Избранное: Динамика культуры
Шрифт:
Очень важная, может быть, даже самая важная проблема связана с пунктами «А3», «B3» и «C3». Королевские комиссии, прогрессивно настроенные и склонные защищать интересы туземцев, обвиняют местную администрацию в том, что ее действия приводят к деградации туземного населения. Но если ускорить процесс развития туземцев, то тем самым мы только увеличим класс, сформированный под европейским влиянием («А3»), – класс образованных и предприимчивых африканцев. Для этого класса нет места ни в «С1», ни в «А1», то есть ни в туземной резервации, ни на территориях, занятых европейцами. При системе индивидуальной собственности на землю этому классу для существования будет нужна некая территориальная основа. Если такая основа найдется, либо если система, обозначенная в пункте «С1», будет замещена системой европейского типа, то будет поколеблен баланс сил, определяющих политику, следующую принципу «страна для белых». Например, прекратится приток дешевой рабочей силы, не станет выгодных для европейцев условий найма домашней прислуги – белые, которым «грубые дикари» нужны на каждом шагу, окажутся в проигрыше.
Таблица VI
Система
В конечном счете политические решения должны принимать политики. Однако социолог должен показать, что последствия таких начинаний, какие предлагает Комиссия по экономическим проблемам туземного населения, несут на себе значительный заряд революционности и ставят под вопрос будущее всей системы сегрегации. Это означает, скорее, улучшение условий в туземных резервациях на основе племенного хозяйства, а не на основе индивидуального производства и фермерства европейского типа.
Наша таблица позволяет провести более точный анализ политики сегрегации. Пункт «В1» демонстрирует, что ключевым понятием является не реальная сегрегация, но взаимозависимость в определенной сфере сотрудничества. Пункт «С1» показывает, как территориальные ограничения повышают устойчивость племенной системы («С2»). В пункте «А2» рассматривается европейское влияние, которое работает как прогрессивный фактор, необходимый в определенной степени для («А1»), но угрожающий всей системе в тех случаях, когда достигает своих предельных значений («В3»).
Здесь возникает ряд естественных вопросов. Можно спросить, оправданна ли экономически политика, направленная на поддержку интересов белых людей и европейских сельскохозяйственных предприятий? Окупается ли она? Приносит ли она пользу туземному и британскому налогоплательщику? Белым она полезна потому, что благодаря дешевой туземной рабочей силе они имеют шанс сводить концы с концами. Но сочетается ли она с другими аспектами колониальной политики и новым подтверждением тезиса о необходимости сохранять статус двойного мандата? Если африканские природные ресурсы могут лучше использоваться в будущем благодаря развитию туземного предпринимательства {142} , и если африканское промышленное производство должно субсидироваться {143} , так как оно не может конкурировать с промышленностью Центральной и Южной Америки, с производством бразильского кофе, индийского чая, аргентинского мяса и т. д., – то принцип «страна для белых» в большей мере является блажью, нежели фактором развития экономики. В этом принципе, скорее, можно увидеть игру в суверенитет. Многие из белых колонистов полностью зависят от посредников и кредиторов, более того, уже возник класс бедных белых.
142
То, что система туземной сельскохозяйственной продукции может быть успешной, продемонстрировало увеличение объемов возделывания ряда культур во многих регионах – например, земляных орехов и хлопка во Французской Западной Африке, хлопка в Уганде, кофе и хлопка в Танзании, хлопка и табака в Ньясаленде, какао на Золотом Берегу, хлопка и земляных орехов в Нигерии. – Прим. Ф. М. К.
143
В Южной Африке европейские власти должны были поддерживать сельское хозяйство, сдавая землю на выгодных условиях, и наряду с этим предоставлять специальные кредиты на закупку инвентаря и на мелиоративные работы, а также обеспечивать помощь в случае засухи и выделять субсидии для экспортных поставок (см.: Van der Horst S. Т. Op. cit.). Дж. Тинли в книге «Проблемы туземного труда в Южной Африке» утверждает также, что правительство путем контроля над ценами вынуждено было поддерживать такие виды предпринимательства, как возделывание винограда, табака, сахарного тростника, зерновых и кукурузы, а также производство молочных продуктов и инвентаря. В результате этого потребители должны нести большие потери, а производство развивается иногда в невыгодных условиях (см.: Tinley J. M. The Native Labor Problem of South Africa. 1943. Р. 213–225). – Прим. Ф. М. К.
«Страна для белых» – блажь, которая может найти поддержку у европейской стороны, но за это не обязаны платить туземцы. Быть может, платить за это придется будущим поколениям белых колонистов.
Политика в отношении земельной собственности
Анализ политики в отношении резерваций и сегрегации, проведенный с помощью представленной выше таблицы VI, поможет нам разобраться с вопросом законных прав в самом широком смысле, начиная от прав, которыми обладает Корона, до деталей туземного землевладения и его административного и юридического регулирования. Конечно, там, где нет белых колоний, проблемы кажутся намного более простыми. Там же, где есть белые колонисты, радикальным решением может стать создание туземных резерваций. Поэтому возникает вопрос, какую политику следует проводить на этих территориях.
