Избавление
Шрифт:
Все краски осени лукавой
Все краски осени лукавой
Смешались в синей тишине.
Октябрь едет величаво
На грузном бронзовом коне.
Ступают медленно копыта,
Над степью – алая заря.
И всадник хмурится сердито,
Завидя тучи ноября.
СОНЕТ № О
Шальное время, вздыбившись волной,
Швырнуло нас в объятия друг другу,
И заплясали
Замкнув нам выход из любви земной.
Но ты была так ласкова со мной,
Так безупречно подавала руку,
Что я до мига вычислил разлуку
И не назвал красивую женой.
Так выбирай: вот скорби океан,
Вот море слез, и вот река забвенья,
Соль на земле, и в небе шаткий гром.
Я подхожу с тяжелым топором,
И ежатся раздвоенные тени,
Но знаки слов танцуют свой канкан.
НОРМАЛЬНОЕ ЛЕТО
Нормальное лето, жара не убила прохладу,
Дожди проходили, когда их просили об этом.
Под вечер обычно стихали сады и левады,
Клубились туманы. Короче, нормальное лето.
В положенный час поднялись и ячмень, и пшеница,
Не грянула "битва", хотя потрудились на совесть.
И прежние сны мне сумели зачем-то присниться,
И живы остались олени, медведи и совы.
Ракеты в озоне вертели прорехи и дыры,
И танкеры мазали нефтью планктон в океане.
Кричали о мире, но не было твердого мира,
И гибли надежды, как мухи в трактирном стакане.
А лето катилось, нормальное, теплое лето,
И канули в Лету обиды, метели, кошмары.
По-прежнему хлеб и любовь воспевали поэты,
И добрые люди вопросы потомства решали.
Но где-то сжимали оружие детские руки,
И быстро оставили силы "невольников чести".
Мы были в разлуке… Ты помнишь, мы были в разлуке,
А нынче мы вместе, любимая, нынче мы вместе.
Нам август прозрачный такую любовь напророчил,
Что жить бы и жить без оглядки на праздник вчерашний.
Нормальное лето. Разложены чувства построчно.
Нормальное лето. Как страшно, родная, как страшно.
БАЛЛАДА О ДИКИХ ЛОШАДЯХ
На одном из островов озера Маныч-Гудило живут одичавшие кони.
Справка
1
Мы вольные кони, нам ветер за брата.
На острове плоском, что в центре Вселенной,
Встречаем рассветы.
Не хочется что-то в упряжку обратно,
Как прадедам нашим, – работать, работать
Зимою и летом.
Не хочется, братья. Не можется, кони.
Зачем же иначе глотали холодный мы
Воздух свободы?
Уж лучше до смерти себя мы загоним
В безудержном беге, и пусть человек
Покоряет природу.
Соленую воду мы пить научились,
Зимой из-под снега остатки травы
Выгребаем копытом.
И с теплой конюшней навеки простились,
И только ночами нам снится, что пашем…
Ах, сладкая пытка!
Эй, кони, довольно! Припомним обиды,
Тяжелую ношу, усталые спины, разбитые ноги.
И кнут, и подачку. И больно, и стыдно…
Мы сытно кормили собой воронье
В бесконечной дороге.
Наш бог лошадиный, наверно, таскает
Унылые души по райской долине
У бога людского.
Хорошее дело. Пускай привыкает —
И сено, и вечность… А нам и задаром
Не нужно такого.
Лошажии тени помчатся над степью
Навстречу рассвету и с проблеском первым
Растают, исчезнут.
А конское сердце потерпит. Потерпит,
Покуда вожак не вздохнет и не скажет:
Ну, что же, все честно.
Все честно, бродяги. Июльские ливни
И воздух полынный дороже душистого
Свежего сена.
Гнедые кобылы достанутся сильным,
И новый табун испытает копыта
Под небом весенним.
И, кажется, крылья у нас вырастают,
Мелькают столетья, огни, километры,
Планеты и звезды.
Уже не табун – журавлиная стая
Летит среди неба, и поздно прощаться,
И каяться поздно.
2
Оборвите траву,
Отгоните гнедого коня, —
Я в квартире умру,
И родня похоронит меня
Возле каменных стен
И асфальтовых чадных путей,
Но сбежит моя тень,
В миражи наших южных степей
Показалось, что жил,
Объезжал полудикий трамвай,
Но дрожат миражи,
Где то место – поди угадай.
Там тюльпаны цветут
И пасется последний табун.
Там свобода, а тут
Ходит по небу месяц-горбун.
Не смотри так, мой конь,
Я, конечно, бессовестно лгу.
Я поставил на кон
Степь твою, твою, воду и луг.
Проиграл, виноват,
На вино обменял образа.
Не гляди так, мой брат,
Опусти, опусти же глаза.
ГРОЗА
Окинув горизонт веселым взглядом,
Я отдыхал с любимой книгой рядом