Из глубин
Шрифт:
– Люра казался хорошим генералом, – с усилием произнес Манрик, – он не давал никаких поводов усомниться в его верности.
– Видимо, вода для этого рыбака была недостаточно мутна, – пожал плечами Гогенлоэ, – но времена изменились, и «хороший генерал» стал плохим.
– Я ошибся в Люра, – Манрик сцепил и расцепил руки, – и готов это признать. Рано или поздно предатель получит по заслугам, как получил Поль Пеллот. Увы, не ошибается только Создатель. Я делал то, что считал своим долгом…
– Долгом? – скривился геренций. – Леопольд, вы, часом, не сменили фамилию на Ноймаринен
– Вы не Создатель и не король, чтоб судить, – взял тоном выше Колиньяр. – К тому же прошу не равнять моего брата с негодяем, которого навязал его величеству бывший кансилльер.
– Господин Рафиано, – светским тоном осведомился Креденьи, – вам, часом, не пришла на ум какая-нибудь притча?
– Рассказывают, – кивнул экстерриор, – что жили у некоего пастуха рыжий пес и бурый козел. Пес отгонял волков, козел исправно крыл коз и водил за собой овец и баранов. Все шло хорошо, однако пастух был немолод. Пес и козел сетовали, что хозяин по старости своей не гонит скот на новый луг, но перечить открыто не смели. Потом пастух умер, а пес с козлом, решив, что без труда справятся со стадом, погнали овец туда, где трава была всего зеленей. Увы, луг оказался трясиной, и овцы стали тонуть. Тогда пес и козел бросили стадо на произвол судьбы и сбежали в лес…
– Мне не нравится ваша притча, граф, – рыкнул обер-прокурор, привставая и кладя руку на эфес. – Тем более что вы тоже сбежали в лес.
– Нет, – экстерриор остался сидеть, – я сбежал не в лес, а в деревню. К пастухам.
Барон Райнштайнер угостил огонь очередной шишкой и тоже подошел к столу.
– Чем кончается притча? – полюбопытствовал он. – Овцы утонули?
– Надеюсь, что не все, – бросил Гогенлоэ. – Пришли пастухи и спасли отару. Пес попробовал укусить козла, а козел забодать пса, но их обоих отправили на живодерню.
– Вы сменили должность геренция на обер-прокурорскую? – почти взвизгнул Колиньяр. – Или вам милее маска палача?
– Это вы успешно сочетали сии ипостаси, – процедил сквозь зубы геренций, – но решать вашу участь не мне. К счастью для нас обоих.
– Я не желаю продолжать беседу в подобном тоне, – теперь бывший обер-прокурор смотрел исключительно на бергера. – Более того, я не желаю продолжать беседу в присутствии графа Гогенлоэ-цур-Адлерберга и графа Ариго. Возможно, вам неизвестно, что их имена раз за разом всплывали во время следствия по делу о государственной измене. О причине, по которым присутствующий здесь генерал оказался в Торке, я считаю излишним даже упоминать.
– Так не упоминайте, – на плечо Жермона легла рука Креденьи. Похоже, сосед решил, что сейчас здесь произойдет смертоубийство. Он опоздал со своим беспокойством лет на пятнадцать.
– Не исключено, что покойный герцог Придд в самом деле состоял в заговоре, – граф Рафиано многозначительно кашлянул. – Ее величество и Август Штанцлер также вызывали определенные подозрения, укрепившиеся после бегства последнего, но Симон Люра оказался изменником без
– Господа, – натянуто улыбнулся для разнообразия побледневший Манрик, – заговор был много шире, чем думалось вначале, и закрывать глаза на связь дома Гогенлоэ с домом Приддов, на мой взгляд, недальновидно.
– Я помню, за кого вышла замуж Ангелика Гогенлоэ, – сообщил с порога получивший свое благословение регент, – и я далек от того, чтобы считать вас изменниками, так как ваше благополучие напрямую зависит от благополучия Олларов. Тем не менее дом горит, и подожгли его вы.
– Вы слишком много себе позволяете, герцог, – Манрик медленно поднялся, побледневшая было физиономия вновь стремительно наливалась кровью. – Слишком много.
– Ровно столько, сколько может позволить себе регент государства, в которое вот-вот вторгнется враг, – ровным голосом отчеканил Рудольф.
– Вы не регент, – выдохнул еще не осознавший своего положения временщик, – вы присвоили себе это звание самочинно.
– Граф, – Ноймаринен и не подумал повысить голос, – вы не в том положении, чтобы решать, кто я. Это я решаю, кто вы и не пора ли вам предстать перед тем судией, который не ошибается.
Леопольд Манрик не ответил, только выпирающие из розовых манжет веснушчатые кулаки то сжимались, то разжимались. Хочет убить, но не убьет, такие за шпаги не хватаются, по крайней мере своими руками. А жаль, Жермон бы не отказался от поединка.
– Садитесь, – поморщился Рудольф. – Крики – довод осла, а не кансилльера, хотя б и бывшего.
Манрик сел, чтобы не сказать плюхнулся на скрипнувшее от неожиданности кресло. Ноймаринен улыбнулся. Или оскалился, как и положено отродью Леворукого [9] .
В неправдоподобной тишине тяжелые шаги герцога вполне бы сошли за поступь Зверя. Если б только регент был лет на десять помоложе и не хватался то за спину, то за бок… А еще был бы жив маршал Арно, в Западную армию вернулись отозванные третьего лета мушкетеры, а на деревьях росли пули и ядра… Хотя ядрам больше пристало расти на огородах. Как тыквам.
9
Намек на основателя рода герцогов Ноймаринен Манлия Ферру. Ферра был левшой, и недоброжелатели прозвали его Леворуким.
– Герцог, – граф Креденьи попытался поймать взгляд старательно вышагивающего регента, – вам не кажется, что разговор заходит в тупик? Мы не знаем, что нас ждет, а люди в таком положении – дурные собеседники. Насколько мне известно, согласно закону регентом Талига является герцог Алва, однако это обстоятельство нашу участь никоим образом не облегчает, напротив. Я, как здесь любезно заметили, удрал от мятежников, но я не генерал и не герой, к тому же мне надо было вывезти внуков.
– Креденьи, – укоризненно покачал головой Рафиано, – вас, как и меня, можно упрекнуть в нежелании обнажить шпагу, но никак не в погоне за чужим наследством. И уж точно вы не покровительствовали изменникам и не навязывали свою волю королю, кардиналу и Талигу.