Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
Объявление о первом месте и свидании котика с Манакризой не слышу – так громко стучит в висках сердце. Вспыхивает еще луч света, озаряя котика в шлеме с гладкой лицевой пластиной.
– Нет, только не она! – сквозь грохот сердцебиения прорывается вопль котика. – Я должен быть с кисой! Она же всегда первая, во всем, она должна была занять первое место!
Леонхашарт улыбается, и даже оттенок злорадства в улыбке ему идет.
Так.
Прикрыть глаза.
Вдохнуть-выдохнуть.
Вернуть где-то потерявшееся хладнокровие.
Снова открыть глаза, напомнить себе, что и не таких красавцев видали (отставить ехидную мысль о том, что только по телевизору и на фотографиях) и добро пожаловать на свидание с Леонхашартом.
«Я не растаю». – обещаю себе без особого энтузиазма.
– Киса! – котик, перемахнув через двинувшихся к нему работников студии, бросается ко мне.
В следующий миг Леонхашарт смазанным движением оказывается на его пути и отталкивает в сторону, подальше от меня. Застывает, наклонив голову с огромными, мерцающими рогами. Шаакаран тоже склоняет голову и выпускает когти. Воздух вокруг них вибрирует, сгущается. Побледневшие работники студии отступают, а Берронзий подает какие-то знаки руками.
– Шаакаран, уйди, – глухо требует Леонхашарт.
Тот в ответ шипит, пригибается:
– Киса моя!
– Нет, – весомо отзывается Леонхашарт.
Сердце у меня колотится где-то в горле. Я должна как-нибудь их остановить, но на меня накатывает странное оцепенение.
– Вода! – выкрикивает Манакриза.
Котик отскакивает в сторону, оглядывается:
– Где?
А охранники и правда брандспойты раскручивают, явно намереваясь полить слишком горячих демонов. Напряжение внезапно отпускает меня, и вместо него приходит смех. Сначала тихий, а потом все громче и громче.
– Киса, так нечестно! – возмущается котик и уходит на свое место, садится, складывает руки на груди и демонстративно отворачивается. – Я за тебя драться хотел, а ты…
А я вселенское зло: демонов не ценю, на свидания не хочу, замуж выходить отказываюсь. И как меня терпят еще на этом шоу?
– Лорд Шаакаран, – Берронзий поправляет воротник. – Прошу вас сохранять спокойствие, нам необходимо отснять эпизод для монтажа. Пожалуйста, проявите мужество.
– Киса первая в рейтинге, я тоже первый в рейтинге, мы с ней должны пойти на свидание! – не унимается котик. – С ней, а не с этим чудовищем!
– За чудовище и ответить можно, – роняет Манакриза, разглядывая свои ногти.
Котик вздергивает подбородок и гордо отворачивается. И если Леонхашарт в шлеме смотрелся загадочно, то изображающий его котик – просто смешно.
– Так, пары! – Берронзий хлопает в ладоши. – Ладно, заканчиваем тут. Все срочно на романтическую фотосессию. Потом – на совместный ужин. Не задерживайтесь: нам еще монтировать это все к вечернему выпуску.
Леонхашарт точно не собирается задерживаться: он вальяжно подходит ко мне и протягивает руку:
– Прекрасная Анастасия, прошу следовать за мной.
А вблизи он еще лучше, чем на экране. Бедная моя сила воли – такое испытание для нее…
– Не надо меня обнимать, мы слишком мало знакомы для этого, – ворчливо заявляю я, но Леонхашарт ласково улыбается:
– Анастасия, это романтическая фотосессия, мы должны вести себя соответствующе. – и кладет руку мне на талию.
Горячая ладонь будто прожигает сквозь ткань, сердце пускается в дикий галоп, а Леонхашарт придвигается, прижимает меня к своему боку, овевает ароматом с хвойными нотами.
– Еще ближе, – требует рогатый фотограф, и я мечтаю его убить.
Каждой паре выделен отдельный тонкостенный отсек со светлым фоном, набором софитов и фотографом. Ослепительно загорается вспышка, а в следующий миг Леонхашарт разворачивает меня к себе, кладет ладонь мне на затылок.
– Фото с романтичным поцелуем, – шепчет он.
– Целовать еще рано, – замечает фотограф, впервые меня радуя.
Но Леонхашарта это не останавливает, он наклоняется, накрывая меня своей тенью. Инстинкт самосохранения, наконец, срабатывает, и я вскидываю колено. Броня, конечно, смягчает удар, но Леонхашарт отодвигается, шумно вдыхает. На его щеках появляются розовые пятна… а может, и не сильно смягчила броня.
– Рано, – сержусь я.
– Да. Я понял, – глухо отзывается Леонхашарт.
– Верхом, давай верхом на тебе меня сфотографируем. – доносится из соседнего отсека голос Манакризы.
– Почему верхом? – возмущается котик.
– Это очень романтично.
– Ты тяжелая.
– А ты что, дохлый такой, что меня на себе не удержишь? Демоны все такие или только ты? Может, у тебя паразиты кишечные водятся? От этого слабость бывает.
– Нет у меня никаких паразитов! Я здоровый! – чуть не взвывает котик.
– Тогда верхом. И это не обсуждается, а то уши повыщипаю.
– Это нечестно!
– Зато эффективно. Давай, вставай на четвереньки и превращайся.
Котик что-то невнятно ворчит.
Беру Леонхашарта под руку, переплетаю наши пальцы и склоняю голову ему на плечо.
Нас ослепляет серия фотовспышек.
Из отсека с другой стороны раздаются команды: «Поближе, обнимите кандидатку, улыбнитесь, посмотрите влюбленно».
Наш фотограф чаще молчит и просто щелкает кадр за кадром.
– Извини. – Развернувшись к Леонхашарту, смотрю ему на солнечное сплетение, поглаживаю его пальцы. – Мне не стоило так поступать.
Да, мне правда стыдно! Он был так добр, но… Слишком близко, и от его прикосновений мурашки по коже, его тепло овевает меня, слишком расслабляя и опьяняя.
– Посмотри на меня, – тихо просит Леонхашарт.
Я медленно поднимаю взгляд с его груди на подбородок с совсем маленькой ямочкой, на губы соблазнительные, выше – к глазам. В этих темных озерах отражаюсь я…