Из истории культуры древней Руси

Рыбаков Борис Александрович

Высота малых куполов равна А/2; но на этой же линии расположен центр дуги большого купола. Остальное видно на чертеже.

Доказательства того, что интересующему нас чертежу храма предшествовал чертеж-«вавилон», следующие:

1. Нижняя орнаментальная рамка соответствует нижнему членению «вавилона».

2. Оси малых куполов и их барабанов находятся на продолжении боковых сторон второго прямоугольника «вавилона».

3. Два центра трехцентровых дуг свода здания находятся на средней линии «вавилона». Следы этих центров видны на подлиннике под осыпавшейся краской.

4. Точки смены радиусов в трехцентровых дугах находятся на линиях «вавилона».

Внимательный анализ методов построений чертежа храма в «Изборнике» Святослава убеждает нас в том, что он был изготовлен чертежником, хорошо знакомым с архитектурными расчетами, основанными на своеобразной геометрии «вавилона». Быть может, миниатюры «Изборника» 1073 г. помогут нам ближе подойти к решению важного вопроса о древних архитектурных чертежах.

Приведенных мною примеров построения планов зданий в натуре и чертежей зданий в древних книгах, разумеется, недостаточно для того, чтобы полностью раскрыть архитектурную методику древней Руси;

необходимо изучать обильный, почти необъятный материал по архитектурным деталям, но при этом изучении надо стремиться понять психологию средневекового мастера, разгадать привычные для него, а не для нас приемы мышления и работы. Возможно, что «вавилоны» и являются таким ключом к давно забытой своеобразной архитектурной математике средневековья.

* * *

Опубликовано: Советская археология, 1957, М 1.

Мерило новгородского зодчего XIII в.

В 1970 г. при раскопках в Новгороде были найдены обломки интереснейшего деревянного предмета, внешне похожего на бирку с зарубками, оказавшегося мерным жезлом, «мерилом праведным» [152] .

Несмотря на усилившееся за последнее время внимание к рабочим методам русских средневековых зодчих, мы до сих пор еще очень мало знаем об этих методах, как и об инструментах, необходимых зодчему для производства всех расчетов. Главная расчетная работа архитекторов начиналась на выравненном «уготованном месте», на горизонтальной «долине», на которой он должен был разместить «очертание» — план будущего здания, наметить «рвы» для «корения» — фундамента. Произведенные мною в 1952–1955 гг. раскопки фундаментов тмутараканской церкви 1023 г. обнаружили множество следов подобной разметки: продольные границы нефов, линия центров колонн, срединная линия и т. д.

152

Приношу благодарность А.В. Арциховскому, Б.А. Колчину и В.Л. Янину за предоставление права публикации этой интереснейшей находки.

Известный рассказ Киево-Печерского Патерика о постройке Успенской церкви в Лавре в 1073 г., помимо приведенного выше перечисления разных стадий работы строителя, говорит и о заданных размерах здания, определяемых при посредстве золотого пояса, снятого варягом Шимоном с «Распятия»: «его же [Иисуса Христа] пояс… бысть мера сказася широты и долготы и высоты тоя пречестные церкве». Сопоставление указанных в Патерике размеров церкви (20 локтей в ширину, 30 — в длину и 30 — в высоту) с обмерами здания показывает, что золотой пояс или равнялся 108 см (половине косой сажени), или его размер был кратным этой величине [153] .

153

Абрамович Д. Киево-Печерский Патерик. Київ, 1931, с. 7, 8; Рыбаков Б.А. Русские системы мер длины XI–XV вв. — СЭ, 1949, № 1, с. 80–81. В Патерике полусажень в 108 см названа локтем.

Обращение к археологическим материалам подтверждает наличие в русском быту предметов, сделанных точно в определенную меру. Таковы массивные серебряные цепи XI–XII вв. со звериными мордами на обоих концах [154] . Цепь из Мироновского клада равна 129,5 см (с головами зверей), а расстояние между головами равно 124 см, т. е. половине великой сажени. Тонкая цепочка из Старорязанского клада равна 1/4 косой сажени, т. е. локтю в 54 см. Одна из цепей, измеренная мною в Киевском Историческом музее, оказалась равной древнерусской мерной сажени — 176 см.

154

Кондаков Н.П. Русские клады. Т. 1, Спб., 1896, табл. XIII, рис. 10–13 (клад из Чернигова 1883 г.), с. 177–179; Гущин А.С. Памятники художественного ремесла древней Руси X–XIII вв. Л., 1936, табл. X, рис. 7 (Мироновский клад близ Канева), с. 63; табл. XXVII, рис. 3 (Старая Рязань, 1868 г.).

Снятие размеров с архитектурных образцов производилось при помощи матерчатых лент, края которых закреплялись сургучом. Подобные ленты перевозились на большие расстояния. Такого рода эталон (или его позднейшая копия) хранился в ризнице новгородского Софийского собора как мера гроба господня, привезенная из Византии Добрыней Ядрейковичем в 1211 г. [155] В новгородских летописях говорится: «привезе с собою гроб господень», но в московском своде 1479 г. сказано иначе: «Пришел бяше из Царягорода Добрыня Ядрейкович и привез с собою гроба господня» [156] ; здесь, очевидно, пропущено слово мера. Г.М. Штендер считает, что Добрыня-Антоний сделал в Софии новый престол в меру гроба господня. Верхняя плита его должна была быть около 176 см. Упомянутая выше лента-образец равнялась 2 аршинам 7 3/8 вершка. Пересчет вершков на метрические меры может быть сделан по эталону XIX в. (вершок = 4,445 см) и по эталону XVII в., зарисованному Я. Кильбургером в 1674 г., где вершок равен 4,48 см. В первом случае мы получаем 175,02, а во втором — 176,4, что полностью совпадает с вычисленным мною размером мерной сажени [157] . Мерная («маховая») сажень в 176 см, равная полному размаху рук человека («сажень человечья»), является очень древней мерой, широко применявшейся в античном зодчестве Боспора Киммерийского [158] .

