Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Из воспоминаний секретаря одной делегации
Шрифт:

Мы побывали и в иностранных посольствах, у всех трех верховных комиссаров. Благодушный адмирал Уэбб очень оживленно, с видимым интересом, беседовал с нами о погоде. Штатский комиссар Италии, (впоследствии министр иностранных дел) расспрашивал нас о большевиках и вздыхал, сочувственно кивая головой. Он был из знаменитого рода графов Сфорца, но, по-видимому, не унаследовал темперамента своих предков, родоначальников кондотьерства: это отчасти сказалось в дальнейшей политической карьере графа Сфорца. Гораздо интереснее был визит, сделанный делегацией французскому верховному комиссару. Старый адмирал Аметт в течение доброго часа вел с П.Н. Милюковым политический спор— и вел его тонко, умно, с совершенным пониманием того, что происходило в России. В заключение интересной беседы делегация просила верховного комиссара визировать ее паспорта для проезда во Францию. Адмирал ответил столь же любезно, сколь уклончиво, ссылаясь на необходимость запросить по телеграфу свое правительство. Я не стану рассказывать, почему французский комиссар в Константинополе был не слишком рад поездке, предпринятой делегацией по приглашению французского посланника в Румынии. Но любезности

генерала было недостаточно для того, чтобы загладить уклончивость его ответа.

У одного из правых делегатов (у В.И. Гурко) было частное поручение: императрица Мария Феодоровна просила его передать письмо ее сестре, английской королеве. С этим письмом В.И. Гурко, тщетно прождав дня три результата телеграфных сношений адмирала Аметта с французским правительством, отправился снова к адмиралу Уэббу. При первом официальном визите всей делегации в британское посольство ничего не было сказано ни о письме ж королеве Александре, ни об уклончивом ответе верховного комиссара Франции. По-видимому, и то и другое произвело сильное впечатление на адмирала Уэбба — второе, быть может, больше, чем первое. Британский адмирал немедленно и с чрезвычайной радостью предложил делегации ехать без всяких виз на английском военном судне „Героик", которое как раз в этот вечер отходило к берегам Италии. Не решаюсь, конечно, предположить, что адмирал Уэбб специально отрядил для нас это судно с целью удружить своему французскому коллеге по управлению Константинополем. Сокращу несколько рассказ и не остановлюсь на дипломатических шагах, спешно предпринятых делегацией для того, чтобы смягчить неловкость в отношении адмирала Аметта. Скажу только, что приблизительно через час после разговора в гостиницу „Токатлиана", к всеобщей сенсации, прикатил на огромном автомобиле сам адмирал Уэбб. За ним следовал еще другой огромный автомобиль. Английский адмирал так и сиял от радости. Его желание оказать услугу русским общественным организациям было настолько велико, что он собственноручно (в буквальном смысле слова) помогал делегатам переносить и укладывать вещи в казенные английские автомобили. Адмирал Уэбб отвез нас и на пристань, где готовился к отходу „Героик". Нас поместили в каютах военного судна, любезно предоставленных нам британскими моряками. Так, вследствие исторического соперничества двух великих западных держав, делегатам Союза Возрождения России помогал перевозить багаж представитель короля Георга V на Ближнем Востоке.

VI.

„Героик" стоял где-то вблизи Дольма-Бахче, и мы еще видели под вечер волшебную громаду мраморного дворца. Солнце взошло, но огни не зажигались в Дольма-Бахче. На Босфор, кажется, выходит знаменитый Тронный зал, который, наряду с Николаевским залом Зимнего дворца, считается чуть ли не самым большим в Европе. Не горели огни и в других дворцах над Босфором, медленно погружавшимся в мрак. Эту картину забыть трудно. С незапамятных времен люди сходились на том, что нет прекраснее места для мировой столицы. Недаром говорит Нестор-потурченец в заключение своего замечательного труда, посвященного взятию турками Константинополя: „И седе беззаконный Магумет на престоле царствия благороднейша суща всех иже под солнце..."

„Героик" отошел. Нас позвали обедать. Помню, обед был довольно скудный: я думал, что английские моряки живут роскошнее. На том же военном судне путешествовал знатный гость, молодой румынский принц, которого отправляли учиться в Англию. С ним были еще именитые румыны — не то свита принца, не то политическая делегация. Принц обедал отдельно; его спутники — с нами и с офицерами судна. Разговор не клеился. Говорили о погоде, о турецких папиросах, о том, что в стамбульской лавке Хаджи-Бекира продается лучший в мире рахат-лукум. Касались слегка и политики. Наши попутчики настойчиво, с несколько беспокойным видом объясняли, что румынские Гогенцоллерны не имеют ничего общего с прусскими. Это ни с чьей стороны возражений не вызывало: ничего общего, так ничего общего. Кто-то заметил, что Дарданеллы, конечно, протралены, но случайные мины попадаются. Это не увеличило веселья. В десять часов все разошлись по каютам.