Владение землей, видимо, является предметом законного права. Говорить о праве в отрыве от контекста, существующего в действительности, было бы очевидной нелепостью. Дело приняло плохой оборот, попав в руки профессиональных юристов, привыкших к грубому формализму, чурающихся социологических или экономических головоломок, поднаторевших на антропологических играх «минимальных определений» и расплывчатых понятий. Это выглядит
Прежде чем анализировать ошибки и произвол, чинимые в отношении законного права туземцев жить на собственной земле, наметим позитивный подход. Основная юридическая проблема заключается в следующем: каким образом следует признать, утвердить и постоянно соблюдать права туземцев, чтобы защитить их от алчности европейцев.
Права должны защищать туземцев от юридических подвохов со стороны европейцев и в то же время не разрушать туземную экономику. С теоретической точки зрения это значит, что необходимо найти некую общую почву, позволяющую согласовать туземные законы, опирающиеся на вековечные традиции владения землей и ее использования, с одной стороны, и европейские правовые системы – с другой. Можно ли найти такую почву, такие общие для обеих сторон мотивы? Несомненно. Во-первых, это стремление европейцев, проживающих на определенных территориях, получить гарантии своей полной безопасности и признание своих прав на обладание землей со стороны туземцев; во-вторых, это стремление туземцев сохранить свои земли и обрабатывать их без корыстного вмешательства со стороны белых. Кроме того, когда европейцы ищут лазейки для того, чтобы отменить туземный закон, основанный на обычае, они апеллируют к принципу «естественной справедливости и морали». Этот принцип, однако, может рассматриваться как общий, если речь идет и о защите существующих прав туземцев, – ведь элементарное право на жизнь и есть, в сущности, основной принцип справедливости и здравого смысла.
Одна из главных трудностей до сих пор заключалась в том, что европейские юристы не могли определить права туземцев в терминах, не связанных со свободной индивидуальной собственностью {144} . Они ориентировались прежде всего на европейскую правовую систему, но на какую именно систему? Должна ли система прав, обеспечивающих индивидуальную собственность, быть заимствована из кодекса Наполеона или из билля английской палаты общин; должна ли она походить на соответствующие законы в Ирландии, где нет крупного землевладения, или на польскую систему, уходящую корнями во времена крепостничества? Говорить о европейской собственности как таковой, «где собственник обладает абсолютными правами и может сам распоряжаться своей собственностью» {145} , – значит допускать чудовищную некорректность в определении.
144
В 1918 г. в Южной Родезии Правовой комитет Тайного совета объявил, что туземцы, чтобы доказать свои права, должны показать, что данные права относятся к категории прав частной собственности (см.: Buell R. L. Op. cit. Vol. I. P. 210). В Свазиленде в 1925 г. Тайный совет издал декрет, согласно которому права туземной общины на землю приняли форму права на ее использование, что было затруднением определения полного владения (Ibid. P. 200). – Прим. Ф. М. К.
145
Hunter M. Reaction to Conquest. P. 130.
Такой собственности не существует даже в европейском праве, не говоря уже о европейских обычаях. Туземца племени пондо, отправляющегося на заработки и оставляющего свою семью работать по хозяйству, можно сравнить с европейским эмигрантом в Америке, заботу о хозяйстве которого берут на себя его родственники и семья. Просто говорить о том, что «индивидуалистическая» установка является единственно верной, что именно она характерна для нового экономического мышления и создает здоровый стимул к работе, – это грубая социологическая ошибка. Часто бывает так, что рост «индивидуалистических» ориентаций среди туземцев происходит не потому, что они, дескать, уже вступили на путь развития по европейским образцам, а потому, что является болезненным признаком неустойчивого, переходного состояния человека, находящегося на полпути к какой-либо культурной определенности.
Закон вообще и закон, действующий в системе землевладения, в частности, должен пониматься таким, каков он есть: санкционированным признанием жизненных интересов и реальных прав индивидов, групп и всего общества. Необходимо осознавать, что закон вырастает из соответствующих социальных условий и не может быть введен искусственно, кроме тех случаев, когда это происходит в ходе революции (но об этой идее в конечном счете можно сказать лишь то, что она доказала свою бесплодность) {146} . Поэтому мы предлагаем, чтобы в обязанности правовых инстанций и колониальных властей – начиная с Тайного совета и кончая службой заместителя комиссара по надзору за туземными судами и решением всех деревенских споров, – входили поддержка и признание существующих прав и обычаев, если они прямо не противоречат европейским стандартам и духу законности.
146
Теория закона изложена Малиновским в его книге «Преступление и обычай в обществе дикарей» (с. 209–282 наст. тома. – Прим. ред.), а также в его рецензии «Новый инструментарий для интерпретации закона, особенно первобытного» (Malinowski B. A New Instrument for the Interpretation of Law – Especially Primitive // «Yale Law Review». 1942. Vol. XLI. № 8. P. 1237–1254) и во введении к книге Х. Я. Хогбина «Закон и порядок в Полинезии» (см.: Hogbin H. I. Law and Order in Polynesia). – Прим. Ф. М. К.