Из истории отечественного оружия. Русская винтовка

Мавродин Владимир Васильевич

Винтовки образца 1856–1860 гг. по дальнобойности, меткости, быстроте заряжания расширяющейся пулей Минье, по прикладости и прочим своим достоинствам являлись самыми совершенными из всех дульнозарядных систем, но все они заряжались с дула, а ведь это было время казнозарядных игольчатых ружей Дрейзе и Шасспо, винтовок Снайдера и Крнка под унитарный металлический патрон, магазинных винтовок Спенсера и Генри. Это отставание было обусловлено не отсталостью оружейной мысли в России, а слабостью ее промышленности, с трудом справлявшейся с перевооружением миллионной армии [153] . Д. А. Милютин прекрасно знал об отставании русской армии в отношении стрелкового вооружения и писал об этом Александру II [154] .

153

Перевооружение шестилинейными винтовками закончилось лишь в начале 1867 г. В 1869 г. в армии имелось 818 тыс. шестилинейных винтовок и и запасе 85 тыс. Что касается семиреченских, амурских и уссурийских казаков, то их перевооружение продолжалось еще 10 лет и даже в 1878 г. у них попадались

семилинейные капсюльные ружья. — ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», оп. 2, д. 11; 1868, л. 162; О вооружении нашей пехоты. — Оружейный сборник, 1866, № 8-11; Зайончковский П. A., Перевооружение русской армии 60-70-х годах XIX века. — Исторические Записки, 1951, т. 36.

154

ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», д. 7, л. 162–163; д. 4, л. 3–4, 123.

В самом деле, не успели закончить перевооружение армии шестилинейными винтовками, заряжающимися с дула, как встала другая важнейшая первоочередная задача нового перевооружения — на этот раз казнозарядной винтовкой.

ПЕРВЫЕ НАРЕЗНЫЕ КАЗНОЗАРЯДНЫЕ СИСТЕМЫ

Огнестрельное оружие, заряжающееся с казны, появилось отнюдь не позже заряжающегося с дула. Ф. Энгельс отмечает, что и «в старину существовало множество видов огнестрельного оружия, заряжавшегося с казенной части» [155] . Преимущества казнозарядных систем становились все более и более очевидными. Наступало их время. Это хорошо понимал Д. A. Милютин, возглавлявший Военное министерство с 1861 по 1881 г. Образованный, умный, прогрессивный министр Д. А. Милютин провел военные реформы в 60-70-х годах. Ему приходилось преодолевать сопротивление видных деятелей русской армии (А. И. Барятинского и др.), а в области военной техники — консерватизм возглавлявшего стрелковое дело председателя Оружейной комиссии и инспектора стрелковых батальонов герцога Георга Менденбургского.

155

Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 15, с. 220.

Однако Д. А. Милютин не был одинок. Его окружали и энергично включались в дело перевооружения русской армии такие выдающиеся русские офицеры-оружейники, как B. Л. Чебышев, В. Н. Бестужев-Рюмин, Н. И. Чагин, А. П. Горлов, К. И. Гуниус, П. Бильдерлинг, Б. Г. Глинка-Маврин, М. Епихин, В. Буняковский, И. Маслов, Н. Потоцкий, В. Шкларевич, Н. Эгерштром, В. Экстен и др. Именно о них можно сказать словами М. И. Калинина, что в старой русской армии «постоянно имелась прослойка, выделявшая искренних патриотов и талантливых полководцев, которые честно служили Родине и, наперекор давлению сверху, улучшали действительные боевые качества армии, поднимая ее авторитет на полях сражений» [156] .

156

Калинин М. И., О коммунистическом воспитании и высоком долге, М., 1958, с. 587.

В докладе на имя царя от 15 января 1862 г. Д. A. Милютин писал: «Совершенство оружия дает ныне решительный перевес той армии, которая в этом отношении опередит другую. В этой истине мы убедились горьким опытам последней войны (Крымской. — Вал. М.). Войска наши, поздно снабженные нарезными ружьями, наскоро переделанными из гладкоствольных, должны были тяжкими потерями и обычной своей стойкостью выкупить несовершенство своего вооружения» [157] .

