Из нового мира
Шрифт:
– Не могу сказать, но если это раскроется, меня приговорят к смерти, - сказал
Киромару, его глаза серьезно блестели, так не было даже в бою.
– Понимаю. Я сохраню тайну, - тихо сказал Сатору.
Я не знала, было ли это из-за отдыха, восстановившего наши силы, или из-за
быстрого течения, но каноэ уверенно плыли по реке. Мы оглянулись, корабль был точкой
вдали.
– Киромару рисковал собой, чтобы помочь нам, - сказала я себе, а не Сатору.
– Да. Уверен, он получил приказы от комитета задержать нас, - он гордился тем, что
угадал с теорией. – Он не зря остановился именно там. Паруса корабля видно издалека, так что, если кто-то следит, они поймут, что он проигнорировал приказы и помог нам.
– Но почему?
– Разве не ясно? – улыбнулся Сатору, словно насмехался надо мной за то, что я не
понимаю что-то такое простое. – Потому что мы спасли его вчера. Если бы я не
расправился с взрывопсами, Киромару был бы мертв, как сейчас Риджин.
– Эй! – закричал Шун спереди.
– Эй! Мы уже плывем! – крикнул Сатору.
От его голоса во мне вдруг прорвало дамбу. Казалось, последние три дня были лишь
сном, и мы просто плыли по реке в летний лагерь.
– Эй, Саки! Что такое? Эй… - Сатору звучал растерянно, а я продолжала плакать, а
потом начала при этом и смеяться.
Это длилось десять минут. Мы вскоре добрались до других лодок, и Мария тоже
начала рыдать и смеяться.
Когда я наплакалась, мне стало намного лучше (хоть мальчики выглядели
утомленно). Мы попали в северную часть реки Тоно и поплыли вниз по течению. Путь в
город был ровным… хотелось бы так сказать, но разные проблемы случались в пути. Во-
первых, мы не умели сплавляться по реке без проклятой силы. И усталость достигла пика, а солнце садилось и мешало видеть. Последней каплей было наше каноэ, утонувшее от
того, что часто билось о камни и другие лодки. Чудо, что никто не умер.
Когда стемнело, река снова изменилась. Звезды сияли на обсидиановой поверхности, и казалось, что мы застыли на месте, но рев воды заставлял думать, что тихое течение
стало сильным.
Мне было не по себе. Это ощущение было из времени до моего рождения, древнее
воспоминание, оставшееся от предков из пещер.
Я размышляла насчет этого чувства. Мне нужно было скорее вернуться домой. Мы с
Сатору ощущали тревогу из-за того, что ждало нас по возвращении. Но, учитывая наше
состояние, было самоубийством плыть по реке ночью. Нам пришлось устроиться на
ночлег, но мы долго не могли найти подходящее место. Я вспомнила пересохший ручей, который мы миновали, когда садилось солнце, и ощутила раздражение. Все хотели
проплыть как можно дальше, и мы двигались, хоть знали, что не смогли бы добраться до
города одним рывком. Стоило остановиться тогда.
Мы устали, когда нашли место, где можно было установить палатки. Оно было
близко к реке, и если бы уровень воды немного повысился, нас затопило бы, а еще там
были неровные камни, что мешали спать. Место было не лучшим.
Из последних сил мы установили три палатки руками. Мы вкопали столбики, привязали ткань к ним кожаными ремешками. Палатки не выглядели так, как в первый
день путешествия.
– Странно. Почему не получается? – утомленно ворчал Сатору.
– Мы использовали тогда проклятую силу, - Шун еще боролся с палаткой.
Он был прав. То было три дня назад, а, казалось, прошла вечность.
– Сатору, ты все еще не можешь использовать силу? – я ухватилась за лучик
надежды.
Он покачал головой.
– Эм, я слишком устал, чтобы сосредоточиться. Но, думаю, немного помочь я смогу.
– А? О чем ты говоришь? – перебила Мария, растерявшись.
Я рассказала им, как вспомнила мантру Сатору и смогла во время гипноза вернуть
ему проклятую силу.
– Вот как! Так, если мы знаем свою мантру, силу можно вернуть, - обрадовался Шун.
– Тот монах сбил нас с толку фокусами. Его гипноз – пустяки! Даже Саки смогла снять
эффект.
Не нужно было говорить «даже Саки».
– Но вы знаете свою мантру? Я случайно знала мантру Сатору, - я оглядела их.
Было темно, но я могла различить выражения их лиц.
– Я свою знаю, - сказал Шун.
– Да? Как?
– Я запоминал ее разными методами. Но, сколько бы я ее ни повторял, сила не
вернулась. Думаю, чтобы освободить ее, все равно нужен гипноз.
Наши мантры были украдены – целью гипноза было забыть их, и то, что Шун смог
сам вспомнить свою мантру, потрясало. Шун говорил, что запоминал мантру разными
способами, так что у него были методы, как ее вспомнить.
– Я не могу вспомнить свою, - расстроилась Мария.
– Вы их не записывали?
Мария, Мамору и я переглянулись.
– Я записывала, - я вспомнила, что вырезала ее на кулоне и спрятала под
половицами.
– И я.
– И я… в дневнике.
Каждая буква мантры была священной, так что нам нельзя было позволять другим
знать их. Строго говоря, мы и записывать их не должны были. Но трое из нас не доверяли
нечто настолько важное своей памяти и записали это. То, что мы с Сатору показали друг
другу свои мантры, было немыслимым для других ребят. Это доказывало, что наша
команда была из особенных учеников.