Из Питера в Питер
Шрифт:
Аркашка уверял ребят, что Джеральд Крук его боится.
— Он не выдерживает моего взгляда, — твердил Аркашка. — Мой взгляд вообще редко кто выдерживает...
Все с интересом следили за тем, как на уроке Аркашка гипнотизирует мистера Крука, не сводя с него черных, трагических глаз. Действительно, Крук, раз и другой поглядев с беспокойством на Аркашку, вставал, подходил к нему, вздыхал — «бедное дитя...» — и осторожно брал его за плечо. Аркашка независимо и гордо высвобождал плечо, Джеральд Крук, покачивая головой, растерянно
Кончилось это тем, что Круки захотели усыновить Аркашку.
Новость вызвала широчайший интерес. Все приставали к Аркашке Круку, как его немедленно прозвали, требуя подробностей о будущей жизни в Америке.
Смит еще крепче подружился с Аркашкой, рассказывая ему и всем, кто желал слушать, какие перспективы ждут каждого мальчика в богатейшей стране мира.
— Захочешь, станешь великим путешественником, как Пири! Или великим изобретателем, как Эдисон! Или великим артистом, как Чарли Чаплин! — разглагольствовал Майкл. — Но все равно ты будешь миллионером! А это самое главное!
— Я? Миллионером? Вы что! — Смуглые щеки Аркашки потемнели от негодования, из возмущенных глаз посыпались грозные молнии. — А я надеялся, Майкл, что вы мне друг...
— Конечно, я вам друг. Потому и желаю самого лучшего. Знаете, как в Америке спрашивают о незнакомом человеке? Спрашивают: сколько он стоит?
— Как это?
— Какой у него доход. Сколько у него денег. Отсюда — и отношение к человеку. Вот вы сейчас ничего не стоите, а если будете миллионером...
— Я ничего не стою?
— Вам это не обидно, вы еще мальчик. Но если бедняк — взрослый, ему очень стыдно... Значит, он ни на что не годен. Был бы годен, стал бы миллионером.
— А вы — миллионер? — брезгливо справился Аркашка, готовый немедленно расплеваться и с Майклом.
— Пока я стою гораздо меньше, — признался Майкл.
— А Круки — миллионеры?
Смит слегка улыбнулся:
— Я думаю, они никогда не будут стоить столько... Но у меня есть план. И вы можете мне помочь. Тогда мы оба станем миллионерами...
— Надеюсь, вы шутите, — сердито сказал Аркашка. — По-моему, нет ничего подлее, чем быть миллионером.
— Почему? — удивился Смит. — Сначала попробуйте, потом говорите. Разве вам не хочется и то и другое... в общем, делать все, что только придет в голову? Чтобы можно было все. Исполнять все свои желания. Это могут только миллионеры.
— Насчет миллионеров у меня одно желание, — свирепо ответил Аркашка. — Собрать их в кучу и утопить в самом глубоком месте океана, чтобы ни за что не вылезли!
— Вы сердиты, потому что у них есть деньги, а у вас их нет, — помолчав, сухо сказал Смит и отошел.
Ростик, с интересом выслушав эту беседу, пристал к мистеру и миссис Крук, выясняя, почему они решили усыновить Аркашку, а не его. Он уверял, что произошла ужасная ошибка, которую, впрочем, не поздно исправить.
— Он не хочет, а я хочу быть миллионером, — объяснял Ростик Крукам. — Аркашка анархист, большевик, вы что, не знаете? Он вам таких наделает дел в вашей Америке... А я для вас очень подходящий...
— Но ведь у вас есть родители, мама! — удивлялась миссис Крук.
— Да ведь кто их знает, есть ли, нет ли, — рассуждал Ростик, для убедительности прижимая руки к груди и вдумчиво, проникновенно вглядываясь в миссис Крук. — Может, их давно поубивали. Да и какие это родители? Вот, пожалуйста, бросили сыночка. А я должен жить? Должен. Может, я вас и мистера Крука полюбил больше всех?
И Володя чувствовал, что несколько расстроен. Он, собственно, не желал, чтобы его усыновляли, его устраивали родители, хотя он в трудные минуты тоже очень на них обижался. Могли бы все-таки что-то сделать, постараться. Только о себе думают, эгоисты. До единственного сына дела нет... Но менять их на Круков Володя не хотел. И все же ему было досадно, что выбор пал на Аркашку...
Виновник этих событий хотел сначала наотрез отказать Крукам. Это предложение его оскорбляло. Он уже нахмурился и сверкнул глазами, но потом все-таки иронически-вежливо шаркнул ножкой:
— Благодарю. У меня другие планы.
Однако, узнав, что Круки вовсе не миллионеры и ничего оскорбительного для его чести в их предложении нет, почувствовав повышенный интерес ребят к своей особе, Аркашка, похоже, передумал. Боясь Ларькиных насмешек, он делился с Мишей Дудиным:
— Может, я еще с ними и поеду. В эту Америку.
— Так это же самая буржуйская страна! — пугался Миша. — Там главные ихние акулы...
— Ну и что? Напущу на них святую мать-анархию! Пусть чешутся! А потом — раздуем мировую!
Тем временем настроения ребят менялись. Им что-то разонравилось предложение Круков об усыновлении Аркашки, показалось опасным...
— Это они нас кого усыновят, кого удочерят, и все! — тайком расстраивались девочки. — Тогда домой ни за что не попадем...
Вопрос об усыновлении Аркашки пока остался открытым. Но Круки не теряли надежды... Смит им деятельно помогал. Америка по его рассказам была страной чудес, страной удивительных возможностей для каждого. Даже для девочек. Но особенно для мальчиков...
— Нашу страну построили отцы-пилигримы. Те, кому пришлось бежать из Европы от виселиц королей и костров святош... Самые отчаянные, самые гордые, самые стойкие и сильные люди высаживались на берега Америки, и их встречали стрелы и томагавки индейцев. Те, кто выжил, отвоевал свой кусок земли, построил свой дом, стали нашими предками. А теперь мы самая могучая страна. Немцы колотили в Европе всех, но стоило Америке протянуть через океаны кулак, и немцы упали на колени...
Он был необыкновенно хитрым, этот Майкл Смит. Не клюнули сразу на богатство, он манил ребят романтикой... Непонятно только — зачем?