Избранник судьбы

Фомин Олег Геннадьевич

Байкер неожиданно проникся тревогой.

«И что же вас удерживает?» – опасливо осведомился он.

Реакцией хозяина на данный вопрос было длительное безмолвие. Пёс подумал, что он не желает отвечать, и устало положил голову на траву, но спустя некоторое время уловил мысленную волну отца:

«Не знаю.»

Уши Байкера приподнялись, словно в непонимании, о чём это он, но сообразив, пёс опять вернулся в состояние дремоты. Между ними настал продолжительный суверенитет. Оба героя не обменивались информацией ни с помощью голоса, ни телепатически.

«Байкер,» – наконец откликнулся хозяин. Зверь резко поднял переднюю часть туловища.

«У меня к тебе поручение. Ступай за моим сыном, он сейчас дома у своего друга Алексея.»

Пёс вопросительно накренил морду.

«Не пялься на меня, как на идиота, а исполняй, – настоял отец. Затем он встал и кинул взгляд куда-то на полосу горизонта: – Предчувствие рядом со мной вертится. Дурное… Может мне только мерещится, но страховка никогда не бывает лишней. Всё равно ты от круглосуточного безделия вот-вот мхом обрастать начнёшь. Разомнёшь косточки, пробежишься, так сказать.»

«Ладно, у меня претензий нет, – огромный четвероногий танк принялся медленно и с неохотой поднимать отяжелённое ленью тело. – Только я предпочитаю работать с авансом.»

«Попрошайка, – отец вздохнул. – Ни стыда, ни совести. Тут война не за горами. Хоть бы ради общего дела мог бескорыстно внести свой вклад.»

Хозяин позаимствовал у дерева несколько листьев и размял их в шарообразно сомкнутых ладонях. Затем он стал нашёптывать всякие несуразные, но красиво звучащие, сочетания букв вроде заклинания. Вместе с тем его руки обвило таинственное розовое свечение. По окончании бормотания цветной клубок разорвался на крохотные пучки, развоплотившиеся в следующую секунду.

На ладони отца теперь лежали не перемолотые листья яблони, а излюбленное кондитерское блюдо Байкера – вафля в шоколаде.

Хозяин адресовал её в жадную пасть животного. Распрессовав продукт и отправив в желудок, пёс изрёк:

– Спокуха, босс. Всё сделаем чисто, без шума и пыли.

С легкостью феи некогда казавшийся неуклюжим Байкер перепорхнул через высокий забор и дал газу до отказу. Скоро шорох рассекаемых им чащ крапивы и чертополоха был недосягаем до слуха.

– Тоже мне, киллер, – фыркнул отец.

* * *

Михаил ведал о том, что Симаковы не запирают калитку на щеколду, поэтому стоило толкнуть её пальцами, и мальчик вошёл на дружественные владения.

Миновав не очень опрятный двор, Михаил постучал в двери. Отворил Алексей.

– О, Миха, привет! Располагайся! – за рукопожатием последовало приглашение одноклассника в своё жилище.

На кухонном столе царил беспредел. Резаный картон, фольга, ампулы от лекарств, баночки с жидкостями, порошки и прочие компоненты застелили его поверхность, демонстрируя прототип свалки. Удивительно, но Николай, который около двух часов посвящал всего себя обожаемому хобби, не выглядел измотанным, хотя такая кропотливая операция, да ещё и в хаосе принадлежностей, запросто может довести до мигрени.

Заметив явившегося ассистента, алхимик весело воскликнул:

– Мишка, заступай на дежурство! Пост сдал!

– Пост принял! – отчеканил Михаил и сменил Николая на трудовой должности. Он тоже был подкован в экстремальном и филигранном занятии друга. Честно говоря, он и подарил идею и принцип того оружия, которое Варанов использовал сегодня в стычке с хулиганами. Оно не являлось единственным проектом юных лаборантов, кроме него присутствовали более взрослые затеи, разработанные ими за годы ювелирного труда.

Самый масштабный замысел – создание бомбы широкого радиуса поражения – они осуществили ещё в позапрошлые летние каникулы. Правда в её конструкции участвовал только Николай, лишь по завершении сборки он раскрыл Алексею и Михаилу свой секрет и предложил совместно провести военно-полевые испытания: всё-таки одному неинтересно. Заинтригованные экстраординарным предприятием, они легко согласились, хотя в будущем едва не пожалели, что клюнули на удочку Николая.

Алхимик показал новым сообщникам своё детище. Твёрдое огнеопасное вещество по объёму могло посоревноваться с кирпичом!

Им не терпелось опробовать изделие по назначению. Кратким совещанием был вынесен вердикт на снос ветхой, заброшенной хибары на окраине села.

И вот, прекрасным субботним вечером, когда начало смеркаться, террористы добрались до нужного пункта, стараясь не привлекать внимания посторонних глаз. Скрепив шашку с фитилём, дававшим мальчишкам ровно минуту, чтобы удрать, они подожгли его и врубили ноги на высшую передачу.

Затаившись в траве в пятидесяти метрах от сгнившей хижины, они ждали представления с разбушевавшимся сердцем и загерметизированными ушами.

И дождались…

В общем, с расчётом дозировки вещества произошёл перебор. От здания тогда мало чего осталось, а вот зато впечатления сохранились в памяти навечно. Огненно-дымовой гриб цвёл недолго, но в реальности куда эффектнее, чем в американских боевиках, трава согнулась под ударной волной, пылающие обломки чуть не долетели до экспериментаторов. «Бьюсь об заклад, это слышала вся деревня! – восхитился творец бомбы. Спорить с ним никто не стал.

Понимая, что плоды их деятельности столпят сюда косяки местных жителей, они дружно смылись с места пожара.

Ну а на другой день их караулила госпожа расплата. Троица и до сей поры не раскусила, где они тогда прокололись, но отцы мальчиков неясным образом пронюхали об их подвиге. Алексей получил от родителя незабываемый сеанс воспитательной терапии: неделю он ходил с больной шеей. Николай, как организатор, прошёл через то же самое, но в удвоенном формате. Отец же Михаила не прилагал грубой силы, а только побеседовал с сыном тет-а-тет. Он знал характер Михаила и то, что угрызения будут мучить его дольше синяков.