Изборник. Памятники литературы Древней Руси
Шрифт:
Вопросив же Савва беса, глаголя: "Повеждь ми, брате мой, где обитаеши, да увем дом твой". Бес же, возсмеяся, рече ему: "Аз убо особаго дому не имею, но где прилучитца, тамо и ночую. Аще ли хощеши видетися со мною часто, то ищи мя всегда на конной площади. Аз убо, яко же рех ти, зде живу ради конских покупок. Но аз и сам не обленюся посещати тебя. Ныне же иди к лавке Бажена Втораго, вем бо, яко с радостию призовет тя в дом свой жити".
Савва же по глаголу брата своего диавола радостно течаше к лавке Бажена Втораго. Егда же Бажен видев Савву, усердно приглашает его к себе, глаголя: "Господине Савво, кую злобу сотворих аз тебе, и почто изшел еси из дому моего? Протчее [1810] убо, молю тя, прииди паки обитати в дому моем, аз убо за любовь отца твоего, яко присному своему сыну рад бых тебе всеусердно". Савва же, егда услышав от Бажена таковыя глаголы, неизреченною радостию возрадовася и скоро потече в дом Бажена Втораго. И, егда пришед юноша, жена его видев и диаволом подстрекаема, радостно сретает его и всяким ласканием приветствоваше его и лобызаше его. Юноша же уловлен бысть лестию женскою, паче же диаволом, паки
1810
в остальном
По мнозем же времени, абие входит в слухи в пресловущий град Казань к матери Саввиной, яко сын ея живет неисправно и непорядочно, и, елико было с ним отеческих товаров, все изнурил в блуде и пьянстве. Мати же его, таковая о сыне своем слыша, зело огорчися и пишет к нему писание, дабы он оттуду возвратился ко граду Казани в дом отца своего. Егда же прииде к нему писание, он же прочет, посмеявся и ни во что же вменив. Она же паки посылает к нему второе и третие писание, ово молением молит, ово же и клятвами заклинает его, дабы немедленно ехал оттуду во град Казань. Савва же ни мало внят матерню молению и клятве, но ни во что же вменяше, токмо в страсти блуда упражняшася.
По некоем же времени поемлет бес Савву, и поидоша оба за град Орел на поле. Изшедшим же им из града, глаголет бес к Савве: "Брате Савво, веси ли, кто есмь аз? Ты убо мниши мя совершенно быти от рода Грудцыных, но несть тако. Ныне убо за любовь твою повем ти всю истину, ты же не убойся, ниже устыдися звати мя братом себе, аз убо всесовершенно улюбих тя в братство себе. Но аще хощеши уведати о мне, аз убо сын царев. Поидем протчее, да покажу ти славу и богатство отца моего". И сия глаголя, приведе его в пусто место на некий холм и показа ему в некоем раздоле град велми славен — стены и покровы и помосты все от злата чиста блистаяся. И рече ему: "Сей есть град творение отца моего! Но идем убо и поклонимся купно отцу моему; а еже дал ми еси писание, ныне взем его, сам вручя отцу моему; и великою честию почтен будеши от него". И, сия изглаголав, бес отдает Савве богоотметное оное писание. Оле безумия отрока! Ведый бо яко никоторое царство прилежит в близости к Московскому государству, но все обладаемо бе царем московским. Аще бы тогда вообразил на себе [1811] образ честнаго креста, вся бы сия мечты диавольския яко сень [1812] погибли!
1811
осенил себя
1812
тень
Егда же поидоша оба к привиденному оному граду и, приближившимся им ко вратом града, сретают их юноши темнообразнии, [1813] ризами и поясы златыми украшены, поклоняющеся, честь воздающе сыну цареву, паче же рещи бесу, такожде и Савве поклоняющеся. Вшедшим же им во двор царев, паки сретают их инии юноши, ризами блистающеся, паче первых, такожде поклоняющеся им. Егда же внидоша в полаты царевы, абие друзии юноши сретают их, друг друга честию и одеянием превосходяще, воздающе достойную честь сыну цареву и Савве. Вшед же бес в полату, глаголя: "Брате Савво, пожди мя зде мало. Аз убо шед возвещу о тебе отцу моему и введу тя к нему. Егда же будеши пред ним, ничто же размышляя или бояся, подаждь ему писание свое". И сия рек, поиде во внутренния полаты, оставль Савву единаго; и помедлив тамо мало, приходит к Савве и, поем, вводит его пред лице князя тмы.
