Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 1
Шрифт:
В эту минуту на одной из дальних боковых улиц, потом все ближе к ним, раздался неистовый крик, послышались громкие голоса.
— Держи убийцу, хватай его, он, верно, тут спрятался! Женщина кричала душераздирающим голосом.
— Дитя мое, дитя мое убили, человек в черной одежде убил, выпил из моего ребенка кровь!
Королева в ужасе остановилась. Крик матери был полон невыразимого отчаяния,' а то, что она кричала, потрясло королеву до глубины души. Изабелла вся побледнела, задрожала и схватила Серрано за руку.
— Из ребенка кровь выпил? — чуть слышно
Франциско вспомнил, что он еще в замке своего отца слышал про вампира, наслаждением которого было выпивать горячую кровь молодых, невинных девушек. Сейчас, когда он узнал вновь о совершенном зверском злодействе, холодная дрожь пробежала по его телу.
С криком приближалась толпа народа, женщины, ломавшие руки, и мужчины, ревностно обыскивавшие с факелами у всех домов, во всех закоулках. Картина была ужасающая: двое бородатых мужчин бежали впереди, не переставая кричать:
— Ищите его, держите вампира!
Четверо или пятеро других бледных людей из сострадания оглядывали всю окрестность, также держа факелы, бросавшие на шествие зловещий отсвет. За ними следовало множество молодых и старых женщин, несших мертвую девочку лет десяти, с широко раскрытой раной на белой груди, как раз над сердцем. Другие мужчины и женщины с плачем и с криком завершали страшное шествие, направлявшееся по улице Толедо к ближайшему караулу.
— Дитя мое, дитя мое убито! — не переставала кричать мать, ломая руки, и нетвердым шагом, то спотыкаясь, то выпрямляясь снова, шла за стонущей толпой, из которой время от времени раздавались выкрики:
— Вампир в Мадриде!
Королева стояла с бледным лицом и смотрела вслед ужасной процессии, между тем как маркиза невольно перекрестилась и в испуге дрожала.
— Этот вампир, говорят, человек, — в душевном смятении тихо проговорила она, — кто бы мог в это поверить?
— А все-таки утверждают, что это правда, — сказал Франциско, — хотя никто и никогда не слыхал крика о помощи от его жертв, всегда выбираемых им из числа маленьких девочек.
— Пойдемте скорее, дон Серрано, мы должны повернуть на ту улицу, откуда вышло это страшное, погребальное шествие, потому что там трактир и дом алхимика.
Найдя дом гадальщика, Серрано начал стучать, но на его стук долго никто не отвечал.
Наконец кто-то пошевелился за дверью и грубый голос спросил неприветливым тоном:
— Кто тут еще такой пришел беспокоить ночью?
— Вы Зантильо, знаменитый мадридский алхимик?
— Ну да, а вам что?
— Одна дама хочет узнать от вас свою судьбу, отворите! — повелительным тоном сказал Серрано, которому эти вопросы надоели.
— Так скажите вашей даме, пусть она придет завтра днем, а не ночью; у меня в это время есть дела поважнее, чем болтать со всякими любопытными!
— За ваши предсказания будет заплачено золотом! — шепотом обещал Франциско.
— Я скоро не буду больше нуждаться в нем; еще десять лет, и я буду иметь столько золота, сколько не добыть во всех частях света, — говорил старый Зантильо, отворяя дверь, — еще десять лет должно освещать солнце мою смесь — она уже окрасилась — и тогда
— Еще десять лет, — невольно повторил дон Серрано, рассматривая старца, вдруг очутившегося перед ним в своем длинном, темном одеянии с широкими рукавами, — а сколько времени вы уже ждете?
— Четырнадцать лет, юный незнакомец. Я рассчитал, что смесь следует выдерживать двадцать четыре года! Где ваша донна?
Королева, закутанная в плащ, подошла, маркиза за ней.
— А что нужно здесь другой донне? — спросил Зантильо, старик с белой бородой, которая доходила до самого золотого пояса, стягивавшего его темную одежду.
— Приятельница моей донны, пожелавшая видеть вас, великий Зантильо!
— Суетное любопытство! Старый Зантильо не такой гадальщик, чтоб каждому смотреть на ладонь, как это делают цыганки, и болтать всякий вздор. Старый Зантильо изучает планеты и влияние их на нашу землю, старый Зантильо постигает силы природы, и не одну тайну уже он исследовал, не одно чудо подчинил себе! Так это вы, донна, хотели узнать свою судьбу? — продолжал он, но ни один мускул на его старом, сморщенном лице не дрогнул, только глаза, ярко озаренные свечой, которую он держал в руке, горели юношеским огнем. — Пожалуйте за мной!
— Одна? — спросила встревоженная Изабелла.
— Одна, донна, или вы хотите, чтоб ваш кавалер слышал мои слова, видел те образы, которые я вам покажу?
— Донна, сопровождающая меня, и кавалер могут видеть и слышать все, что вы мне будете показывать и говорить, — отвечала не задумываясь молодая королева, потому что ни за что на свете не хотела одна входить к Зантильо, становившемуся все более и более известным всему Мадриду как чрезвычайно искусный алхимик.
— Как вам будет угодно, — пробормотал старик, — входите! Когда вы переступите порог священной комнаты, то делайте все так, как я вам скажу, и, если жизнь вам дорога, не говорите ни слова. Вы, донна, идите следом за мной и встаньте в тот круг, который вы видите на полу, вы же оба останьтесь вне круга!
Когда Зантильо запер за собой дверь своего одинокого, таинственного жилища, Серрано с любопытством осмотрелся. Сени, в которых он стоял с обеими дамами, были широкие, вымощенные камнями. Направо была дверь с разными непонятными надписями и иероглифами, налево темный коридор. В том направлении, куда пошел Зантильо, Франциско увидел впереди несколько ступеней, ведущих к большой двойной двери. Когда алхимик подошел к ней, ее отворила чья-то невидимая рука, и раздался шум, подобный треску пылающих дров.
Зантильо поклонился и вошел в обширную комнату, наполненную дымом, но без запаха. Королева последовала за ним, потом маркиза, которой было немного страшно, и дон Серрано, полный ожидания. Дверь заперлась за ними с тем же самым шумом и так быстро, что Франциско, как ни старался, не мог распознать, какая сила приводила ее в движение.
Ни свечки, ни лампы не было в слабо освещенной туманной комнате, даже стен нельзя было различить с первого взгляда. Гости алхимика очутились в каком-то странном, непроницаемом дыму.