157

Потери выбывшими на строя (убитыми и ранеными) в сражениях:1) Альма — русские 5707, противник З500; 2) Балаклава — русские 627, противник 538; 3) Инкерман — русские — 11 664, противник 4109; 4) Черная речка — русские 8008, противник 1747. Потери русских в этих полевых сражениях были обусловлены огнем нарезных ружей противника, а не артиллерийским огнем (Федоров В. Г., Вооружение русской армии в Крымскую кампанию, CПб., 1904, с. 6–9).

Вместе с тем Д. А. Милютин понимал, какие огромные трудности встанут на пути перевооружения армии современным стрелковым оружием «при значительном составе нашей армии» и «при ограниченности у нас технических заведений» [158] .

Пройдет всего несколько лет, и Д. А. Милютин совершенно справедливо заметит, что «наши расчеты на несколько лет вперед редко осуществлялись в действительности; техника шла вперед такими быстрыми шагами, что, прежде чем предложенные заказы были испытаны, появлялись уже новые требования и делались новые заказы» [159] . На очереди стал вопрос о введении казнозарядных винтовок.

158

ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», оп. 2, д. 1, л. 76–76 об.

159

ГБЛ, ф. 162, картон 15, ед. хр. 2, л. 124 об.

Принятие на вооружение заряжающихся с дула капсюльных винтовок 1856–1860 гг. шестилинейного калибра решила проблемы дальнобойности и меткости, но не скорострельности. Дульнозарядные винтовки давали один-два выстрела в минуту. Для заряжания винтовки пехотинец должен был стать во весь рост, а кавалерист спешиться, что являлась хорошей мишенью для противника. В боевой обстановке при стрельбе с колена или лежа, из-за укрытия, винтовку приходилось держать в наклонном, а не в вертикальном положении. Порох при этом просыпался, прилипал к стенкам ствола, что отражалось на бое. Действовать шомполом было очень неудобно. Все эта снижало скорострельность и удобства стрельбы из дульнозарядной винтовки.

В отношении скорострельности казнозарядные винтовки резко отличались от дульназарядных. Казнозарядное ружье

давало возможность заряжать его в любом положении: стоя, лежа, сидя, с колена, на ходу и на бегу, верхом на лошади. Выстрелы можно было производить повторно, почти не сбивая линии прицела, достичь почти абсолютной обтюрации, усовершенствовать и облегчить пулю, облегчить осмотр и чистку канала ствола. Стрелок мог вести огонь все время лежа, хорошо укрытым, не поднимая рук и представляя меньшую цель для противника, В казнозарядное ружье нельзя было по ошибке вложить два или три заряда, что случалось в дульнозарядных и вело к разрыву ствола. В казнозарядном ружье с унитарным, бумажным или металлическим патроном пуля была постоянно соединена с зарядом, а это исключало небрежность заряжания т. е. пуля не доходила до заряда что нередко вело к раздутию или разрыву ствола. Казнозарядное ружье легко и просто разряжается, и извлеченный унитарный патрон всегда остается готовым к употреблению. Унитарный патрон, особенно металлический, не чувствителен к влаге. Порох при заряжании не просыпается, чем достигается постоянство выстрелов. Пуля казнозарядного ружья имеет калибр несколько больший канала ствола, и поэтому она хорошо врезается в нарезы ствола и идет по центру [160] . He приходится говорить о скорострельности казнозарядной винтовки. В «Истории винтовки» Ф. Энгельс, отмечая все перечисленное выше, подчеркивает огромное преимущество казнозарядных винтовок по сравнению с винтовками, заряжающимися с дула [161] .

160

Экстен В., Описание систем скорострельного оружия, М., 1870, с. 8–9.

161

Cм.: Маркс К., Энгельс Ф., Соч., т. 15, с. 221.

