Избранное. Проза. Стихи.
Шрифт:
Но он оказался хорошим, внимательным тренером. Присмотревшись, она разглядела за его хрупкостью пропорциональное сложение и силу. Несколько раз разрешила проводить себя до дому. И тренировки с ним были весёлыми и полезными.
Переспав с ним эту первую и единственную ночь, она разочаровалась в нём окончательно.
Глядя в след удалявшемуся старенькому его «Форду», она с облегчением потянулась и зевнула. Открыла окно пошире.
– Какое счастье, что можно ещё поспать. Одной, наконец.
Мариетта одну за другой скручивала сигары. Привычными
Рядом сидели две её товарки – Мишель и Лулу. Во время работы разговоры не приветствовались, женщины работали молча, быстро скручивая тёмными красивыми пальцами мягкие листья табака. Но молчание их было дружественным – Мариетта это знала наверняка – и как приятно было сознавать, что есть на острове хоть пара-тройка человек, искренне тебе сочувствующих.
Наконец трудовой день закончился, об этом возвестил радостный звук колокола. Все загалдели, заглушая шум вентиляторов.
После работы Мариетта вместе с подругами зашла в кафе выпить по стаканчику рому и потанцевать. Там уже было шумно – люди перед воскресеньем позволяли себе отпраздновать единственный предстоящий выходной в компании поющих и танцующих приятелей.
Девушек сразу стали подзывать к себе разные мужчины, многие из которых работали на фабрике вместе с ними. Подруги Мариетты были более общительными и, отвечая шутками на комплименты, выбирали столик.
Не сговариваясь, таща за собой Мариетту, подошли туда, где сидели трое симпатичных парней: Рой, Кресс и Педро. Все трое были молоды, холосты и симпатичны.
Рой и Педро были очень тёмными, почти чернокожими. Кресс же, потомок голландских завоевателей, отличался нежно-смуглой в ярких веснушках кожей, светлыми жёсткими волосами и синими глазами. Он с интересом и симпатией, как-то по-особенному смотрел на Мариетту.
Когда девушки подошли, он встал, каждой из них подал руку и, пододвинув стулья, пригласил их присесть. Остальные парни не были столь галантными, но доброжелательность, сквозившая в их жестах, улыбках и взглядах, компенсировала недостатки воспитания.
Завязалась непринуждённая беседа.
– Как отработали?
– Нормально, как всегда. Ну и жара сегодня была в цеху! Прямо нечем дышать, да и сейчас чувствуется, что скоро хлынет дождь.
– Это точно, но нам он не страшен, мы в укрытии. А холодного вечера вам, девушки, всё же не обещаем: сейчас заиграют румбу – и все идём танцевать!
– Ладно, ладно, только бы и выпить самую малость не помешало бы.
Рой вскочил и, раздвигая толпу танцующих, пошёл к стойке бара. Оттуда он уже вскоре нёс в обеих руках стаканы и две бутылки рому. Сзади семенил официант с кувшином сока, пепельницами и какими-то закусками: орешками и фруктами.
– Ого, да мы сегодня по-настоящему гуляем! – Лулу прикурила от зажигалки, предложенной Педро.
– Пустяки, – парням понравилось, что их щедрость не осталась без внимания, – попозже закажем ещё кофе и что-нибудь сладкое.
Вместо обещанной румбы, по просьбе кого-то из гостей оркестр заиграл танго.
Кресс
Она уже не видела того, как на неё смотрят окружающие: женщины ошарашено, а мужчины с вожделением. Подчиняясь силе и инициативе партнёра, она позволяла себе быть ведомой. Да и как по-другому? Во все времена у танго – свои законы. Кресс обладал как раз той спокойной, по-настоящему мужской силой лидера, которой ей так недоставало в Энрике. И это при всей внешней мягкости и европейской воспитанности. Своими крупными сухими ладонями он держал Мариетту за талию уверенно и так, что она понимала: захоти он – и ей не вырваться. Она чуяла запах, исходивший от его разгорячённого тела, и он ей тоже подходил. Они танцевали самозабвенно, и никто больше не мог танцевать рядом. И ни на кого уже не смотрели в баре, только на них.
Когда они закончили, и Кресс, словно пьяную, вёл Мариетту к столику, все присутствующие подхватились и стали им аплодировать. Всё было забыто, все скандалы и пересуды. Люди быстро забывают, стоит им только дать новую яркую картинку – новый повод для осуждения или восхищения.
Раскрасневшаяся Мариетта, потупив глаза, отпивала сок из бокала, когда к ней склонилась Мишель и, слегка её ущипнув, прошептала:
– Молодец, так держать!
Как-то незаметно Кресс, поменявшись местами с Роем, оказался рядом с ней, и Мариетта весь вечер ощущала его бедро, прижатое вплотную к её бедру. И уже не видела она того, что вокруг происходило, и не помнила, о чём говорили, и что она иногда отвечала. А только чувствовала, как возвращается к ней женская сила, и горят глаза её тем колдовским светом, которому невозможно противиться. Никому во всём мире – стоило ей только захотеть.
После вечеринки Кресс пошёл провожать Мариетту домой. Всю дорогу они беседовали о чём-то, что интересовало их обоих, и Мариетте было с ним легко, как ни с кем другим.
Но к себе его приглашать не стала.
Простились долгим чувственным поцелуем. Кресс, казалось, понял и оценил её сдержанность. Он был наслышан о Мариетте, о её неистовом нраве, но знал из разговоров, что она не была гулящей.
– Спокойной ночи, Мариетта, спасибо за вечер. Мне было хорошо с тобой.
– Мне тоже. Было чудесно.
Правда, ночью ему совсем не спалось. Но отличаясь в духовном и мральном развитии от основной массы мужчин острова, он не был всеядным, и потому соблюдать аскезу ему кое-какое время удавалось.
Этим вечером Анатоль оставался дома. Он не пошёл ни к морю, ни в селение. Его мало интересовали люди, разве что в качестве клиентов. А природу он любил, но сегодня и она ему была не нужна. В этот вечер ему захотелось покурить гашиш.
Расположившись удобно на мягком уютном диване в гостиной, он, полулёжа, курил траву из своего любимого чеканного кальяна.