Избранная. Будь нашей женой
Шрифт:
Некоторое время мы ели молча, лишь передавая друг другу флягу.
— Я скучал, — вдруг признался Макс. — Мне не хватает тебя. Две ночи провел как в горячке, мечтая вновь прикоснуться к тебе. Это ненормально, скажи?..
Я так и застыла с флягой у рта, когда Макс придвинулся ближе и, приподняв мои волосы, губами коснулся шеи, совсем легонько, практически невесомо. Поцелуями осыпал мои щеки, не спеша приближаться к губам, но скользя в опасной близости от них.
Всё становилось слишком сложно. Мою успокоительную мысль — он всего лишь
— Постой, — отшатнулась, едва сдерживаясь, чтобы не поддаться на гипнотизирующие касания. — Я должна признаться. Тем вечером, когда Александр ушел, мы не просто разговаривали. Мы целовались. Проблема в том, что я… не знаю, что чувствую. Вы оба нравитесь мне. Мне не выбрать между вами...
Я зажмурилась, испугавшись возможной реакции. Упрека или злости, или раздражения.
Буду проклята за свои сомнения, за неумение определиться. За то, что добровольно ввязалась в отношения — пусть и непреднамеренно, — в которых запуталась, увязла по самые уши. На бумаге всё казалось банальностью: двое мужчин и одна женщина, что может быть проще. Но когда в условия контракта ввязалось влечение, определиться стало практически невозможно.
Мы запутались, сами привели себя в западню.
Надо оставить одного из них — или уйти от обоих, — но почему тогда меня рвет на куски? Почему так сложно определиться? Почему так сильно хочется, чтобы наш контракт перестал быть фальсификацией?
Что за чушь я несу…
— Мне придется соперничать с собственным братом за право стать твоим мужчиной? — Макс рассмеялся. — Как любопытно складываются события.
Глава 9
Помолвка была назначена на первый понедельник второго летнего месяца. По-нашему июля, по их, басурманскому — тейвеля.
Но тут нарисовалась первая проблема.
— Виктор урезал выплаты, — заявил Алекс за обедом. — У нас вообще нет денег. Их не просто мало, они кончатся в любую минуту. В том письме, которое этот ублюдок написал, сказано, что это вынужденная мера. Якобы в стране тяжелая ситуация, поэтому довольствие ограничено. Пищу будут доставлять его люди с расчетом на трех господ и четырех слуг.
— Он издевается над нами! — Макс саданул по столу кулаком.
— Просто не хочет, чтобы мы могли организовать ужин, — невесело ухмыльнулась я. — Боится. Это хорошо. Значит, мы сумели убедить его в искренности намерений. Что будем делать? А если попросить вашу маму о помощи?
— Её расходы строго контролируются, ей запрещено передавать нам деньги либо вещи, — покачал головой Макс. — Конечно, она может подарить, к примеру, тебе предсвадебный ужин. Как чужому человеку, а не нашей невесте. Но, думаю, от императора такая хитрость не укроется.
— Хорошо. Какие ещё идеи?
Молчание, воцарившееся за столом, мне не понравилось. От слова «совсем». Оно было какое-то тяжелое, отчаянное. Денег взять неоткуда, но нельзя же сдаваться вот так просто?!
Рано опускать руки.
— Слушайте, а как у вас с необычными вещичками? Их покупают?
— О чем конкретно ты говоришь? — уточнил Александр.
— Например, у меня есть телефон, это такая штука из моего мира, по которой можно разговаривать на расстоянии. Понятно, что в вашем мире он бесполезен, но в качестве диковинного артефакта может сгодиться. Как вы думаете, его можно продать? Сейчас покажу, ждите тут!
Я добежала до спальни и достала мобильный, который все эти дни лежал выключенным. Хорошо, что у него качественная батарея. Ещё девяносто процентов зарядки. Расскажу, что на него можно фотографировать, только вот фотографии будут недолговечными (как и сам телефон), а потому нельзя всегда держать его включенным. Ну а что. В мире, где фотоснимков не существует, возможность заполучить памятный кадр, многого стоит. Включил – посмотрел – выключил.
— Вот, — продемонстрировала мобильный лордам.
Впервые за долгое время мужчины выглядели озадаченными. Макс с видом великого испытателя потрогал телефон, повертел, подколупнул защитное стекло.
— Тебе не жалко расставаться с ним?
— Он для меня ничего не стоит, — пожала плечами. — Если мы сможем что-то за него выручить, я буду рада. Смотрите, что ещё есть.
Я вывалила на стол содержимое сумочки, которую тоже прихватила с собой. Пробник духов, дезодорант, нераспечатанная пара колготок, разряженный фитнес-браслет, которым я забывала пользоваться. Упаковка мятной жевательной резинки и куча монет.
— Можно попробовать. — Макс задумчиво почесал подбородок, рассматривая «добро». — Мы с Александром не можем распоряжаться имуществом, но ты-то чужачка, имеешь полное право и покупать, и продавать всё, что тебе вздумается. Я напишу старым знакомым-коллекционерам, думаю, кого-нибудь заинтересует.
Ха. Получается, не зря складировала в безразмерной сумке хлам.
К вечеру следующего дня Макс сообщил, что мы выручили за моё барахло приличную сумму. Настолько приличную, что её с лихвой хватит, чтобы организовать помолвку. Не придется даже мариновать селедку с кабачками. За одни только духи заплатили целое состояние.
Вся та ерунда, о которой я даже не задумывалась, оказалась бесценной.
— Мы вернем тебе всё, что ты потратила на нас, до медянки, — скрипнул зубами Александр, когда Макс озвучил полученную сумму.
— Да ну, мелочи. Для меня эти вещи не имеют никакого значения.
Я даже не соврала. Пусть в телефоне лежали снимки друзей и знакомых, но я не страшилась потерять их. Ведь счастье не в фотографиях. Будут и другие, когда я вернусь домой.
Странно, но в последние дни мысль о возвращении не согревала, а настораживала, словно внутри меня кто-то протестовал и не стремился в Россию. Ну а что делать? Оставаться тут?