Избавители звезд
Шрифт:
И снова Зафира ждала, что слёзы обожгут глаза. Но вместо этого в груди разливалось тепло, от которого стало легче дышать.
Лана склонила голову набок, безмолвно повторяя свой вопрос. А что могла сказать Зафира? Что это был новый друг? Юноша, с которым они поцеловались? Принц, которому она должна кланяться? Убийца, чей отец был повинен в смерти их матери и сотен других?
– Насир, – ответила Зафира, откладывая Джаварат. «Ну вот, уже лучше. В мире же полно Насиров, да?»
Лана вскинулась:
– Насир? Принц Смерти?
«Нет, видимо всё же маловато
– Я и не знала, что он так хорошо выглядит, – вслух размышляла Лана, и Зафира прикусила нижнюю губу, думая о том, как бордовый лён камиса охватывал его плечи, и о маленьком треугольнике кожи, проглядывавшем в расстёгнутом воротнике. О том, как ткань шальваров прилегала к его бёдрам. Он выглядел не просто хорошо, он выглядел… Зафира прижала ладони к щекам.
В том, что она не одета, когда Насир совсем недалеко, было что-то такое… и это пугало её больше, чем когда-либо пугал Арз. И принц манил её сильнее, чем когда-либо манил Арз.
Лана подошла к краю ванны.
– Ты очень красива, когда счастлива.
Зафира опустила голову на край ванны.
– Ну нет.
Его мягкий голос ласкал слух. «Я совсем не то имел в виду».
Часть её всегда знала, что тогда он солгал. Даже в тот миг знала, потому что мгновение между мраморными колоннами было слишком настоящим, ярким, наполненным слишком многими чувствами. Её разозлило то, с какой лёгкостью он солгал. С какой лёгкостью отмахнулся от неё и от себя самого.
– Но ты привлекла внимание принца!
В том-то и дело, правда? Её тянуло к Насиру так же, как его тянуло к ней, но, в конце концов, на Шарре не было толпы женщин, которые липли бы к нему. А вот теперь всё будет иначе.
– Как ты назвала его? Принц Смерти?
– Принц Смерти. Охотник Деменхура. Титулы не расскажут, каков человек на самом деле.
Зафира вздохнула:
– Как я могу быть счастлива, Лана? Я потеряла друзей на Шарре. Умми погибла. Нашего селения больше нет.
Мгновение Лана смотрела на руки Зафиры.
– И Дин тоже был среди тех друзей?
Зафира дёрнулась, брызнула водой себе в лицо, и Лана робко улыбнулась.
– У меня было предчувствие, когда я смотрела, как он идёт за тобой, поднимается вместе с тобой на корабль. Он никогда не был таким… таким же стойким, как ты. Ты будешь сражаться за нас даже из могилы. Ты бы убила за нас. А он был счастлив умереть за тех, кого любил.
Зафира изучала Лану – глубокую печаль в её словах, то, как влажно блестели её глаза. Милостивые снега, её сестра любила Дина – не так, как его любила сама Зафира, как одного из самых близких друзей. Не так, как сам Дин любил Лану – как заботливый старший брат. Нет, сильнее, глубже.
Там, где Зафира была тверда, Дин был мягок. Он всегда видел в мире лучшее, тогда как Зафира видела лишь тьму. Неудивительно, что Лана влюбилась в него.
– Сначала мы были в безопасности, – тихо проговорила Зафира, – а в следующий миг зазвенели тетивы.
Она знала, что никогда не забудет этот звук… и ужасную тишину, последовавшую за этим, – словно прервавшийся вздох. Пальцы сами собой сомкнулись вокруг кольца, которое она носила на золотой цепочке на груди, и Лана посмотрела на её руку.
– Мне очень жаль, – добавила девушка.
Горло Ланы сжалось. Она силилась найти слова, ведь скорбь, о которой писали в книгах, была лишь жалким осколком той боли, которую причинял реальный мир.
– Так должно было случиться, как бы я ни желала иного.
Может быть, если бы Зафира любила его… Если бы приняла его предложение. Вышла за него замуж.
Она отбросила эти мысли и поспешила сменить тему беседы:
– Как тебе удалось сбежать во время нападения?
– Миск, – ответила Лана всё ещё мрачно. С тяжёлым вдохом она скрыла свою скорбь. – Он был готов, когда пришли солдаты… словно знал всё наперёд. Несколько его друзей проводили халифа и sayyidi [18] Хайтама к их каравану.
18
Sayyidi – господин.
Конечно же, Миск знал, ведь он был пауком Альтаира, посланным, чтобы шпионить за Охотником Деменхура. И разумеется, как шпион он получил известия, вот только, очевидно, слишком поздно, и успел увести лишь узколобого халифа и никого из людей. Неуместное ощущение предательства кольнуло её, словно то, что Миск узнал обо всём немного раньше, по-своему делало его участником этой резни.
Джаварат гудел. С мокрых волос девушки капала вода. Кап-кап-кап.
– Когда я хотела вернуться за Умми, Миск не позволил. А когда он пошёл за ней сам, её уже не было. Не было времени продолжать поиски – нам пришлось спешить во дворец.
Есть в пустыне такие пески, которые кажутся безобидными – пока не сделаешь шаг и они не провалятся под тобой, проглатывая ничего не подозревающих путников. Сильнее зыбучие пески затягивали тех, кто неистово боролся, и ослабляли свою хватку, лишь когда ты сдавался. Горе было похоже на зыбучий песок. Чем сильнее пытаешься вырваться – тем больше оно поглощает тебя.
Зафира отбросила полотенце в кресло и натянула свежую одежду.
– Я думала, будет больнее, – сказала Лана, пытаясь понять. Зафира уже подталкивала её к кровати.
– Когда пять лет назад мы похоронили Бабу, мы похоронили и часть Умми вместе с ним. Она была мертва так же долго, как и Баба. Она любила нас, но не так сильно, как Бабу, – мягко объяснила Зафира, сама пытаясь понять, почему сейчас чувствовала скорее облегчение, чем скорбь, а чувство вины было сильнее боли. – Баба был её жизнью. И мы служили ей постоянным об этом напоминанием.
Лана отвела взгляд.
– Не надо, – сказала Зафира, чуть сжав её подбородок. – Ты всегда оставалась рядом с ней и делала своё дело. Твоей вины нет, – в отличие от самой Зафиры, которая примирилась с матерью лишь для того, чтобы потом потерять. – Как вы здесь оказались? Как нашли меня?