Мы запаслись в Константинополе книгами, — преимущественно немецкими, которых не видели четыре года, В книжных магазинах Перы их еще оставалось очень много. Пропаганда у немцев была поставлена образцово. Бертран Рассел утверждает, что во все времена военные и политические победы достигались при помощи пропаганды. Геродот состоял на жалованья у афинского правительства; гвельфы побеждали гибеллинов потому, что папа в отличие от императоров организовал широкую сеть пропагандистов. О методах и правдивости военной пропаганды знаменитый английский философ высказывает весьма мрачные мысли. В самом начале мировой войны немцы распространили по всему свету фотографии, изображавшие „русские зверства в Восточной Пруссии". Эти же самые фотографии затем показывали союзники с надписью "немецкие зверства в Бельгии". „Самым мощным средством пропаганды, — пишет лорд Рассел, — является бесспорно кинематограф, ибо туда ходят люди, которые не способны даже читать газетные передовые. Ученые политические теоретики редко упоминают о кинематографе, так как о нем ничего не сказано ни у Аристотеля, ни у Монтескье. Тем не менее он представляет собой одну из величайших политических сил нашего времени...

Стоили немецкие книги дешево; очевидно, их уже мало покупали: так как Германия проиграла войну, Гёте и Шопенгауэр понизились в цене.

Утром мы подошли к Дарданеллам. На палубе кто-то неопределенно показывал вдаль рукою и называл — быть может, импровизируя — наиболее прославленные места пролива. Смесь новейшей истории с древней мифологией производила сильное впечатление. Кто только здесь не проходил и не воевал: Аргонавты и „Гебен", Агамемнон и фон дер Гольц, Александр Македонский и Ян Гамильтон! „Вон там, слева, подальше, развалины Трои... Здесь место первого десанта англичан... Тут была стоянка Энвера-паши... Тот холм — гробница Ахилла..." Румынский политик объяснял, что главной целью дарданелльской экспедиции было воздействие на Болгарию. На это намекает в своих воспоминаниях и Черчилль. „В Болгарии, - говорит он, - Стамболийский, пренебрегая гневом короля Фердинанда, гордо направился в тюрьму, где провел много месяцев, шепча имена Англии и России..." Последние слова надо, очевидно, признать случайной данью порыву красноречия: английский государственный деятель нисколько не отличается наивностью.

Мифология в чистом виде ждала нас на Лемносе. „Героик" почему-то здесь остановился, и делегация в полном составе отправилась погулять вглубь острова.

Читатели, вероятно, помнят миф, относящийся к Лемносу. Царь Филоктет, один из неудачных женихов Елены Троянской, обладал удивительными стрелами, завещанными ему Гераклом. Какая-то нимфа, обиженная Филоктетом, подослала к нему змею, которая, исполняя волю нимфы, с полной готовностью ужалила царя. Рана Филоктета издавала столь отвратительный запах, что его спутники по походу на Трою возроптали. Хитроумный Одиссей тотчас нашелся: он предложил коварно высадить царя на пустынный остров Лемнос. Так и было сделано. Филоктет оставался на Лемносе десять лет в полном одиночестве. Однако на десятом году оракул — с некоторым опозданием — разъяснил грекам, что без филоктетовых стрел невозможно взять Трою. Греки горько раскаялись. Хитроумный Одиссей тотчас нашелся опять: он предложил привезти Филоктета обратно. Посланная Гераклом делегация съездила на Лемнос и, преодолев отвращение, доставила царя к стенам Трои. Все кончилось прекрасно. Врач Махаон сделал царю операцию. Филоктет убил Париса. Троя пала. Затем кто-то убил Филоктета и получил то же драгоценное наследство — стрелы Геракла... Это, кажется, наименее умный из всех мифов, оставшихся нам от „маленького рабовладельческого народца", — так называл древних греков Толстой (одна из его фраз, о которых невольно сожалеешь: зачем Толстой это сказал?). Перед грубой неэстетичностью Филоктетовой истории остановился бы, вероятно, и Золя. Но Софокл сделал из нее высокий шедевр поэзии. Искусство всесильно.

Остров в древности назывался „пылающий Лемнос". Вулкан, „кузница Гефеста", давно провалился в море. Однако и без вулкана песчаная пустыня Лемноса очень мрачное место. Мы гуляли часа три, не видав ни одного дерева. Не видели мы и пещеры Филоктета, главной достопримечательности Лемноса. „Это будет сожаление моей жизни", — как говорят по-русски учтивые французы.

VII.

Делегация должна была осведомить о положении дела в России также итальянское правительство. Но и Орландо, и Соннино в декабре 1918 года находились в Париже. Таким образом, задерживаться делегации в Италии было незачем, и мы пробыли в Риме лишь очень недолго. П.Н. Милюков, В.И. Гурко и А.А. Титов прочли доклады в русском посольстве, которым, в отсутствии М.Н. Гирса, также выехавшего в Париж, управлял г. Персиани. Со своей стороны делегаты просили их познакомить с политическим положением Италии. Положение это было очень неблестящим.

