Из Питера в Питер
Шрифт:
Когда прием денег был закончен, Ростик поднялся, не спеша подошел к своим должникам, ухватил обоих за волосы и с силой ударил лицом о лицо. У обоих потекла кровь.
— Бей, — приказал он.
Ошалев от боли, мальчишки принялись лупить друг друга, все более стервенея. Остальные плясали вокруг, подзадоривая:
— Дай ему, Дрын!
— Чинарик, врежь ему по сопатке!
Они катались по мокрой грязи, норовя ухватить камень, срывая ногти, а Ростик стоял над ними, как бог, и наслаждался.
Потом
Потихоньку от американцев, со стыдом, отвращением, растерянностью, Николай Иванович пытался узнать у Ростика и тех двоих, с привокзального рынка, откуда они берут сигареты.
Мальчишки в один голос утверждали, что сигареты им дал солдат.
— Какой солдат?
— Тощий такой, высокий, в шинели, — наперебой объясняли Ростик и его дружки, не глядя на Николая Ивановича, но нагло описывая его приметы. — С бородкой, усами, бледный, глаза красные, в картузе...
Он переговорил с ключницей, у которой в складе хранились несколько десятков пачек сигарет для курящих учителей, но все пачки были целы.
Между тем эта грязная спекуляция привлекала ребят. Одних — возможностью заиметь наконец свои деньги. Других — тайной, опасностью. А для некоторых, как узнала Катя, не было никакой спекуляции, а было испытание воли. Кто проводил это испытание? Кто упорно превращал ребят в мелких жуликов, в копеечных бизнесменов?
Судя по многим признакам, даже Миша Дудин попал в эту историю. Он куда-то исчезал и не говорил Аркашке. Иногда он появлялся грязный, заплаканный, но яростно отрицал, что плакал. Иногда вызывающе позвякивал в кармане серебром, но ни Аркашка, ни Ларька, даже Катя не замечали...
Однажды утром, проснувшись, Аркашка нашел на своей кровати широкий солдатский кожаный ремень, о котором давно мечтал. Кто был в комнате, спрыгнули с кроватей рассматривать ремень, один Ларька не подошел.
— Мишка? — спросил Аркадий. Ларька кивнул...
Тогда, отобрав у восхищенных ребят ремень, Аркашка разыскал Мишу.
— Что мне, выдрать тебя этим ремнем? — спросил он вполне серьезно.
Миша молча смотрел на Аркашку. Раз Аркашка говорит — все правильно. И он приготовился к выволочке, хоть и не знал, за что.
— Где ты его взял?
— Купил...
— За сколько?
— За тридцать рублей...
— Чего-о? — ахнул Аркашка. Тридцать рублей были немалые деньги. — Откуда они у тебя?
— Заработал... Выдержал испытание!
— Какое еще испытание?
— На силу воли и верность!
— Ростик вас испытывает?
— Ростик!
— А кто?
Но Миша только пожал плечами. Он густо покраснел, объясняя, что сказать не может.
— И так наболтал, — проговорил он уныло. — Теперь с меня штраф...
— За что?
— Болтун — находка для шпионов...
Впервые в жизни Миша темнил с Аркашкой. Раздосадованный Аркашка сказал:
— Все! Не нужен мне такой адъютант!
Миша потупился.
— Все! Снимаю тебя!
У Миши задрожали губы и лицо стало совсем жалкое.
— Катись!
У Миши показались на глазах слезы, и он убежал.
— Понял, откуда ветер дует? — спросил Ларька.
— А то! — со злостью кивнул Аркашка.
Тут же решили взять это загадочное дело в свои руки. Установили непрерывное, круглосуточное наблюдение. После ужина стали поступать со всех постов сигналы:
— Вышел из учительской.
— Навестил Круков.
— Зашел в кладовую.
— Направился к прачечной.
— Прошел мимо.
— В прачечную вошли Ростик и двое новеньких.
—Шесть человек вошли в прачечную.
— Еще одиннадцать человек скрылись в прачечной.
— Внимание! В прачечную прошел Миша Дудин.
И спустя две минуты дал сигнал Гусинский:
— Он — в прачечной.
Ларька скользнул во двор, Аркашка за ним. Третьей пошла Катя.
Серый, небольшой домик, где помещалась прачечная, стоял на отшибе, у самой ограды.
К домику подошла Катя. Она несла небольшой узелок с бельем. Девочки ходили стирать сами. Катя протянула руку к двери, но тут из-за угла вышел незнакомый мальчишка и посоветовал:
— А ну, мотай отсюда.
Больше он ничего не успел сказать, потому что лежал на земле, а на нем сидели неизвестно откуда появившиеся Ларька и Аркашка.
Аркашка держал стража за горло и на всякий случай выяснял:
— Жить хочешь?
Парень кашлял и таращил глаза, давая понять, что предпочитает еще пожить хоть немного.
— Говори шепотом, но быстро, — велел Ларька. — Там чего?
— Суд... — прохрипел парень. — Мишку судят...
Ларька поднял руку. Через минуту около прачечной бесшумно возникли пятьдесят ребят, ударная сила красных разведчиков.
Велев всем не двигаться, Аркашка подобрался к единственному окну прачечной.
Прежде всего он увидел того, кого и думал увидеть, — Майкла Смита. Смит держал Мишу за руку и зло допрашивал. Миша мотал головой. Остальные стояли вдоль стены, боком к Аркашке, и напряженно следили. Аркашка не понимал, что там происходит, потому что ничего не слышал.
Между тем Смит шипел на Мишу:
— Ты трус!
При этом он все сильнее сжимал Мишину ладонь, ожидая, когда он взвоет. Смит учил преодолевать боль...