1813
лицом темные
Той же, седя на престоле высоце, камением драгим и златом преукрашенном; сам же той славою великою и одеянием блистаяся. Окрест же престола его зрит Савва множество юношей крылатых стоящих; лица же их овых сини, овых багряны, иных же яко смола черны. Пришед же Савва пред царя оного, пад на землю, поклонися ему. Вопроси же его царь, глаголя: "Откуду пришел еси семо и что есть дело твое? Безумный же он юноша подносит ему богоотметное свое писание, глаголя, яко, "приидох, великий царю, послужити тебе". Древний же змий сатана прием писание и, прочет его, обозревся [1814] к темнообразным своим воином, рече: "Аще ли и прииму отрока сего, но не вем, крепок ли будет мне, или ни". И призвав сына своего Саввина мнимаго брата, глаголя ему: "Иди протчее и обедуй с братом своим". И тако оба поклонишася царю и изыдоша в преднюю полату, начаша обедати, и неизреченныя благовонныя яди приношаху им, такожде и питие, яко дивитися Савве и глаголя, яко "никогда же в дому отца моего таковых ядей вкушах или пития испих".
1814
оглянулся
По ядении же поемлет бес Савву и поидоша с двора царева и изшедшим же им из града, вопрошает же Савва брата своего беса, глаголя: "Что убо, брате, яко видех у отца твоего окрест престола его много юношей крылатых стоящих?" Бес же, улыбаяся, рече ему: "Или не веси, яко мнози языцы служат отцу моему: индеи, персы и инии мнози? Ты же не дивися сему и не сумневайся братом звати мя себе: аз бр да буду тебе менший брат; токмо, елико реку ти, во всем буди послушен мне; аз же всякаго добродейства рад чинити тебе". Савва же во всем обещаяся послушен быти ему; и, тако уверившися, приидоша паки во град Орел, и оставль бес Савву, отходит. Савва же паки прииде в дом Баженов и пребывавше в прежнем своем скаредном деле.
В то же время прииде во град Казань из Персиды со многими прибытками отец Саввин Фома Грудцын и, яко же лепо, обычное целование подав жене своей, и опрошает ея о сыне своем: жив ли есть. Она же поведает ему, глаголя, "яко от многих слышу о нем: по отшествии твоем в Персиду отъиде он к Соли Камской и оттуду во град Орел, тамо и до ныне живет житие неудобное: [1815] все богатство наше, яко же глаголют, изнури в пьянстве и блуде. Аз же много писах к нему о сем, дабы оттуду возвратился в дом наш; он же ни единыя отповеди подаде мне, но и доныне тамо прибывает; жив ли или нет, о сем не вем". Фома же, таковыя глаголы слышав от жены своея, зело смутися умом, и скоро сед, написав епистолию к Савве со многим молением, дабы безо всякаго замедления оттуда ехал во град Казань: "да вижу, рече, чадо, красоту лица твоего, понеже давно не видах тя". Савва же таковое писание прием и прочет, и ни во что же вменив, ниже помысли ехати ко отцу своему но токмо упражняяся в ненасытном блужении. Видев же Фома, яко ничто же успевает писание его, абие повелевает готовити, подобные [1816] струги с товаром и пути касается к Соли Камской. "Сам, — рече, — сыскав, поиму сына своего в дом свой".
1815
непотребное
1816
надлежащие
Бес же егда уведав, яко отец Саввин путешествие творит к Соли Камской, хотя пояти Савву в Казань, и абие глаголет Савве: "Брате Савво, доколе зде во едином малом граде жити будем? Но идем убо во иные грады и погуляем и паки семо возвратимся". Савва же ни мало отречеся, но глагола ему: "Добре, брате, глаголеши, идем, но пожди мало: аз убо возму от богатства моего неколико пенязей [1817] на путь". Бес же возбраняет ему о сем, глаголя: "Или не видел еси славы отца моего и не веси ли, яко везде села его есть. Да идеже приидем, тамо и денег у нас будет, елико потребно". И тако поидоша от града Орла, никим же ведомы, ниже той сам Бажен Вторый, ни жена его уведавше о отшествии Саввином.
