Изабелла, или Тайны Мадридского двора. Том 2
Шрифт:
— Клянусь жизнью, твое желание будет исполнено. Я вручу тебе его живого или мертвого.
— Хорошо, посмотрим, сдержишь ли ты слово. На мое слово ты можешь твердо рассчитывать, — произнесла графиня с ледяным спокойствием, — герцог де ла Торре сейчас в Мадриде, чтобы сделать некоторые приготовления к свадьбе. В Санта Мадре уже известен день его бракосочетания.
— Следовательно, надо приготовить какой-нибудь дорогой подарок, — проговорил Жозе с язвительной усмешкой.
Монахиня Рафаэла дель Патрочинио поклонилась патеру, ее глаза глядели сурово
Жозе ответил на поклон своей союзницы и подошел к портьере. Закрыв за собой дверь, он плотнее запахнул плащ, чтобы не быть узнанным, и очень хорошо сделал, потому что вскоре увидел в коридоре своего брата Франциско, который приехал во дворец, чтобы сообщить королеве в частной аудиенции, что намерен удалиться от государственных дел и военной службы.
Герцог послал адъютанта доложить о себе. В большом приемном зале, где обычно собиралось много грандов и военных, всегда почтительно раскланивавшихся с маршалом Испании, Франциско услышал, что королева ждет его в зале аудиенций. Он надеялся застать ее одну, чтобы объяснить все, что случилось, и был неприятно поражен, увидев собравшийся тут семейный совет, хотя и королева, без сомнения, предпочла бы остаться наедине с дорогим Франциско Серано.
Изабелла сидела за маленьким мраморным столиком с золотыми ножками, справа от нее находился ее маленький супруг, слева — герцог Валенсии. В углу комнаты стоял, держа под мышкой молитвенник, духовник Кларет, а у портьеры остановились адъютанты.
За креслом королевы Серано увидел Марию, а на террасе принца Астурийского в роскошном мундире и обеих младших инфант с их дуэньями.
Нарваес довольно неприветливо взглянул на вошедшего герцога де ла Торре: старый воин не мог простить маршалу Испании некоторых прежних стычек.
Лицо Изабеллы просияло при виде человека, которому принадлежала ее первая любовь.
Инфанта Мария, прелестная четырнадцатилетняя девочка, с интересом взглянула на Франциско Серано.
Он поклонился всем присутствующим и подошел к Изабелле, которая сделала ему приветливый жест.
— Что скажете вы нам, герцог де ла Торре? — начала королева. — Нам искренне жаль, что вы так редко навещаете нас и что мы даже вынуждены спросить, что привело вас сюда. Прежде, господин герцог, вы были непременным членом нашего общества.,
— Ваши милостивые слова, королева, вызывают и во мне воспоминания, которые, однако, так далеки, что кажутся сном. Рыцарские похождения представителей королевской гвардии сделались состоянием прошлого. С тех пор многое изменилось, и вы, ваше величество, уже не нуждаетесь в нашей защите.
— Нам прискорбно слышать такие слова, господин герцог де ла Торре, мы желали бы, чтобы все осталось по-старому.
— Не тайного удаления пришел я просить у вашего величества, но открытого. Я имел честь получить от вас, господин герцог Валенсии, некоторые поручения по службе, — продолжал Серано, держа в руке бумаги, — и теперь пришел, чтобы возвратить их, так как намереваюсь подать в отставку, чтобы посвятить
— Вы намерены вести тихую жизнь? Надолго ли, многоуважаемый герцог? Мы предпочитаем не исполнить вашей просьбы, а дать отпуск на неопределенное время, чтобы вы могли испытать, понравится ли вам эта жизнь. Мы думаем, что вы опять скоро променяете ее на жизнь в Мадриде.
— Вы хотите напомнить мне, ваше величество, что однажды, уже отказавшись от шпаги, я опять вернулся в вихрь военной жизни — это время прошло, ваше величество, моим честолюбивым устремлениям пришел конец.
— Значит, вы думаете, что уже достигли цели, господин герцог?
— Мы достигаем цели только тогда, когда слышим зов Божий и предаемся вечному покою. Тщеславие не живет во мне, ваше величество, я желал бы прожить последнюю и, вероятно, меньшую часть своей жизни в покое.
— Мы сомневаемся, что это настоящая причина, герцог де ла Торре! — отвечала королева, качая головой. — Кажется, мы знаем маршала Испании лучше, чем он старается выглядеть.
— Это упрек, ваше величество, и в то же время милость. Что мне добавить, кроме того, что просить отпустить меня.
— Так вы хотите забыть, господин герцог, свое обещание быть бескорыстным защитником нашего престола?
Нарваес, не в силах скрыть свою досаду при этих словах королевы, воспользовался минутой, когда Изабелла встала, чтобы подойти к герцогу де ла Торре, и удалился в глубину зала; король шепотом обменялся несколькими словами с Кларетом.
Франциско хотел прямо объявить Изабелле истинную причину своей отставки, так как Нарваес, разговаривая с королем, казалось, не обращал на них внимания, но в это время к своей августейшей матери подошла Мария и приготовилась слушать маршала Серано, которого обожала.
— Мне при дворе больше не место, ваше величество, — вымолвил, наконец, Франциско, — тут все так переменилось, что мое присутствие только стесняет других.
— Значит, ваше самолюбие страдает, господин герцог? Уверяю вас, мы никогда не думали, что даем повод к этому.
— Не только это, ваше величество. Прошу вас разрешить мне, не желая быть лишним, добровольно удалиться!
— Не желая быть лишним? Вы ищите причины, господин герцог.
— Я пришел сюда с совершенно твердым решением.
Изабелла взглянула на Франциско, она хотела о чем-то спросить его, но удержалась, так как рядом стояла инфанта.
— Итак, моя просьба будет исполнена?
— Разумеется, господин герцог, мы постараемся найти то, что нам до сих пор не удавалось — человека, который может заменить вас…
— Мне кажется, ваше величество, я уже несколько лет тому назад мог смело сказать, что он найден.
— Как понимать вас, господин герцог?
— Я думаю, из всех празднеств вы, наверное, не припомните того, которое так живо сохранилось в моей памяти, — вполголоса сказал Серано, наблюдая за Изабеллой; он мог говорить только намеками.