Избранники Тёмных сил
Шрифт:
— Нет, — возразил я. — К тому же, добра из этого не выйдет. Выживем только он или я, но по городу протянется кровавая полоса новых жертв.
Роза устало вздохнула за моей спиной. Ее вздох, как шелест ветерка, прокатился по ложе, и показался мне всего лишь эхом, донесшимся из далекого, затерянного среди лесов склепа.
— Ну и упрямец, — упрекнула Роза, только вот кого, меня или того, кого рядом сейчас не было.
— Кто упрямец? — осторожно переспросил я.
— И ты, и он, — она не назвала никого по имени, но я понял, что она имеет в виду того господина, красивого и золотоволосого, с которым я собирался вступить в единоборство.
— Вы считаете, что я слишком
Уж не смеялась ли она надо мной и моими страхами.
— Ты еще недостаточно силен и не сведущ в тайных искусствах, — возразила она.
— Я пытаюсь доказать свои силы.
— Пока ты преуспел только в притворстве, да и то не до конца, один из актеров тебя заподозрил, — глаза Розы гневно блеснули. — Одной ловкости недостаточно, чтобы биться с драконом.
Почему она меня напутствует? Почему делает вид, что хочет мне помочь? Все ответы пришли мгновенно. По тону ее голоса, по тонкой руке, сжавшейся будто в поисках эфеса шпаги, я догадался и выдохнул:
— Вы тоже сражались с ним?
Она тихо мелодично рассмеялась.
— Мне не нужно было с ним сражаться, — Роза склонилась ко мне и доверительно шепнула. — Я уже его погубила.
Ее шепот рядом с моим ухом, приятный атласный шелест ее платья, райский аромат духов, все мгновенно растворилась в пустоте, как только из-за кулис раздался голос, зовущий меня по имени. Человеческий голос. Из сказочного мира я снова попал в обыденный и повседневный. Какое болезненное падение. Я отчетливо слышал, как голос Паскаля вновь и вновь зовет:
— Батист!
Но идти не спешил. Если бы только в ложе позади не царила прежняя темнота. Как хотелось вновь увидеть сияние короны и бледное свечение кожи под кружевом бального наряда. Увидеть хотя бы волков, если не саму призрачную королеву.
— Роза! — позвал я, но она не откликнулась. Наверное, она была уже далеко-далеко отсюда, а я так и не успел узнать ничего важного. Все драгоценное время тайного свидания с призраком я потратил на пустые ссоры и долгое восторженное молчание. Надо же быть таким простаком, а еще собираюсь мстить демону.
Всего лишь на миг мне почудилось, что Роза обещает явиться на мое первое представление. Лишь бы только она не забыла про свое обещание.
— Все получилось, как мы хотели. Разве ты не рад? — вбежавшая в ложу Лючия уже обнимала меня за шею, а я все еще никак не мог поверить, что Розы больше нет рядом. Не слышно больше ни мягкого шелеста ее платья, ни загадочных соблазнительных речей.
— Неужели ты недоволен тем, что мы наконец-то будем играть в настоящем театре, в самом центре города? — продолжала настаивать Лючия. Сама она, наверное, никогда в жизни еще так не радовалась. Еще бы, ведь ее мечта сбылась, а мне в отличие от всей труппы было все равно, где развеивать тоску: в балагане, продуваемом колким ветром, или в теплом роскошном здании.
Я мягко отстранил от себя Лючию и посмотрел поверх ее головы на выход из ложи, не мелькнет ли там снова стройная грациозная дама в венце и с сопровождающими-волками. Конечно, ее там больше не было. Только Лючия по-прежнему стояла рядом и недоумевала, почему меня так сложно чем-то обрадовать. Я с трудом заставил себя сфокусировать взгляд на ее ярко-рыжих кудрях и аккуратно накрашенном личике. В цветном плиссированном наряде коломбины Лючия выглядела, как кукла, никакого намека на таинственность или некую божественность. Лючия здесь, она живая и досягаемая, а та, которая ушла, была загадочной и недоступной.
— Конечно, я доволен, — быстро кивнул я. — Только не забывай, мне еще надо переделать для нас одну пьесу. Публике нужна новизна.
Лючия
Все эти дела меня нисколько не тяготили. Мне нужно было все время заниматься чем-то, брать на себя чужие хлопоты и труды, чтобы мысль о мести не свела меня с ума. Несмотря на напряженную работу, страшные воспоминания все равно часто вторгались в мою жизнь. Я мог чистить костюмы, переписывать текст для суфлера или сочинять и вдруг увидеть перед глазами плавный взмах золотых крыльев, гибкий драконий силуэт или молчаливого, златокудрого юношу у окна. Конечно, это были все лишь галлюцинации, но они мгновенно лишали меня покоя, напоминали о том, что нельзя сидеть сложа руки, нельзя просто ждать, пока Эдвин сам явится ко мне. Надо действовать поскорее, надо самому искать его, но каждый раз от того, чтобы вскочить и стремглав бежать на поиски, меня удерживала одна мысль, а что я стану делать, если найду его. Вдруг мы столкнемся прямо на улице, хватит ли тогда у меня смелости вытащить из-за пояса тесак и обезглавить живое, лучезарное создание. Пока я еще был слишком нерешителен и, возможно, недостаточно силен, как подметила Роза. У меня не хватило бы духу лишить жизни даже человека, не то, что дракона. Так какой же из меня мститель?
С этими мыслями я вошел в пустую гримерную, захлопнул за собой дверь и вдруг с удивлением обнаружил, что гримерная далеко не пуста. Какое-то темное, долговязое существо бойко копошилось возле туалетного столика, причем все его движения были настолько бесшумны, что если бы я не видел чужака собственными глазами, то решил бы, что рядом никого нет. Кроме моих собственным торопливых шагов, не раздавалось ни звука. Я поспешно зажег лампу, и тут же кто-то недалеко от меня злобно выругался.
Непрошеный гость отшатнулся от света и быстро юркнул в темный угол гримерной.
— Что ты делаешь здесь? — спросил я, надеясь услышать в ответ, что передо мной один из работников театра или поклонник какой-то актрисы, например Лючии, тайно посещающий ее.
— Прикрути фитиль, Батист. Здесь и так слишком жарко и душно, — прозвучал из темноты хрипловатый голос, показавшийся мне знакомым.
— Скорее, ты же понял, что я не выношу близости огня, — настаивал прячущийся во тьме.
— Шарло! — мне не сразу удалось узнать его. Я впервые увидел его без маски и без перчаток, и вид его кожи, изъеденной шрамами, поразил меня. Я даже не сразу выполнил его просьбу, хотя понимал, что ему, действительно, неприятна близость пламени. Наверное, Шарло будет вечно ненавидеть огонь за причиненный вред. Если бы одна свеча причинила моей внешности такой же ущерб, я бы тоже сторонился малейшего огонька. В тусклых отблесках лампы шероховатое, со множеством выпуклостей лицо выглядело какой-то страшной фантастической маской. Оно поражало своей неподвижностью и белизной, жили на нем только злые черные глаза.
— Неужели ты впервые видишь потерпевшего? — губы Шарло едва шевелились, но голос был резким, злым, осуждающим.
Я посильнее прикрутил фитиль и отставил лампу в самый дальний угол гримерной.
— Прости, но в отличие от тебя я не могу видеть в темноте, как кот, — извинился я.
Шарло в ответ нагло хмыкнул.
— Как это тебе удалось догадаться, что я отлично вижу в темноте?
— Иначе тебе, как и мне, нужен был бы свет, чтобы найти что-то в ящиках стола, — резонно заметил я.