Из внешнего мира
Шрифт:
– Я хочу посмотреть на белую женщину, - повторил Зелгадис.
– Я могу заплатить сколько нужно.
Сутенер задергался, как уж на сковороде.
– Боюсь, теперь это невозможно. Она необычайно ценна, и хозяин запретил пускать к ней всех, кроме постоянных клиентов.
– Возможно, я смогу войти в их число, - Зелгадис многозначительно посмотрел на сутенера и сунул руку за пазуху.
Сутенер нервно оглянулся на громил, застывших точно каменные истуканы.
– Поговорим в сторонке, - шепнул он и, взяв Зелгадиса под локоть, громко сказал.
–
Сутенер отвел Зелгадиса за угол, где их видели охранники. Без лишних проволочек Зелгадис достал мешок с золотом. Деньгами он разжился, защитив на тракте торговца от разбойников. Почтенный купец здорово удивился, когда благородный спаситель потребовал с него плату.
Развязав мешок, Зелгадис показал монеты сутенеру. Блеск золота отразился в его глазах пожаром алчности.
– Хорошо, я тебя проведу. Но будешь только смотреть! Трогать ни в коем случае нельзя! Хозяин боится, что ее кожа испачкается и потеряет цвет. У нее и так уже есть шра... Ничего. Не обращай внимания.
Он говорил о женщине будто о мебели.
Дрожащие руки сутенера потянулись к мешку, но Зелгадис поднял его высоко над головой.
– Половину - сейчас, половину - когда увижу белую женщину.
Сутенер зашипел, как взбешенный кот во время мартовского безумия, но спорить не стал. Зелгадис быстро отсчитал ему деньги.
– Следуй за мной, - отрывисто велел сутенер.
Он провел Зелгадиса через незаметную дверку, которая из-за серой краски почти сливалась с забором. Они прошли через задний двор, где кудахтали куры и важно вышагивали фазаны, в спешке сутенер едва не растоптал одного из них. Затем вошли в задние борделя через черный ход, почти пробежали через пустую кухню и оказались на галерее, опоясывавшей внутренний дворик, посреди которого был разбит сад.
В центре сада мягко журчал фонтан, то тут, то там точно светлячки сверкали огоньки ламп. Среди деревьев прогуливались куртизанки, похожие в своих полупрозрачных одеждах на диковинных птиц. Две щебетали о чем-то с посетителем, развалившимся на подушках под пальмой. Еще одна, одетая лишь в гирлянды цветов, танцевала, соблазнительно двигая бедрами.
В воздухе стоял удушающий сладкий запах благовоний, смешивавшийся с тяжелым, одурманивающим ароматом магнолий.
Бордель явно был рассчитан на богатых эстетов, ценителей красоты. Зелгадиса замутило, почему-то изысканная обстановка ужаснула его гораздо больше, чем если бы здесь был обычный грязный притон.
Скучающие богачи способны придумать по-настоящему страшные извращения.
Сутенер дернул Зелгадиса за рукав и шикнул: "Идем".
Они поднялись по лестнице на второй этаж, здесь была такая же галерея, как и внизу. На нее выходили двери комнат - все полотно закрытые.
Сутенер подбежал к одной из них, повозился с ключами у себя на поясе и, найдя нужный, отпер замок.
Зелгадис шагнул в комнату, сутенер предусмотрительно захлопнул дверь и просеменил вперед.
– А вот и она!
– с гордостью объявил он, останавливаясь возле обитого золотистой тканью дивана.
Зелгадис застыл.
На диване лежала Амелия.
Она смотрела остекленевшим взглядом в стену, с ее губ стекала тонкая струйка слюны. В первое мгновение Зелгадис даже не узнал ее. Полностью расслабленное лицо Амелии в желтом свете единственной лампы выглядело жуткой погребальной маской.
Сутенер приподнял красную ткань, которой Амелия была накрыта до самого подбородка. Под ней она оказалась совершенно обнаженной.
– Смотри, у тебя пять минут... И, пожалуй, если добавишь еще десять золотых, то сможешь...
Меч сам скакнул в руку. Взмах - и голова сутенера полетела на пол, подпрыгивая, точно мячик, и разбрызгивая во все стороны рубиновые капли крови. На его губах навечно застыла угодливая улыбка, с которой он и отправился в Преисподнюю. Через миг с тихим стуком упало и обезглавленное тело.
Вогнав меч в ножны, Зелгадис на негнущихся ногах подошел к дивану. Амелия не шевелилась, глядя куда-то мимо него.
Рухнув на колени, Зелгадис протянул к Амелии дрожащие руки.
Как же так? Как? Наивная, добрая Амелия, несмотря ни на что верящая в лучшее в людях... За что?! Проклятый Цефеид, за что?!
Зелгадис бережно взял ее на руки, прижал к груди, укачивая, точно маленького ребенка.
– Я здесь, теперь все будет хорошо, - бессвязно бормотал он, судорожно поглаживая ее волосы.
– Я защищу тебя. Обязательно защищу...
Амелия никак не реагировала на его прикосновения, ее тело было податливым и вялым, точно у тряпичной куклы. Если бы не ровное дыхание, можно было бы подумать, что она - один из тех зомби, которых так ловко создают местные колдуны.
Похоже, ее накачали какой-то одурманивающей дрянью, затащили в бордель и...
Горло сдавил спазм, так, что на несколько страшных мгновений Зелгадис перестал дышать.
Под ним разверзлась пропасть. Бесконечно глубокая и холодная. Он все падал и падал в нее, а вокруг звучали до боли знакомые голоса. Эхо раз за разом повторяло на все лады одни и те же слова.
"Мы ведь друзья, Зел?".
Теплая улыбка как лучик солнца.
Если бы он не прогнал ее тогда.
"Позаботься об Амелии. Доверяю ее тебе".
Он преклоняет колено, и лезвие меча касается его плеча.
Если бы он был рядом.
"Я сделала это ради тебя".
Протянутая рука, которую он отбросил.
"Пошла вон!".
Стиснув плечи Амелии так, что если бы она была в сознании, то охнула бы от боли, Зелгадис заорал. Это был даже не крик, а долгий, пронзительный вой волка, который нашел на месте своего логова тлеющие головни и следы охотников, перебивших его семью.
Ослепительная, раскаленная добела ненависть.
Горячая, алая жажда крови.
Впервые в жизни Зелгадис пожалел, что не владеет "Драгу Слейвом". Он бы сравнял этот дрянной город с землей. Да что там, владей он "Гига Слейвом", уничтожил бы целый мир. Пусть все отправляется в океан хаоса! В первозданную тьму!