Из бездны — к небесам
Шрифт:
Маркиз в сердцах пообещал себе, что никогда больше не будет пренебрегать делами своего имения или передоверять их людям, которые никакого доверия не заслуживают.
Он вспомнил, как в далеком детстве няня говорила ему:
«Если хочешь, чтобы что-то было сделано как следует, сделай это сам!» Сейчас он с горечью подумал, что старушка была права.
— Все, о чем я прошу вас, миссис Оуэн, это содержать приют в порядке и следить за тем, чтобы у детей было все необходимое. Вы можете не считаться с расходами, если,
Маркиз чувствовал, что ни одна женщина в мире не устоит перед подобным предложением, и не ошибся.
Миссис Оуэн немедленно отправилась в приют в фаэтоне Олчестера, сказав, что все необходимое заберет из дома позже. Дети, несомненно, обрадовались ей.
— Неужели с тех пор, как меня уволили, сюда не привезли ни одного нового ребенка? — удивленно спросила миссис Оуэн у Кистны.
Девушка покачала головой:
— Я думаю, что миссис Мур неоднократно предлагали принять новых воспитанников, но она всегда отвечала, что у нас нет мест, хотя это не правда: две спальни всегда пустовали.
При этом Кистна бросила быстрый взгляд на маркиза, но тот и без ее намеков понял, что мистер Хардборд брал себе деньги, которые выделялись на детей и которые никогда не поступали в приют. По той же причине он не сообщил о том, что трое сирот зимой умерли.
К тому моменту, когда они с Уоллингхемом собрались уезжать, маркиз был настолько взбешен поведением собственного управляющего, что решил уволить его сразу же, как только они приедут в аббатство.
Он пожал руку миссис Оуэн и снова пообещал, что, как только вернется в аббатство, пришлет в приют еще продуктов.
Маркиз уже собирался садиться в фаэтон, когда Уолчингхем отвел его в сторонку.
— Линден, вы уверены, что ничего не забыли?
— Надеюсь, что нет.
Они с миссис Оуэн обсудили покупку одежды для детей и мебели, возвращение на прежнюю должность женщины, которая готовила и убирала в приюте, и садовника, которого мистер Хардборд тоже уволил, чтобы забирать себе его жалованье.
— Вспомните, зачем мы сюда приехали, — настаивал Уоллингхем.
Маркиз с недоумением посмотрел на друга, явно не понимая, о чем идет речь.
— Вы не думаете, что Кистна вполне подходит для той роли, которую должна сыграть?
На мгновение Олчестер остолбенел от изумления. Он оглянулся назад, где за кухонным столом сидела Кистна, пытаясь заставить Дейзи проглотить еще несколько кусочков хлеба с молоком Девочка, сидевшая у Кистны на коленях, слишком устала, чтобы есть, и уткнулась девушке в плечо. Кистна улыбнулась и поцеловала ее волосы. Затем, держа отяжелевшую от сытости девочку на руках словно грудного ребенка, девушка вышла из кухни.
— Я уложу Дейзи в постель, — сказала Кистна. — Но если ей не станет лучше к утру… как вы думаете, можно ли… послать за доктором?
В голосе девушки слышалось легкое беспокойство,
Олчестер догадывался, что миссис Мур подобных трат не допускала.
Болели дети или умирали, главное, что ее любовник мог извлечь из этого выгоду.
— Конечно, посылайте за доктором, когда сочтете нужным, — ответил маркиз.
Он увидел, что в глазах Кистны внезапно вспыхнул свет, и подумал, что только из-за ее худобы глаза девушки кажутся так глубоко посаженными.
Девушка улыбнулась маркизу и начала подниматься по лестнице. Только тут маркиз вспомнил, что Уоллингхем ждет ответа на свой вопрос.
— Вы правы, — сказал маркиз. — Она сообразительна и, если ее подкормить, сможет произвести благоприятное впечатление. Мы заберем ее завтра утром.
Глава третья
— Я не понимаю, — сказала Кистна.
Маркиз замолчал, словно пытаясь подобрать нужные слова.
— Все очень просто. Я чувствую себя ответственным за то, что вы так страдали эти последние три года, и поэтому хочу, чтобы вы стали моей подопечной.
— Вашей… подопечной?
Видя, что девушка не вполне понимает значение этого слова, Олчестер стал терпеливо объяснять:
— Это значит, что я, как ваш опекун, буду приглядывать за вами, одевать вас, а когда ваше здоровье поправится и вы почувствуете в себе достаточно сил, я введу вас в светское общество.
Кистна недоверчиво посмотрела на него, а потом спросила неуверенным, дрожащим голосом:
— В-вы действительно… намерены это сделать?
— Уверяю вас, что, если я обещаю что-то, я всегда выполняю обещание.
— Я и представить себе не могла, что со мной может произойти нечто… столь удивительное. Мне так хотелось бы, чтобы папа и мама могли поблагодарить вас за это.
Мне… так трудно… найти подходящие слова.
— Но это и не требуется, — ответил маркиз.
Уоллингхем, присутствуя при этом разговоре, отметил, что маркиз несколько смущен.
Накануне вечером они обсуждали, что именно следует сказать Кистне, и пришли к выводу: она должна быть уверена в том, что действительно становится подопечной маркиза.
— Чем меньше игры и притворства, тем лучше, — сказал он. — Не следует забывать, что Бранскомб по-своему не глуп.
Уоллингхем согласился, что идея маркиза сделать Кистну своей подопечной, была удачна.
Они засиделись допоздна, обсуждая план действий, и Перегрин пытался представить себе реакцию девушки на это предложение. Сейчас он подумал, что ее благодарность весьма трогательна.
После того как они покинули приют, у них оставалось еще немало дел. Вернувшись в аббатство, маркиз немедленно послал за управляющим и приказал ему покинуть поместье, добавив: