Июнь-декабрь сорок первого
Шрифт:
– Что я буду вам говорить? Обо всем этом вам лучше меня расскажет ваш товарищ из "Красной звезды" - Симонов. Вон он, спрашивайте его...
Не могу и сейчас сдержать улыбку, представляя себе немую сцену на пирсе, когда журналисты узнали в худощавом парне, облаченном в морскую форму, своего коллегу - Константина Симонова!
На узле связи ему вручили разом все мои "свирепые", как он считал, депеши. Симонов решил не отвечать на них до того, как напишет о походе. Написал, передал написанное и лишь после того доложил о своем возвращении из плавания. Позже Константин Михайлович рассказывал,
– Так я пытался самортизировать предстоящий удар. Хотя он все же последовал: за очерк получил благодарность, а за "самоволку" нагоняй - все сразу, в одной и той же телеграмме.
Очерк Симонова "К берегам Румынии" ушел в набор немедленно. Он и впрямь сыграл роль амортизатора. Когда все наши волнения и тревоги остались позади, у меня, признаться, не хватило пороха для настоящего "нагоняя". В душе гордился храбростью Симонова, радовался, что и в эту войну, так же как на Халхин-Голе, он оставался верен неизменному нашему правилу - видеть своими глазами все, о чем намереваешься писать!
Этот номер газеты составлен преимущественно из "чисто" военных материалов, то есть статей на тактические темы.
Очень хороша передовая - "Уничтожать фашистскую авиацию на ее аэродромах". В ней поставлено немало важных вопросов. О том, что господство в воздухе завоевывается не только в воздушных боях, какими бы горячими они ни были; надо уничтожать самолеты врага и на земле. О тщательности разведки неприятельских аэродромов - умении отличать действительные аэродромы от ложных, боевые самолеты - от макетов. О необходимости выслеживать фашистские самолеты в воздухе при возвращении их на свои базы. Приведен такой поучительный пример. Эскадрилья бомбардировщиков капитана Сысоева, пристроившись в хвост группе "юнкерсов", в течение часа следовала за ними, оставаясь незамеченной. А когда немецкие летчики пошли на посадку, Сысоев и его боевые товарищи в несколько минут уничтожили пятнадцать бомбардировщиков и четыре истребителя.
А еще идет в передовой речь об умении выбрать время для атаки, чтобы застать противника врасплох. О правильном распределении сил штурмовой группы, чтобы застраховаться от атак неприятеля. Об эшелонированных ударах с воздуха, особенно в ночное время: первый эшелон стремится создать пожары, последующие - используют их как ориентир для нанесения точного удара. Действуя так, летчики из полка майора Юколова уничтожили на вражеском аэродроме более десятка фашистских самолетов, взорвали склады боеприпасов и горючего...
Привлекает внимание статья корреспондента по Северо-Западному фронту Викентия Дермана "Сила огня и маневра в обороне". Не последнее место занимает в ней тактика отражения так называемых "психических" атак. Противник хоть и редко, но практикует их. Автор статьи лично наблюдал одну из таких атак:
"Немцы двигались компактными массами в строю. Автоматчики первых рядов вели сильную стрельбу на ходу. Когда стрельба автоматов утихала, из строя доносились дикие выкрики... Несколько наших подразделений, пользуясь укрытиями, отошли назад и вправо. Продвигаясь вслед за ними, немцы подставили свой фланг под огонь подразделений второго эшелона... В дивизии выработалось правило: если фашисты идут густым
Со статьей "Инициатива и внезапность" выступил командир батальона капитан Редюк. Он рассказывает о рейде батальона по тылам врага. В числе прочих приводится и такой интересный факт. Разгромив колонну немецких грузовиков и захватив при этом 40 пленных, батальон вынужден был принять встречный бой с превосходящими силами противника. В пылу боя некогда было думать об охране пленных. Фактически они оказались на свободе. Каково же было удивление капитана и его бойцов, когда, сосредоточившись на новом рубеже, увидели, что пленные возвращаются к ним. Все вместе, под предводительством своего обер-ефрейтора.
– Не убежали?
– удивился Редюк.
– Хватит, навоевались, - ответил ему обер-ефрейтор.
Конечно, такой эпизод мог иметь и имел место в первые месяцы войны. Но из него не следовало делать скоропалительных выводов. И газета предостерегала от этого. Для добровольной массовой сдачи гитлеровцев в плен время еще не пришло и не везде придет даже в отдаленном будущем.
Наше тогдашнее предчувствие не обмануло нас. Я хорошо помню, как 38-я армия, в составе которой мне довелось заканчивать войну, доколачивала под Прагой группу Шернера, не пожелавшую сложить оружие даже после официальной капитуляции гитлеровской Германии.
* * *
В опубликованной два дня назад статье К. К. Рокоссовского было несколько весьма интересных строк о системе обороны немцев под Ярцевом и способах ее преодоления. Следовало развить эту тему пошире, проиллюстрировать конкретными примерами. Сразу же ушла телеграмма спецкору. И на второй день он прислал статью "Система немецкой обороны на реке Вопь". Даже с графической схемой. Напечатанная в сегодняшней газете, она показывает, какой крепкий "орешек" достался войскам Рокоссовского и сколько потребовалось усилий, умения, мужества, чтобы "разгрызть" его.
Потрясает корреспонденция Леонида Высокоостровского "Двуногие звери". В ней воспроизводятся изуверская инструкция и приказ командира 123-й дивизии вермахта генерала Рауха. На советской земле, по убеждению генерала, надо чаще "прибегать к строжайшим мерам наказания, как-то: вешать казненных на площадях для общего обозрения... На виселицах должны быть таблички на русском языке с примерным текстом: "Повешен за то-то".
Столь же обстоятельно генерал-палач распорядился по части ограбления советских городов и сел:
"1. Любыми средствами должны быть захвачены меховая одежда всех видов: невыделанные меха, меховое пальто, жакеты, шапки...
2. Также должна быть собрана и сохранена другая пригодная для зимних условий одежда: зимние пальто на вате, куртки, перчатки, рукавицы, наушники, наколенники, фуфайки всех видов, теплое белье, носки, валенки..."
Этот генерал смотрел дальше своего фюрера: ощутив крах блицкрига, уже в августе забеспокоился о зимней одежде! Пройдет еще месяца два - и мы увидим немецких солдат в дамских меховых пальто, да еще с муфтами, и в так называемых "эрзац-валенках", не единожды высмеянных Ильей Эренбургом и Борисом Ефимовым.