Избавься от гордыни
Шрифт:
– Не корчи из себя невинную девушку. Со мной этот номер не пройдет. Ты играла с Ники, как с котенком, обещала, что в конечном итоге отдашься ему. Он рассказал мне обо всем этом буквально перед самой свадьбой Адели.
– Я никогда не играла с Ники и не водила его за нос, – возмутилась Марджи. – На кой черт мне сдалось бы заниматься этим?
– Потому что ты всегда прибегала к такой тактике. Отказавшись спать с Ники, ты получила от него предложение стать его женой. А когда ты спала со мной, тебе удавалось небезуспешно продвигаться по служебной лестнице. Именно так ты вела себя.
– Ты
– Когда-то считал. Ты делала авансы моему брату и в то же время спала со мной. Как иначе это можно объяснить? Но рождение Шона, кажется, изменило тебя. Ты стала отзывчивой и внимательной, ты прекрасная мать, и я готов забыть…
– Прекрати! – Марджори бросила это так громко, что обе лошади нервно вздрогнули. – Я никогда не водила Ники за нос, он всегда точно знал свое место в наших отношениях.
– Тогда зачем ты отправилась с ним на свадьбу Адели?
– Потому что в случае моего согласия полететь с ним в Испанию он пообещал мне устроить интервью с тобой. Но я сразу очень четко дала ему понять, что между нами нет и не может быть интимных отношений. Я была для него просто другом. И дала понять это всем вашим родным и знакомым, как только мы прилетели в Мадрид. Можешь поинтересоваться этим у своего отца… Что же касается твоего предположения относительно того, что я не спала с Ники, чтобы склонить его к браку, то это полнейшая нелепость. Он сделал мне предложение еще за полгода до того, как мы познакомились С тобой, и я сразу ответила ему отказом.
– Тогда почему же он был так шокирован, когда я сказал ему, что мы с тобой встречаемся? – Фернандо недоверчиво нахмурился.
– Ты сказал Ники, что мы… Когда ты сказал ему об этом?
– Я увиделся с ним сразу после того, как ты сообщила мне, что собираешься присутствовать на свадьбе моей сестры. Мне хотелось знать, что же происходит на самом деле… Меня очень настораживали твои отношения с моим братом. Я сразу заподозрил, что тут дело нечисто. И Ники подтвердил мои подозрения. Он был потрясен, когда узнал, что мы с тобой встречаемся, был безутешен… сказал, что собирается жениться на тебе, что вы глубоко любите друг друга… Что ты сказала ему, что будешь ему принадлежать только после свадьбы…
Марджи была настолько потрясена услышанным, что, казалось, на несколько мгновений потеряла дар речи.
– Но это неправда! – воскликнула она. – Ники и я всегда были только друзьями. Между нами никогда ничего не было. Почему он сказал это?
На несколько минут Марджи и Фернандо замолчали. Потом он спросил:
– Значит, ты никогда не говорила Ники, что любишь его?
– Никогда! – почти закричала Марджи. – Мне непонятно одно: почему Ники притворялся, будто ничего не знал о наших отношениях с тобой, хотя он наверняка догадывался о них? Ты уверен, что сообщил ему о нашей связи именно до свадьбы Адели?
– Разумеется. Та беседа с братом осталась в моей памяти навечно.
– И тем не менее он ничем не выдал, что знает о наших отношениях. А когда по возвращении в Нью-Йорк я все-таки открыла ему правду, он был настолько шокирован…
– Это случилось в тот вечер, когда ты сообщила ему, что забеременела от меня?
Марджи кивнула.
– Что ж, это и
– Он успокаивал меня, потому что ты в это время был с Линдой. Я узнала от него, что ты собирался жениться на этой женщине. Ники рассказал мне все до мельчайших подробностей – как вас с Линдой всегда тянуло друг к другу словно магнитом, как он застал вас в гостиной, когда вы занимались любовью… В то утро он принес в твой дом цветы.
– Он… застал… нас? – Фернандо был разъярен. – Но это абсолютная ложь!
– Выходит, ты не собирался жениться на Линде?
– В свое время наши родители полагали, что мы с ней должны пожениться. Тогда мы с Линдой были еще очень молоды, но и позже никаких близких отношений между нами не завязалось. И Ники знал об этом.
– А как же тогда объяснить ваше поведение в гостиной накануне свадьбы Адели? – спросила Марджи.
– Ники солгал тебе. Никаких цветов в то утро в моем доме не было, как не было и Линды. Но именно в то утро произошла эта последняя ужасная ссора между мной и моим братом из-за тебя. Видимо, таким образом он мстил мне.
– Я не верю тебе. – Марджи повернулась и направилась к своей лошади. От тяжкого волнения и горькой обиды ее грудь часто вздымалась и опускалась.
– Марджи, подумай сама! – окликнул ее Фернандо. – Ведь если Ники в том последнем разговоре со мной утверждал, что вы любите друг друга, и тем самым лгал мне, то разве не мог он точно так же лгать и тебе? – При этих словах она остановилась…– Мне кажется, он восстанавливал нас друг против друга, надеясь, что ты в конце концов достанешься ему, – сказал Фернандо. – Возможно, его тактика сработала бы, не узнай он, что ты забеременела от меня. Марджи отпустила поводья лошади, повернулась лицом к Фернандо и решительно спросила:
– А что ты скажешь о Линде? Она тоже лгала, когда рассказывала мне, что ты так сильно любишь ее?
– Черт возьми, когда она сказала тебе об этом? – Фернандо подошел к Марджи вплотную. – Мои отношения с Линдой завершились задолго до того, как я покинул Испанию. И это были чисто платонические отношения.
– Я не верю тебе, – повторила Марджи и покачала головой, – потому что, по словам Линды, ты всегда любил ее. Она регулярно наведывалась к тебе в Нью-Йорк.
– Это не совсем так. – Фернандо обнял ее за плечи. – Да мы встречались с ней несколько раз в Нью-Йорке, но ни разу не оставались наедине… С Линдой я поддерживал отношения лишь из-за наших родителей, Марджи. Клянусь, между мной и ею не было ничего интимного. В моей жизни никогда не было иной любви, кроме той, что связывает нас с тобой.
Марджи так хотелось поверить Фернандо…
– А где ты провел ночь накануне нашей свадьбы? – спросила она. – Где и с кем ты провел свою последнюю ночь мужской свободы?
– Ты прекрасно знаешь об этом. – Фернандо нахмурился. – Я спустился, чтобы повидать тебя и Шона.
– Ты уделил нам не больше часа. А куда ты отправился потом?
– К себе домой, на виллу.
– Линда сказала мне, что в эту ночь ты был с ней. По ее утверждению, ты говорил ей, что был бы счастлив, если бы на месте новобрачной была она, а не я.