155

Штендер Г.М. К вопросу об архитектуре малых форм Софии Новгородской. — Древнерусское искусство. Художественная культура Новгорода. М., 1969, с. 88; Савваитов П. Путешествие новгородского архиепископа Антония в Царьград в конце XI ст. Новгород, 1886, с. 134.

156

ПСРЛ,

т. XXV, М.-Л., 1949, с. 109 (1212 г.).

157

В свое время, высчитывая теоретически величину мерной сажени и определив ее в 176,4 см, я, к сожалению, не воспользовался указанной работой П. Савваитова, тем интереснее полное совпадение точных размеров мерной сажени с длиной «меры гроба господня», восходящей к 1211 г. См.: Рыбаков Б.А. Архитектурная математика древнерусских зодчих. — СА, 1957, № 1, с. 96–97.

158

Берзин Э.О. О линейных мерах Боспора. — СА, 1956, т. 26, с. 228–235. Эта боспорская мера применялась и в древнейших русских зданиях.

Золотые пояса, серебряные цепи и даже ленты с сургучом мели служить только эталонами, но были совершенно непригодны в качестве повседневного инструмента архитектора. Об этом прямо сказано и в Патерике: «сын меру даровал своего пояса, аще бо и древо бяше существом видимо, но божиею силою одеяно есть» [159] . Значит, в ходу у «зижителя, хитреца и художника» был не сам драгоценный пояс, а какая-то деревянная мера. Мне уже приходилось указывать историкам архитектуры на «Сказание о Соломоне и Китоврасе», где мудрый кентавр, призванный для создания «очертания» храма, явился к царю и положил перед ним несколько деревянных мерил — «прутов», «умеря прут 4 локтя», т. е. разделив по русской традиции каждый прут-сажень на четыре локтя [160] .

159

Абрамович Д. Указ. соч., с. 9.

160

Веселовский А.Н. Из истории литературного общения Востока и Запада. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. Спб., 1872; Рыбаков Б.А. Архитектурная математика, с. 85.

Деревянные мерила обнаружены в новгородских раскопках, но в большинстве случаев это мерила торговые, а не зодческие. В 1955 г. С.Н. Орловым был найден невдалеке от западных ворот Кремля деревянный локоть в 54,7 см, тщательно сделанный из круглой можжевеловой палки. По глубине залегания локоть датируется XI–XII вв. [161] На можжевеловом стержне вырезано пять однородных знаков, довольно точно воспроизводящих знаки на известной ктиторской фреске Ярослава Владимировича в Нередицкой церкви 1198 г. Там два таких знака обрамляют портал модели церкви в руках князя-ктитора [162] . Вполне вероятно, что данный локоть служил для отмеривания тканей, но не для розничной торговли, так как на нем нет более дробных делений. Обращает на себя внимание неточность размеров локтя: локоть как четвертая часть косой сажени в 216 см, должен был содержать точно 54 см, однако его длина на 6 мм больше. Это исключает использование его для продажи тканей и заставляет предполагать, что этим локтем с заложенной в нем ошибкой могли мерить ткани, поступавшие в пользу владельца локтя; он, мог, например, принадлежать какому-нибудь княжескому мытнику, собиравшему пошлину в локтях сукна. Тогда на 8 локтях собранного с купцов сукна он наживал один локоть в свою пользу.

161

Орлов С.Н. К вопросу о древнерусской метрологии. — СА, 1957, № 4, с. 163–165.

162

Точно такой же знак опубликован Б.А. Колчиным в подборке знаков Рюриковичей на деревянных изделиях. См.: Колчин Б.А. Новгородские древности. Деревянные изделия. М., 1968 (САИ, Е1-55), с. 22, рис. 12,7.

Деревянный локоть с надписью был найден в 1949 г. при раскопках А.В. Арциховского на Ярославовом дворище в Новгороде неподалеку от церкви Ивана на Опоках [163] . К сожалению, этот «иваньский локоть» обломан; в публикации неверно указана длина обломка в 15 см [164] . По точной фотографии с масштабом, любезно предоставленной мне Б.А. Колчиным, длина обломка — 29,3 см.

Определение первоначального размера локтя возможно. Оно может быть сделано путем восстановления всей надписи на нем. Сохранившаяся часть надписи такова:

, далее — облом.

163

Арциховский А.В., Тихомиров М.Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.). М., 1953, № 7, с. 48. — «Надпись на аршине». Комментатор правильно определил предмет как «локоть еваньскый», упомянутый в уставе Всеволода 1136 г. о мерах.

164

Арциховский А.В., Тихомиров М.Н. Указ. соч., фото и прорись № 7 к с. 48: на опубликованной таблице с масштабом даны совершенно фантастические размеры обломка — 80 см!

Палеографическая дата надписи: середина XII в. — середина XIII в. Исходя из новгородских юридических формул XII–XIII вв. о «купецьком съте» (грамота Климяты 1270 г.), наиболее вероятно такое чтение:

Точно перенеся в реконструируемую часть интервалы между словами и между концом локтя и началом надписи, мы получим длину локтя около 44 см. Можно думать, что эталон торгового «локтя еваньского», хранившийся в 1136 г. в церкви Ивана на Опоках и найденный при раскопках, представлял собою широко распространенный локоть в 44,1 см, являвшийся четвертой частью мерной сажени в 176,4 см. Предназначался он, как и предыдущий локоть в 1/4 косой сажени, очевидно, для измерения тканей.