Из «Метаморфоз» Овидия
Шрифт:
Душу чёрную он наказал – в камень та обратилась,
Сам взлетает на небо – недолго любовь и продлилась.
хх
Там Юпитер-отец шлёт Меркурия действо наладить -
Надо стадо коров к морю синему срочно направить.
Агенора-царя, что Сидонией правит, любая корова,
Средь коров этих дочь его бродит до ночи покрова.
В Агенорову дочь бог Юпитер влюбился,
Бог в быка белоснежного вмиг превратился.
Бык
Дева на спину села – бык в море стремится.
В море бог превращается снова в Титана,
А девица теперь обладает изъяном.
***
Из книги 3
хх
Царь Сидоний разгневан, он всё понимает превратно.
Сына Кадма пошлёт, мол, без дочки не примет обратно.
Но с Юпитером битва – для Кадма звучит неуместно,
К Фебу он за советом – отец поступает не честно.
Феб ответил: «Ты спрячься, есть место такое в пустыне,
Там ты встретишь корову, ярма что не знала доныне.
Ты за этой коровой иди, жди, когда она ляжет -
Где Беотии стены создать, тем она вам покажет.
Кадм пошёл и, конечно, корову он эту встречает,
Все за ней, где легла, – место чудное их поражает.
Незнакомы прекрасные горы, поля – место верно,
Надо жертву Юпитеру – воду найти непременно.
Слуги Кадма к пещере пошли, там ручей протекает,
Кто в пещере живёт, зря никто из отряда не знает.
А в пещере той – Змей, Марсов он, и с тремя головами,
Позолоченный гребень, огнём Змей играет глазами.
Из пещеры он выполз и стал подниматься громадой,
Слуг убил – задушил, потравил, для еды ему надо.
Не дождался Кадм слуг и к пещере отправился воин,
Видит мёртвых и Змея – врага, что ему был достоин.
Дротик метко бросает и в спину вонзил тому Змею,
На дыбы Змей – но дротик не вынуть злодею.
Змей на Кадма бросается – это движенье напрасно,
Кадм копьём Змея – к дубу, погиб он – теперь это ясно.
Смотрит Кадм на врага, слышит голос он Девы Паллады:
«Будешь впрёдь ты как Змей – это людям от Марса награда.
Змея зубы возьми и посей – народятся грядущие люди,
Поколенье людей для войны вечно слугами будет».
Кадм посеял все зубы – богиню всё ж надо бояться,
Как колосья те люди подня'лись и стали сражаться.
Когда пять лишь осталось, один – Эхион его звали,
Предложил прекратить, Кадму слугами верными стали.
Марс был тестем у Кадма и Фивы был город построен,
Жизнь могла быть счастливой, какой он, конечно, достоин.
Но над родом, похоже, проклятье богини висело -
С первым внуком у Кадма – уже не хорошее дело.
хх
Кадма внук – Актеон был однажды на псовой охоте,
Прогуляться решил он по роще – теперь не найдёте.
Есть пещера средь рощи Дианы – богини охоты,
Отдыхала средь нимф от трудов, бесконечной заботы.
Актеон в ту пещеру вошёл – то поступок невежды,
Нимфы скрыли Диану – она ведь была без одежды.
Чтобы он никогда то, что видел её, не хвалился,
Окропила водой – Актеон в зверя вмиг превратился.
Он – олень быстроногий и в страхе олень убегает,
Стая псов, его псов, вслед бежит и его нагоняет.
На колени упал тот олень, вопль жалостный громок,
Сожалеют друзья – Актеон был б в охоте той ловок.
Кто богиню корит, мол, уж очень Диана жестока,
Кто сказал, что невеже достойно от Девы урока.
хх
Шлёт Юнона на род Агенора проклятье навечно -
Кадма дочь носит сына от мужа Юноны беспечно.
Лишь Юноне дозволено это – должно быть всем ясно,
Месть Юноны Семеле придумана – будет ужасна.
Превратилась Юнона в старуху – и в гости к Семеле,
Убеждает – Юпитер покажет любовь пусть на деле.
Пусть Семелу Бог любит в том виде как любит Юнону.
Бога просит Семела – нельзя отказать по закону.
И объятья, что в громах и молниях, были прекрасны,
Но Семела умрёт – для людей те объятья ужасны.
Сына спрячет Юпитер, что был во любимой Семеле,
Он в ноге носит сына, чтоб вырос тот сын поскорее.
Позже сына Бог Ио – сестрице Семелы, вручает,
Ио вырастит сына – в том деле она понимает.
хх
Были мирные годы Юноны и мужа богини – Титана,
Раз поспорили в шутку – к Тересию чтоб без обмана.
Спор о том, кто в любви наслаждение больше имеет,
У Юноны – мужчины, у Юпитера – жены довлеют.
Тот Тересий был как-то покусан злодейкой змеёю,
Он семь лет жил как женщина, ведал, что это такое.
И Тересий сказал: «Прав великий Юпитер, конечно»,
Но Юнона обиделась – в спорах с женою так вечно.