Избранное: Динамика культуры
Шрифт:
Разрушая принятые в обществе институты собственности, мы разрушаем жизнь. Нынешнее положение североамериканских индейцев и австралийских аборигенов показывает, к чему приводила такая политика в прошлом. Если какая-то социальная группа становится реальным фактором кооперации и деятельности – нельзя ни уничтожать ее, ни допускать ее деградации. Очевидно, в Африке племенная собственность на землю не может сохраниться на прежнем уровне, хотя кое-где она в течение определенного времени еще может существовать. Уровень жизни должен понижаться или повышаться, но система землевладения и ее приспособление к местным условиям должны быть такими, чтобы соответствовать высшему показателю этого уровня.
Таблица VII
Землевладение у баганда в прошлом
а)
Таблица VIII Землевладение у баганда в настоящее время
XII. Косвенное управление и его научное планирование
В прикладной антропологии не так много вопросов, которые бы столь серьезно интересовали этнолога, как косвенное управление, поскольку именно в этой политике практически находит признание тот факт, что туземные институты продолжают действовать. Антрополог, который проанализировал и понял важность первобытных африканских культур, должен, по-видимому, стать сторонником принципа косвенного управления в тех районах, где племенная власть еще не подорвана {167} .
167
В «Африканском обозрении» лорда Хейли термин «косвенное управление» используется для «обозначения системы, в которой опекунская власть признает существующие африканские общества и помогает им приспособиться к функции местного управления» (Hailey M. An African Survey. P. 413). Для понимания более широких выводов, следующих из принципа косвенного управления, можно отослать читателя к уже упоминавшейся работе д-ра Мэйр «Туземная политика в Африке» (см.: Mair L. P. Native Policies in Africa. L., 1936), в которой она показывает, что «нельзя понять действительное содержание принципа косвенного управления, если принимать во внимание только высказывание “найти вождя”. Для адекватного понимания этого принципа необходимо знание структуры туземного общества и взаимных отношений его частей. При этом исключается сама возможность допущения того, что общество это может быть внезапно модернизировано в результате воздействия внешних сил, и в то же время дается указание как на пункты, в которых изменившиеся обстоятельства требуют повторного приспособления, так и на основания постоянного введения необходимых инноваций» (Mair L. P. Op. cit. P. 15). Д-р Мэйр суммирует это даже в еще более сжатом виде, как «прогрессивную адаптацию туземных институтов к современным условиям» (Ibid. Р. 56). Дальнейшие рассуждения о проблемах косвенного управления можно найти в работах Мэрджери Пёрем (см.: Perham M. Native Administration in Nigeria, 1937; A Restatement of Indirect Rule // «Africa». 1934. July), а также Раймонда Бьюэлла (см.: Buell R. L. The Native Problem in Africa). – Прим. Ф. М. К.
Европейская администрация вводит косвенное управление отчасти из-за его целесообразности и эффективности, отчасти по мотивам просвещенного либерализма. Косвенное управление – дешевое и практичное решение, оно сулит минимум конфликтов и недовольств, поскольку учреждено с согласия большинства управляемых, не уничтожает местной туземной власти, но сохраняет ее в максимально возможной степени {168} .
Не нужно глубокой антропологической интуиции, чтобы признать, что лучше всего может справляться со своими обязанностями та власть, которая существовала издревле и признается законной, которая обладает престижем, которая выполняет религиозные функции и считается наделенной магической силой. Механизм, используемый столетиями и приспособленный к социальной среде и институтам племени, со всей вероятно, гораздо лучше, чем наскоро придуманный, чуждый тип власти. Несомненно, вождь и его советники знают своих людей, и люди их знают, они прекрасно знакомы с правом обычая и умеют смотреть на вещи с туземных позиций. Поэтому они могут лучше управлять, чем кто-то, назначенный по прихоти европейской администрации. Однако от признания этих принципов до правильного и ясного понимания, как правильно составить проект племенной конституции, – путь неблизкий. И здесь может оказаться полезным антрополог со своими оценками действия нынешней конституции или ее недостатков.
168
Косвенное управление иногда критикуют, считая его попыткой избежать ответственности и тормозом прогресса. Д-р Мэйр проанализировала в своей книге не только необходимые условия для введения косвенного управления, но и убедительно показала, что такие условия не существуют во многих случаях, например, на территориях свази, бечуанов и басуто, см.: Mair L. P. Op. cit. P. 55–63.