О Муссолини тогда еще не говорили в Риме. Разумеется, в итальянских политических кругах его хорошо знали. Но широкой публике имя это было мало известно, как, конечно, и той части русской колонии, которая соприкасалась с посольством на виа Гаэта. Гораздо лучше он был известен эмигрантским революционным кружкам. Вся молодость Муссолини прошла среди русских революционеров, — его там звали „Бенитушка". Официальные биографы итальянского диктатора вскользь сообщают, что он в молодости был влюблен в русскую революционерку Елену М. Некоторые биографы делают даже политические выводы Из этой юношеской любви дуче. Так Маргарита Сарфатти в своей книге „Муссолини", предисловие к которой написал сам диктатор, говорит несколько неожиданно: „Глава итальянского правительства сумел добиться результатов в переговорах с СССР, думаю, по той причине, что он на своем двадцатом году познал взбалмошную, увлекающуюся по пустякам русскую душу. Тот, кто любил женщину чужой страны, эту страну понимает". Известна и долголетняя дружба, связывавшая Муссолини с г-жой Балабановой. По словам итальянского биографа, у нее Муссолини встречал и самого Ленина. „Нельзя себе представить без волнения, — пишет Сарфатти, — эту бедную комнату Анжелики Балабановой в Цюрихе, хозяйку, впоследствии восседавшую в шелковых креслах Кремля, ее товарища с татарским обликом — ему суждено было стать могущественнее королей и императоров, ибо звали его Лениным — и бледного юношу, переводившего на итальянский язык Энгельса и Маркса, — юноша этот был дуче, Муссолини..." Много лет спустя, в декабре 1919 года, Ленин, принимая в Москве делегацию итальянских коммунистов, мрачно ее спросил: „А что же Муссолини? Почему вы его потеряли? Жаль, решительный был человек. Вот кто привел бы вас к победе..."

Как бы то ни было, в ту пору, когда делегация приехала в Италию, другое имя было у всех на устах. Никаких личных воспоминаний у меня с ним не связывается, но читатели, быть может, извинят многочисленные отступления моей статьи.

VIII.

Все необыкновенно в Габриеле д'Аннунцио: и его талант, и его биография. Он стал известен пятнадцати лет от роду, выпустив первую свою книгу. Десятью годами позднее он был уже знаменитостью и в литературе и в обществе. Римская аристократия носила его на руках. Чуть ли не вся итальянская молодежь захлебывалась от восторга, повторяла стихи нового поэта, которого сравнивали с Альфьери и с Петраркой. Сам он скромно себя сравнивал с Леонардо да Винчи {7} , указывая, что лишь они двое в Италии сочетали в себе ум и гениальность.

7

Дж.Папини писал не без досады, что д'Аннунцио признает только тех писателей, которые умерли по крайней мере пятьсот лет тому назад.

Поделиться:
Популярные книги

Путь (2 книга - 6 книга)

Игнатов Михаил Павлович
Путь
Фантастика:
фэнтези
6.40
рейтинг книги
Путь (2 книга - 6 книга)

Эфир. Терра 13. #2

Скабер Артемий
2. Совет Видящих
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Эфир. Терра 13. #2

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Последняя Арена 7

Греков Сергей
7. Последняя Арена
Фантастика:
рпг
постапокалипсис
5.00
рейтинг книги
Последняя Арена 7

Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Цвик Катерина Александровна
Фантастика:
юмористическая фантастика
7.53
рейтинг книги
Корпулентные достоинства, или Знатный переполох. Дилогия

Маршал Советского Союза. Трилогия

Ланцов Михаил Алексеевич
Маршал Советского Союза
Фантастика:
альтернативная история
8.37
рейтинг книги
Маршал Советского Союза. Трилогия

Проклятый Лекарь IV

Скабер Артемий
4. Каратель
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Проклятый Лекарь IV

Теневой путь. Шаг в тень

Мазуров Дмитрий
1. Теневой путь
Фантастика:
фэнтези
6.71
рейтинг книги
Теневой путь. Шаг в тень

Третий. Том 2

INDIGO
2. Отпуск
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий. Том 2

Правила Барби

Аллен Селина
4. Элита Нью-Йорка
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Правила Барби

Приручитель женщин-монстров. Том 3

Дорничев Дмитрий
3. Покемоны? Какие покемоны?
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Приручитель женщин-монстров. Том 3

Законы Рода. Том 6

Flow Ascold
6. Граф Берестьев
Фантастика:
юмористическое фэнтези
аниме
5.00
рейтинг книги
Законы Рода. Том 6

Мимик нового Мира 13

Северный Лис
12. Мимик!
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 13

Сыночек в награду. Подари мне любовь

Лесневская Вероника
1. Суровые отцы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Сыночек в награду. Подари мне любовь