Избранницы правителей Эёрана: история демонов Нарака. Трилогия
Шрифт:
– Где Саламандра? – Мад судорожно выползает из-под кровати и подбегает к моей. Падает на колени, заглядывает в моё подсвеченное его планшетом лицо. – Скажи мне, где она! Это вопрос жизни и смерти!
Где Саламандра? Нельзя сказать, что меня охватывает прямо дурное предчувствие, но холодок по спине пробегает, заставляя забыть о странности лежания Мада под кроватью Лиссы.
Где же Саламандра?
***
Мир Леонхашарта теперь иной.
Он наполнен новыми ощущениями, новыми оттенками смыслов.
Стоном боли – бесконечным, жалобным, удушающим.
Умирающий мир не может больше даже кричать – настолько он обессилен. Его связи разорваны, словно сухожилия у живого существа. Его незаживающие раны кровоточат, истекая последними каплями силы.
Сердце Нарака почти не бьётся, но на этом последнем издыхании оно ещё шёпотом молит о помощи, спасении, глотке новой жизни.
И единственный вопрос, который Леонхашарт хочет задать Гатанасу Аведдину – такому же пользующемуся всеми аспектами магии архидемону – это почему он так спокоен, как может столь равнодушно относиться к зову о помощи их собственного дома?
От шелеста этого шёпота Леонхашарту постоянно зябко, и сердце не на месте. Одно утешение – он теперь ощущает, что с Настей всё в порядке, и это помогает ему немного отпустить её, не маячить рядом ни прямо, ни косвенно, чтобы не привлекать к ней внимания Архисовета и врагов.
Уверенность в своих новых силах, в способности почувствовать малейшую угрозу Насте и добраться до неё в кратчайший срок позволяют Леонхашарту положиться на защитные чары благородного факультета, приставленную к оставшимся невестам охрану Гатанаса и расползшихся по территории кампуса механических тараканов Юмаат, следящих, чтобы всё остальное функционировало и не влезли посторонние.
Леонхашарту не приходится ничего спрашивать о Насте, так что он не боится выдать свой интерес к ней даже если все каналы связи прослушиваются.
Второй день, пока Настя отсыпается после безумного состязания (автора этой идеи – Берронзия – Леонхашарт с удовольствием бы боднул, но для маскировки сдерживается), Леонхашарт осваивает магию.
Самые изолированные лаборатории погибли при устроенном им обрушении, в оставшихся приходится работать в сдерживающей магию броне слишком осторожно, а потому медленно, но Леонхашарт не из тех, кого останавливают такие сложности.
Он знает свои цели: защитить Настю и спасти родной мир.
Он понимает, что без настоящей магии, которой должен управлять филигранно, не справиться.
И поэтому сосредоточенно учится – пока есть возможность.
Тончайшие, во многих местах разорванные нити пронизывающей Нарак магии вздрагивают при пробуждении Насти, и Леонхашарт улавливает это, вспоминает о времени.
Ему нужно вести себя нормально и не провоцировать архисоветников и врагов на активные действия, поэтому Леонхашарт прерывает тренировку, садится в свой автомобиль и отправляется домой через залитый утренним светом кольцевой город.
Город тоже кажется Леонхашарту другим, хотя как ответственный за его функционирование, он прекрасно знает каждую улицу и каждый дом, где и что пора ремонтировать, а что может подождать, где надо подкорректировать инфраструктуру, а где всё работает как часы. И даже ремонт после разрушений не меняет этого, ведь его провели в соответствии с аварийными планами и инструкциями Леонхашарта.
Автомобиль он оставляет на внутренней парковке. Подходит к шахте, тянущейся до его покоев на самом верхнем этаже, и распахивает крылья.
Вдох, рывок вверх, шелест крыльев – Леонхашарт взлетает легко, как никогда. Он сам себе напоминает откалиброванный прибор, впервые работающий так потрясающе чётко. До верха не долетает, ныряет в проём на четыре этажа ниже. После двух дней в броне, в напряжении волевых и магических тренировок Леонхашарту хочется простой физической активности – и не под носом у всяких соглядатаев.
Паролем он открывает пискнувший электронный замок. Свет включается сам. Леонхашарт, стянув сапоги, сквозь раздевалку направляется к залу с бассейном. Лёгкое дуновение сквозняка смущает его, но недостаточно, чтобы остановиться.
Но когда нога оказывается в луже, это уже настораживает. Из-под двери сильно натекло. Леонхашарт шагает в сторону и распахивает створку. В зале бассейна сразу загорается свет.
Там тихо.
Подождав, Леонхашарт заглядывает внутрь.
Вокруг бассейна всё залито водой.
И источник сквозняка тоже понятен: в стене пробита дыра в техническую шахту.
Никого нет.
«Штурмовая группа проникла внутрь, пока я решал, пускать Гатанаса или нет?» – предполагает Леонхашарт, но не понимает, зачем штурмовой группе ломать стену в бассейн. Ладно бы тот располагался непосредственно под его комнатами, а так… в чём смысл?
Осторожно ступая по лужам, по влажному песку между вывернутыми кирпичами стены Леонхашарт проходит к дыре. Заглядывает в шахту, и его лицо овевает лёгкий ветерок.
В темноте трудно что-то разглядеть, но Леонхашарту кажется, что трубы как-то неровно идут и провода торчат.
Нахмурившись, он убирает голову из дыры в стене, оглядывает лужи на полу, слегка обмелевшую огромную чашу бассейна.
Магия не даёт Леонхашарту ответа на вопрос, что же здесь произошло, но подтверждает, что трубы и провода на нижних уровнях помяты и сорваны.
И Леонхашарт очень жалеет, что при смене системы безопасности не активировал здесь камеры.
Он ещё раз внимательно оглядывает всё – и направляется к выходу совершенно растерянный.
***
– Не знаю я, где Саламандра. – Сажусь на постели и сильнее чешу зудящий лоб. – Она из гетто выбралась, но больше я её не видела. И если о ней не было в новостях, значит, Саламандра где-то очень хорошо прячется.
– Она мне срочно нужна! – Уронив планшет, Мад хватает подол моей сорочки (интересно, кто меня переодел?) и отчаянно дёргает. – Ты не понимаешь: миледи Юмаат меня убьёт, если не напишу отчёт наблюдений за Саламандрой, а как я это сделаю без неё?