На какие моменты следует обратить внимание перед введением принципа косвенного управления в тех районах, где в течение столь длительного времени полностью пренебрегали институтом вождей, что этот институт считается уже мертвым? Первым делом надо, очевидно, установить, не ушли ли в прошлое традиционные принципы организации племенной власти окончательно, то есть до такой степени, когда даже признание института вождей уже не могло бы заставить его работать {169} .
169
Д-р Хантер показывает, что хотя власть вождя у пондо была ограничена, тем не менее он все еще обладает большим престижем, и что туземцы просят правительство восстановить власть вождя (см.: Hunter M. Op. cit. P. 429–430). Аналогично складывалась ситуация в Северной Нигерии, Танзании и Северной Родезии, там было не трудно найти законных вождей, когда принцип косвенного управления был введен.
Если институт вождей все еще жив, следует оценить его характер, функции, связанные с ним привилегии, а также его религиозные, правовые, военные и экономические основания. Здесь уместен вопрос: можно ли «старую систему», как она действует сегодня, применить к современным условиям? Следует при этом помнить, что хотя туземный институт вождей мог выполнять свои функции в давние времена, теперь он, не будучи изменен, окажется не способным выполнять те задачи, которые ставит перед ним новая ситуация, то есть работать в кооперации с европейцами и поддерживать закон и порядок в условиях контакта культур.
Но может оказаться, что как раз те элементы института вождей, которые сохранились до сих пор, не смогут успешно работать в нынешних условиях. Поэтому, составляя проект конституции, важно знать, способен ли каждый из элементов этого института к дальнейшему росту и развитию, совместим ли он с вероятными тенденциями этого развития {170} . Короче, должна быть дана некоторая оценка перспектив политики. Также было бы необходимо исследовать, какие причины могли бы вызвать разлад с большей степенью вероятности: злоупотребление властью со стороны вождя или его способность беззастенчиво уступать соблазнам коррупции?
170
Лорд Хейли ставит вопрос о том, соответствовал бы принцип косвенного управления интересам туземцев в Союзе, если бы перед ними возникли перспективы получения всей полноты гражданских прав. Он полагает, что нет. Эта система, по мнению лорда Хейли, не отвечала бы также интересам традиционных групп туземцев, живущих в городах Союза (см.: Hailey M. Op. cit. P. 530). – Прим. Ф. М. К.
Косвенное управление представляет собой тенденцию развития и не может считаться простым набором элементов. Его конституирующим принципом является возобновление суверенитета, восстановление источников исполнительной власти, финансов и доходов. Если представить его как сложный эксперимент, то в него нельзя внести ничего такого, что было бы непосредственно взято из более древних культур. Оно представляет собой постепенный рост взаимодействия двух культур; оно опирается на две культурные традиции. Оно зависит от обеих – но развивается согласно своим собственным законам и обладает собственными детерминантами.
В этом случае, как и при исследовании других аспектов культурных изменений, мы строим схему из трех колонок (см. таблицу IX). В колонке «А» мы констатируем в первую очередь общий принцип или идеал, согласно которому управляется колония. Таким образом, колониями с действующим принципом косвенного управления можно считать те, где белые пытаются использовать туземные монархии, институт вождей, племенные собрания и суды, оказывая им поддержку и применяя санкции европейской администрации, наделяя их соответствующими функциями, устраняя одни, расширяя другие или вводя новые. Поэтому возникает вопрос, в какой степени создатели местных конституций обладают знанием антропологического характера о политическом устройстве племени, какие затруднения и проблемы возникают из-за огромной разнородности систем в какой-то определенной колонии, например в Танзании. Очень важной была бы также информация о том, в какой степени ограничивается свобода действий провинциальных и окружных полномочных представителей администрации в вопросе применения указанных принципов в каждом конкретном случае. Полевой исследователь должен знать инструкции по конкретному применению общих принципов, которые секретариат выдает своим чиновникам.
В колонку «В» помещены результаты полевых исследований фактической деятельности как белых, так и туземных органов власти, данные о сотрудничестве и конфликтах между ними. В данном случае необходимо исследовать деятельность лукико (королевского совета племени) у баганда, совета вождей на Килиманджаро, неграмотных вождей в Северной Родезии или Танзании или же владеющих грамотой вождей баротсе и свази.
В колонке «С» отражена деятельность политических институтов и влияний, которые не признаются в качестве таковых европейцами. Антрополог поместит сюда результаты наблюдений, показывающих размах и функции туземных законов, основанных на обычае (например, законов, связанных с колдовством), которые в дальнейшем действуют sub rosa, вступая в противоречие с конституцией белых.