Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2
Шрифт:
— Вы имеете в виду тот банкет, на который были званы вместе с другими представителями королевской гвардии? — прибавила Изабелла, желая показать маршалу, что она помнит это событие именно потому, что на нем присутствовал он.
— Точно так, ваше величество, вы совершенно правы, в парке я убедился, что предположения мои ничто в сравнении с действительностью.
Лицо королевы изменилось. Франциско Серано осмелился намекнуть ей на сцену, которая, как она считала, происходила без свидетелей. Она пылала гневом, но была бессильна. При взгляде на благородное решительное лицо Серано гнев ее утих, и она
Однако королева не подозревала действительных причин отставки своего главнокомандующего.
— И потому я совершенно прав, ваше величество, — продолжал он, — говоря, что теперь лишний и должен как можно скорее уступить место другим. Все стало иначе, ваше величество, и вовсе не так, как мы ожидали.
— Вы, кажется, твердо решились на это. Хорошо, мы даем вам отпуск на неопределенное время! Но знайте, как дорого обойдется нам ваше отсутствие и как много мы дали бы, чтобы оставить вас здесь. Мы сказали бы вам больше, если бы вы потрудились зайти, как бывало прежде, в наши покои до своего отъезда.
— Ваша милость смущает меня, ваше величество, это невозможно!
Изабелла испытующе взглянула на Франциско, недоверие закралось ей в душу, на бледном лице заметно было волнение. Она протянула руку маршалу Испании, устремив на него пристальный взгляд.
Франциско Серано поцеловал ее руку, но поцелуй его был холоден. Изабелла почувствовала это и тотчас же догадалась, что герцог де ла Торре расстается с ней навсегда, от волнения она забыла отнять руку. Франциско, преклонив колено, прошептал:
— Да сохранит и помилует ваше величество Пресвятая Дева! Серано почтительно поклонился королю, Нарваесу, Изабелле и доверчиво улыбающейся ему инфанте, затем подошел к портьере.
Королева, проклиная свое высокое звание и всех окружающих, готова была броситься за ним, и, не задумываясь, отдала бы корону, лишь бы удержать его, пожертвовала бы решительно всем, чтобы убедиться, что он любит только ее одну.
Все в эту минуту стало ей противно, даже детей своих она сегодня оставила без внимания и только инфанту Марию горячо прижала к груди, будто в ней видела того, который так безжалостно покинул ее.
Изабелла поспешила в келью монахини Патрочинио, чтобы задать ей несколько вопросов.
— Королева! Здесь нет герцога де ла Торре!.. — Такими словами Патрочинио встретила королеву, изумленную ее даром провидения.
— Где же теперь герцог? — спросила растерянная королева.
— Он нашел свою невесту, которую всегда любил! Все мысли, все чувства его сосредоточены на одном стремлении — поскорее устроить свое счастье, — продолжала монахиня.
— Где же герцог де ла Торре? — повторила свой вопрос взволнованная королева. — Где та, которую он любит?
— В замке Дельмонте! Там готовятся к большому празднеству, — услышала королева ответ монахини. — Запомни седьмое июля!
— В этот день его свадьба? — спросила королева, дрожа от волнения.
— Завтра же он возвращается в Дельмонте, чтобы начать приготовления к свадьбе, которая составляет теперь его единственную цель.
При каждом слове сердце королевы надрывалось от горя.
— Если все то, что ты говоришь, — правда, — произнесла она звенящим
— Королева будет на свадьбе, но унесет с собой только горе и ненависть. Она низвергнет герцога де ла Торре.
— Низвергнет, — эхом откликнулась королева, — но скажи, каким образом?
— Королева сумеет сделать это через несколько месяцев…
— Через несколько месяцев? Я желала бы через несколько часов.
— …когда в Мадриде вспыхнет восстание в армии, — продолжала монахиня, не обращая внимания на слова Изабеллы.
— Довольно, довольно! — вскрикнула королева, закрыв лицо руками. — Мое предчувствие не обмануло меня, он пришел распроститься со мной, по лицу его и по холодности ко мне я заметила в нем перемену и не воспользовалась этим решительным случаем! Так пусть же наше свидание не будет последним — я обязана еще раз увидеть его! Ты всегда говорила мне правду, но теперь попробую поступить наперекор твоим словам. Я должна поговорить с Франциско сегодня, и тогда он, скорее всего, изменит свои планы. Но, клянусь именем всех святых: либо он останется здесь, либо погибнет. Пусть узнает и мое чувство к нему, и мою власть над ним!
Королева поспешно удалилась в свои покои. Горя от нетерпения, она велела привести к себе герцога де ла Торре. Маркиза де Бевиль никогда еще не видела королеву в таком волнении, казалось, сейчас разразится буря, она не смела беспокоить королеву вопросами, зная, что в таком состоянии ее лучше не трогать.
Адъютанты известили королеву, что маршал Серано уже уехал из своего дворца. Изабелла не в состоянии была скрыть своего гнева. Она чувствовала себя смертельно обиженной, в сердце ее кипела ревность.
В это время в Дельмонтском замке заканчивались приготовления к свадьбе. Стены украсили гирляндами из живых цветов, дорогу от главных ворот до террасы усыпали розами, из окон вывесили ковры, а на крышах развевались флаги. Довольные жители деревни нарядились в свои лучшие платья: Энрика, нынешняя законная владелица замка, еще прежде была к ним очень добра, стояла за правду, ходила за больными и помогала нуждающимся.
— Я хочу всех их видеть счастливыми, — сказала она управляющему, — я хочу, чтобы те люди, которые меня окружают, не терпели той нужды, какую мне пришлось испытать! Любой может прийти ко мне, и любому я дружески протяну руку. В своих молитвах я каждую ночь благодарю Пресвятую Деву, давшую мне возможность исполнить этот святой долг.
Пока Серано находился в Мадриде, Энрика, как ангел, ниспосланный Богом, помогала страждущим, она делала добро не из тщеславия, а от чистого сердца, кошелек ее всегда был открыт для бедных.
Поселяне напрасно боялись, что хозяйка замка, забыв свою прошлую жизнь, как это часто происходит, воспользуется доставшимся богатством исключительно для своего удовольствия и останется безучастной к нуждам людей.
Не удивительно поэтому, что каждый спешил сделать Энрике какой-нибудь подарок. Одна поселянка принесла материю, которую сама выткала, другая — букет цветов из своего сада, жнецы и пастухи сплели венки, девушки подарили вуаль, которую сами вышили. Все это Энрика приняла со слезами благодарности и пригласила всех вечером на деревенский праздник с угощениями, танцами и играми.