1817
денег
Бес же и Савва об едину нощ от Соли Камской объявишася на реке Волге во граде, нарицаемом Кузмодемьянском, [1818] разстояние имеюще от Соли Камской более дву тысящ поприщ. И глаголет бес Савве: "Аще кто тя знаемый узрит зде и вопросит, откуду пришел еси, ты же глаголи: от Соли Камской в третию неделю приидохом до зде". Савва же, елико заповеда ему бес, тако и сказываше. И пребывше же в Кузмодемьянском неколико дней.
И абие бес паки поемлет Савву и об едину нощ из Кузмодемьянска приидоша на реку Оку, в село, нарицаемое Павлов Перевоз. И бывшим им тамо в день четвертка, в той же день в селе оном торг бывает. Ходящим же им по торгу, узрев Савва некоего престарела нища мужа стояща, рубищами гнусными одеянна и зряща на Савву прилежно и велим плачуща. Савва же отлучися мало от беса и притече ко старцу оному, хотя уведати вины плача его. И пришед ко старцу и рече: "Кая, ти, отче, печаль есть, яко тако неутешно плачеши?" Нищий же он святый старец глаголет ему: "Плачу, чадо, о погибели души твоея: не веси бо, яко погубил еси душу твою и волею предался еси диаволу. Веси ли, чадо, с кем ныне ходиши и его же братом себе нарицаеши? Но сей не человек, но диавол ходяй с тобою и доводит тя до пропасти адския". Егда же изрече старец ко юноши глаголы сия, обозревся Савва на мнимаго брата своего, паче же рещи на беса. Он же издалеча стоя и грозя на Савву, зубы своими скрежеташе на него. Юноша же, вскоре оставль святаго онаго старца, прииде паки к бесу. Диавол же велми начат поносити его и глаголати: "Чесо ради с таковым злым душегубцем сообщился еси? Не знаеши ли сего лукаваго старца, яко многих погубляет; на тебе же видит одеяние нарочито и, глаголы лестныя происпустив к тебе, хотя отлучити тя от людей и удавом удавити тя и обрати с тебя одеяние твое. Ныне убо аще оставлю тя единаго, то вскоре погибнеши без мене". И сия изрече, со гневом поемлет Савву, оттуду и приходит с ним во град, нарицаемый Шую, и тамо пребываху неколико время.
1818
…Кузъмодемьянск… — Современный Козьмодемьянск. Переезды Саввы с «названым братом» из Орла в Козьмодемьянск, Павлов перевоз (современный город Павлов) и Шую отражают реальные торговые маршруты того времени.
Фома же Грудцын Усов, пришед во град Орел, вопрошает о сыне своем, и ни кто же можаше поведати ему о нем. Вси бо видяху, яко пред его приездом сын его во граде хождаше всеми видим, а идеже внезапу скрыся, ни кто же весть. Овии глаголаху, яко "убояся пришествия твоего, зане зде изнурил все богатство твое, и сего ради скрыся". Паче же всех Бажен Вторый и жена его дивящеся, глаголаху, яко "об нощ спаше с нами, заутра же пошед некуды; мы же ожидахом его обедати, он же от того часа никако где явися во граде нашем; а идеже надеся, [1819] ни аз, ни жена моя о сем не ведомы". Фома же многими слезами обливаяся, живя, ожидая сына своего, и не мало пождав тщею [1820] надеждою, возвратися в дом свой. И возвещает нерадостный случай жене своей, и оба вкупе сетуя и скорбяще о лишении единороднаго сына своего. И в таковом сетовании Фома Грудцын, поживе неколико время, ко господу отъиде; жена же его оставшися вдовою сущи.
1819
скрылся
1820
тщетною