всю жизнь в практике и файлах
Тюленев минут на пять замолчал, чтобы набраться сил для продолжения рассказа:
– Однако записи, типографская символика, не способны передать всех деталей, определяющих суть прибора как объекта, процесса, природы, поскольку человеческие ощущения находятся за гранью понятийного мышления создавших этот инструмент… При правильном, сбалансированном применении прибора нарастает твоя ресурсная компетенция, а я вот не справился. Твои вопросы?
Иван показал на журнальный столик, где были куча пластиковых карточек и ключи к ячейкам банков:
– Откуда миллионы?
Тюленев посмотрел на него жалостливо-насмешливо:
– Ты сегодня случайных бандитов обезвредил. Наркоты теперь у тебя на семь-восемь операций против банд, стволов – на три операции, а деньги брать с них чуть тяжелее, чем твоя сегодняшняя акция. А я особенно не люблю наркодилеров и злодеев, торгующих детьми. А этот прибор заменяет армию. Понял?
Иван молча кивнул, соглашаясь.
– Тебе стоит быстро скрыться, лучше в другой город. Средств у тебя хватит. Изучай прибор не менее двух месяцев, потом ещё два – практики. Одежду надо пошить с удобным доступом кармана под него. Контакты прежние и новые своди к буферной зоне, контролируемой тобой. Движение – это твоя жизнь… «Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй», – Экклезиаст сказал. Подумать хочу.
Тюленев откинул голову на подушку.
Он устал, закрыл глаза, его состояние явно ухудшалось. Потом попросил свежего чая. Иван уже убирал в портфель денежные документы, папки. Ключи от банковских ячеек – в разных, далеко разбросанных друг от друга городах, судя по прикреплённым конвертам.
На кухне было чисто, стекло и сталь. Иван нашёл оставленный на столе чай в металлической коробке и кружку тонкого фарфора, которая явно принадлежала хозяину, судя по следам её частого использования – едва намеченной потёртости на ручке. Включил чайник. На подносе с красивым народным рисунком принёс чай Артёму – так звали Тюленева, судя по всем документам.
Тот так и лежал на подушке, прислонившись к стене. То ли аромат чая подействовал, то ли движение Ивана было шумным, но он открыл глаза. С удовольствием взял чашку. Слабость рук, нарушение координации были заметны и нарастали по сравнению с дневной встречей. Артём допил чай. Есть опять отказался. Сказал:
– Забирай всё тебе отложенное в двух чемоданах и вези домой. А так как живёшь один («Интересно, как он узнал об этом?»), то и вопросов не будет, и никто не озадачится содержимым. Потом можешь приехать с первой папкой и побыть здесь, спать можно в соседней комнате. Деньги на ритуальную службу лежат в коробке. – Он указал пальцем на полку у стены. – А извещать никого не надо. Некого.
Иван оставил Артёма наедине с его мыслями, заказал такси и, забрав два чемодана с портфелем, быстро поехал домой.
Обшарпанный подъезд, затёртая ногами лестница, поблёкшая краска на стенах подъезда смотрелись, как всегда, привычно и даже уютно после яростных или стрессовых эпизодов и смертельного напряжения продолжающегося суточного бодрствования. Занеся чемоданы в прихожую, бросил их там, сам прошёл и принял душ, смывая усталость вместе с потом. Пока чувствовалась свежесть после душа, переоделся в костюм, затем достал из портфеля папки и взял, отобрав по номеру первую, она была больше всех других вместе взятых. Более не задерживаясь, спустился к ожидавшему такси и поехал к Тюленеву.
Дорога по знакомому много лет городу теперь открывала его в новом ракурсе. Дома, люди, машины воспринимались отстранённо.
Дом Тюленева произвёл совсем другое впечатление. Иван заметил, что теперь это был дом друга, родного человека, с которым разделена тяжёлая, долгая ответственность. Он мог сравнить чувства врача, который готовился выполнить тяжёлую работу по спасению пациента с безразличием профессионала, и чувство сопереживания к человеку, который одиноко совершал не вообразимую ни для кого на земле работу и сейчас умирал от перенапряжения, надорвавшись при выполнении непосильной, но сознательно взятой на себя задачи.
Уже привычно открыл замок. Тихо зашёл, чтобы не разбудить, если Тюленев забылся в укрепляющем сне. Поздоровался, увидев, что тот бодрствует. Сразу поинтересовался, надо ли что.
Тюленев, вяло приподняв руку под одеялом, тихо, задумчиво произнёс:
– Вспоминаю свою жизнь. Ты иди… Изучай… Самое сложное – в начале… Помогу… Обращайся сразу при непонятном…
Иван прошёл в другую комнату, сбросил пиджак на стул, предварительно достав прибор. Решил вместо расположения за столом удобно пристроиться на диване, подтянув тяжёлый деревянный фигурный стул под папку и разместив на нём листы из неё. И сразу погрузился в прочтение с осваиванием на приборе.
Прибор оказался машиной очень интересной. Главные наборы функций распределялись так:
красная клавиша – это исполнительная, более, как рабочая и диверсионная деятельность;
голубая клавиша – это информационно-поисковая деятельность;
жёлтая клавиша служила для поиска ресурсов и обеспечения информацией о ресурсах владельца прибора: его здоровье, материальные возможности, какие функции нарушены или ослаблены, какие есть средства для их сохранения, подъёма, через какие активы…
Дополнительная опция: институт, корпорация, одна или много – без разницы, были упрощённым вариантом для такого применения. В общем, готовность к решению задач или неготовность.
Ниже этого ряда расположенные клавиши, кроме частных функций, в сочетании, обеспечивали в коммутации возможности для любых специальных задач. А приводимые в текстах на листах задачи были: от оперативного познания внешнего объекта, независимо от того, в базах ли данных, в спутниках или в переносных персональных электронных приборах от телевизора до телефона – до действия в разных внешних условиях по комфортности или агрессивности среды. Иван на этом незаметно для себя заснул.