Из пыли времен
Шрифт:
И Лита всегда внимала урокам.
И терпеливо ждала, когда придет день, и она свершит месть над тем, кто лишил дома и родителей. Она не знала, как поймет, что пора. Как из однообразно пролетающих дней узнает нужный. Но не покидала уверенность, что поймет и узнает. И в голове уже давно созрел план мести. Простой, как дыхание и короткий, как вздох - найти и убить!
Детали, конечно, рисовали все более красочно, но суть от этого не менялась.
К тому же, горы находились в другой стороне, потому она никогда не напрашивалась. Врожденное любопытство, как-то
Девочка, прищурившись, наблюдала за Саодиром, не шутит ли? Но тот делал вид, что не замечает ее взгляда, хотя Лита знала, что это далеко не так. Он умел поразить своей наблюдательностью.
Вот и сейчас, даже не взглянув на нее, явно заметил недоумение.
– Твое нетерпение растет. Сны становятся чаще, - пояснил он.
– Ты все время думаешь о... нем. Может, хоть Эренгат отвлечет тебя. Может, заставит отказаться...
– Пойду, - любопытство девочки все же взяло верх.
Саодир оторвал задумчивый взгляд от деревьев, натолкнувшись на искрящиеся изумруды. На лице появилась печальная улыбка, будто прочел мысли, вертевшиеся в голове Литы.
– Скоро выходим, - отхлебнул из кружки, и ушел в дом.
Лита обернулась, на деревья, надеясь там что-то увидеть: что-то, что рассматривал Саодир. Но взгляд ни за что не зацепился. Ни за что, кроме Призрачных гор, проявлявшихся сквозь туман, и неустанно напоминавших, как она оказалась здесь и куда стремится вернуться.
"Но от мести не откажусь!" - пронеслось в ее голове.
***
Эренгат - самый крупный город Гольхеймурина в Западном королевстве. Южнее, между ним и Призрачными горами, простерся Заповедный лес, где никто не селился.
Никто, кроме Саодира.
Кони неспешно переставляли копыта, и груженая телега мерно покачивалась, стуча колесами по лесной тропе. Вокруг постоянно что-то копошилось, шелестело, шебуршало. Хлопали крылья, потрескивали ветки. Путники нисколько не смущали непуганых обитателей.
Солнце двигалось на полпути к зениту, когда Саодир с Литой въехали в Эренгат через восточные ворота.
В нос тут же ударили сотни запахов, из которых приятными девочка могла назвать лишь единицы - поморщилась. После чистого лесного воздуха, создавалось впечатление, что окатили из отхожего ведра. Казалось бы, в городе, куда верхом пускали ограниченный круг лиц, не должно пахнуть, как от немытого хряка. И все же, стойкий аромат немытых тел едва не валил с ног.
От ворот, главная улица вела прямиком на рыночную площадь - при всем желании не заблудишься. Слева от рыночной площади показался постоялый двор. За ним виднелись высокие башни - храм ордена Нового Света, как объяснил Саодир (несколько презрительно, как показалось Лите). Крыши сверкали начищенным золотом, а острые шпили возвышались над всеми остальными строениями. Выше возносился только дворец короля, что, в отличие от храма, выглядел более сурово. Впереди, сразу за площадью, приютилась таверна.
"Рудничный город", как назвал Саодир, занимался в
"Клостенхемская лучше", - со знанием дела заметила Лита, еще когда охотник только начал обучать ее кузнечному делу.
И как выяснилось, знала о чем говорит.
Под чутким надзором девочки, помнящей все уроки отца, Саодир выковал два парных меча с изогнутыми вперед клинками. Лита тогда сперва огорчилась, что не проступил, присущий "клостенхему", "морозный узор". Но опробовав, осталась довольна: мечи, даже врубаясь в "кломарк", нисколько не зубрились.
Лита нарекла клинки - опять же памятуя о доме - Эли и Раи. В честь Древних драконов: Элкерома и Раэнсира. Но попросту называла Когти, намекая на когти драконов. И неважно, что имена звучали нежно и ласково, кольчужный хауберк они разрезали, как пергамент. А заточка по обоим краям несла смерть в любом взмахе.
"Колющий удар таким клинком затруднителен", - заметил тогда Саодир, назвав мечи "вейланами" [изогнутый клинок]. Но даже он признавал, что против нескольких противников особо не поколешь. А в руках бьющейся Охотницы, мечи оставляли лишь мерцающий след. Если жертвы - иначе и не скажешь!
– будут наполнены "влагой жизни", багрянец захлестнет все вокруг.
Тогда же сработали и лук охотнику. Что хоть и уступал в изяществе его резному, но усиленный стальными пластинами, вкупе с выкованными из новой стали наконечниками стрел, пронзал лучшую "кломарскую" кирасу, а "эренгатскую" кольчугу бил и вовсе навылет.
Саодир оставил Литу с повозкой у постоялого двора и растворился среди торговцев. Волноваться за девочку не стоило - на рынке всегда дежурила стража. К тому же, он прекрасно знал ее умение обращаться с Когтями, рукояти которых выглядывали из-за спины на уровне поясницы.
В его отсутствие Лита успела осмотреться и потолкаться среди лавок. На торге превалировали шкуры и меха, что в преддверие зимы пользовались особым спросом. Но имелись и прилавки с посудой, украшениями и даже несколько с оружием из столицы.
Изящные брошки, браслеты, цепочки. Тарелки и кубки, украшенные самоцветами. Эти вещи, рассчитанные не на всех, ждали своего покупателя: цены "рычали и кусались". За одну маленькую брошь из "желтого металла" со сверкающим адамантом, торговцы просили, больше чем за добротно выкованный клинок. И даже Лите, прежде не знакомой с торговлей, ценность сих брошек казалась явно сомнительной: сыт камнями не будешь. Да и что для воина может быть дороже стали в ладони?
И вот оружие, и впрямь, притягивало взгляд.