Имели место попытки ускорить темп стрельбы из дульнозарядных ружей. К ним относятся так называемые «пистонницы», ускорявшие надевание капсюля на брандтрубку, наконец патрон Брюнеля, представлявший собой обыкновенный бумажный патрон, заключавший в себе пороховой заряд и пулю. На конце его имелся деревянный поддон, в который вставлялся капсюль дном внутрь патрона. Патрон с капсюлем одевался на брандтрубку и благодаря ее шероховатой поверхности закреплялся на ней, затем отделялся, поддонник выбрасывался, и далее следовали операции, обычные для бумажного патрона. Недостатком патрона Брюнеля являлось то обстоятельство, что если дерево поддона сырое, то трения капсюля о шероховатую поверхность брандтрубки было недостаточно для отделения капсюля, а если она высыхало, то капсюль выпадал самопроизвольно [162] .

162

АВИМАИВС, ф. 14, оп. 42, д. 11, л. 126.

Однако все попытки ускорить заряжание дульнозярядных винтовок не имели успеха. Стало совершенно очевидным, что никакие усовершенствования ружей, заряжающихся с дула, не дают им возможности конкурировать с казнозярядными.

Казнозарядные винтовки той поры делились на три группы; 1) капсюльные винтовки, не имеющие унитарного патрона (бумажный патрон без капсюля, носимого отдельно и надевающегося на брандтрубку, причем при ударе курка по капсюлю огонь его прожигал бумагу патрона и воспламенял заряд); 2) игольчатые винтовки со скользящим затвором, заряжаемые унитарным бумажным патроном, заключающим в себе пулю, пороховой заряд и капсюль, разбиваемый иглой, либо прокалывающий бумажный патрон и пронизывающий весь заряд, либо ударяющий по капсюлю, помещенному в днище патрона; 3) винтовки под унитарные металлические патроны.

Наиболее простыми являлись винтовки первой группы. Преимущество их усматривали в том, что они заряжались обычным бумажным патроном, изготавливающимся «в войсках». Сторонники более совершенных систем отводили этот довод, ссылаясь, что «в войсках» можно было изготовлять патроны лишь во времена кремневых ружей, а капсюльные ружья требовали «колпачков», производившихся в специальных лабораториях или на заводах.

Первые попытки ввести казнозарядные системы связаны, как уже говорилось, с введением в России ружей Паули и принятием на вооружение в 1839 г. крепостного капсюльного казнозарядного нарезного ружья Фалиса («рампар»), Но ими отнюдь не исчерпывался список казнозарядных ружей, испытывавшихся в России B 30-40-х годах, В 1832 г. русские оружейники заинтересовались ружьями Робера. В 1833 г. Э. А, Рамзай и начальник Сестрорецкого завода генерал Аммосов внимательно изучали ружья Робера. У ружья Робера ствол был неподвижен, а казенник вращался на вертлюге. Рукоятка (рычаг) открывала и закрывала казенник, куда вкладывался бумажный патрон с трубочкой, наполненный «ударным порохом» [163] . Испытания показали хорошую меткость, большую пробивную силу пули («не уступает штуцеру»), легкость заряжания при любом положении и самое главное — скорострельность («без всякой торопливости»), достигавшую пяти выстрелов в минуту. Из пистолета Робера кавалеристы делали двадцать выстрелов в семь минут [164] . Несмотря на некоторые недостатки (сложность системы, нагревание боевой пружины), ружье Робера «доставляет величайшие выгоды» и «имеет неоспоримое первенство надо всеми ныне известными» [165] .

163

Сравнительные испытания ружья Робера с ружьем Лефоше. — Военный журнал, 1834, № 4, с. 178–238; 1841, № 2, с. 62–67; Правила для обучения солдат цельной стрельбе. — Артиллерийский журнал, 1840, № 1, с. 127–131.

164

АВИМАИВС, ф. 14, оп. 42, д. 8, л. 1–5 oб., 13–15, 29–32 об.

165

Мавродин Вал. В., Испытание новых образцов стрелкового оружия в лейб-гвардии стрелковом батальоне и в Финляндском полку во второй четверти XIX века. — В кн.: Вопросы истории Европейского Севера, Петрозаводск, 1977, с. 123–124.